Одни называли ее Марлен Дитрих Шанхая, другие – Гретой Гарбо китайского кинематографа. Жуань Линъюй – легенда немого кино двадцатых годов. Ее популярность в Китае была настолько велика, что затмить ее не удается мега-звездам сегодняшнего дня, и это при бурном развитии информационных технологий…
Жуань Линъюй родилась в 1910 году в семье рабочего и горничной, прислуживающей в богатом доме шанхайского магната. Мать часто брала дочь с собой на работу, девочка полюбилась владельцам роскошной виллы, и они определили ее в престижную школу. В школе любознательная Жуань рассказывала одноклассникам, что она происходит из благородной семьи, и эта ложь причиняла ей страдания. В господском доме она подружилась с красавцем-плейбоем Чжаном Даминем, одним из сыновей богатого семейства. Молодые люди влюбились друг в друга, Даминь не придерживался патриархальных традиций и признавал за женщинами некоторые права, однако, жениться дочери горничной не предлагал.
Да и семья была бы против такого мезальянса. Поэтому Даминь предложил Жуань жить в гражданском браке. Началась безбедная жизнь: игра в мацзян, танцы в модных дансингах, ужины в ресторанах… Даминь содержал очаровательную молодую любовницу, а она старалась соответствовать образу европеизированной «новой» женщины. Старший брат Даминя разглядел в красавице зачатки актерского дарования и пригласил сниматься в одном из кинофильмов. У него была собственная кинокомпания, в 1927 году она снялась в своем первом фильме «Вместе только формально». Название фильма как нельзя лучше соответствовало статусу Жуань.
А потом случилась первая драма: мать Даминя обвинила девушку в краже, с позором выгнала из дома… Любовник к тому времени охладел к Жуань, стал проводить почти все время в казино, проматывая не только свои деньги, но и гонорары молодой актрисы. И по мере того, как Даминь все больше и больше опускался на дно, слава шанхайской красавицы росла как на дрожжах.
О ней заговорили, репортеры гонялись за ней, она в полной мере познала вкус славы. В то же самое время она удочерила девочку, которую назвала «Маленькая Драгоценность».
Современники рассказывают, что Жуань любила ее с настоящей материнской нежной любовью. Роли следовали одна за другой, а вот амплуа почти не менялись: она воплощала образы падших женщин, которые стараются найти в жизни счастье, но неизбежно проигрывают.
К тому моменту, когда ее слава была в зените, за ней стал ухаживать чайный магнат Тан Цзишань, один из инвесторов киностудии Линьхуа, которая производила фильмы с участием Жуань. Тан Цзишань был женат, имел за плечами несколько любовных связей, но к Жуань он испытывал настоящие искренние чувства. Он подарил ей красивый особняк в Шанхае, который сохранился до наших дней, с вниманием относился к матери Жуань и с любовью к «Маленькой драгоценности». Этот второй в жизни Жуань мужчина действительно принес ей много счастья. Получивший отставку первый гражданский муж Даминь потребовал от Жуань… ежемесячного содержания. Мол, она пустила его по миру, и он вынужден жить в нищете. И молодая актриса согласилась платить алименты бывшему любовнику. Казалось, теперь ее ждет безоблачная жизнь. Цзишань вспоминал: «Жуань любила меня так сильно, и я обожал ее. Она сказала мне столько романтических вещей, что я не могу предавать их публичной огласке, я просто стесняюсь»….
В это же время Жуань получила заманчивое предложение от молодого прогрессивного режиссера Цхая Чужэна, который задумал снять фильм «Новые женщины». И это название говорило само за себя, ведь Жуань действительно чувствовала себя героиней этого фильма, воплощая новый тип китайской женщины. Ее актерское дарование по-новому открылось как кинодеятелям, так и зрителям. Она действительно была невероятно обаятельна: лукавая улыбка, изящная фигурка в традционном платье ципао, мимика, манера курить сигареты, двигаться… Она по-настоящему почитала Марлен Дитрих и часто в гримерке напевала мотив песни из фильма «Голубой ангел». Наиболее яркими ее работами того периода были фильмы «Любовь и долг» (1931), «Маленькие игрушки» (1933), «Богиня» (1934). Последний фильм дожил до наших дней.
А дальше случилось непредвиденное: между актрисой и режиссером фильма «Новые женщины» вспыхнула искра. Как вспоминал впоследствии один из актеров: «Все на площадке замечали, с каким тайным страданием восхищались они друг другом». А вскоре Цзишань почувствовал, что Жуань охладела к нему.
Известно, что Жуань предложила Чужэну уехать вместе с ней в Гонконг, но молодой режиссер струсил. Она по-прежнему выезжала в клубы и дансинги, обожала блистать на приемах, зрители ее боготворили, пресса обожала, режиссеры делали одно предложение за другим. Но сердце Жуань разрывалось между прежней и новой любовью. И в это самое время получающий аккуратно алименты первый мужчина Жуань решил предать огласке свои прошлые отношения с актрисой, а заодно привлечь к суду за… измену и моральный ущерб. Пресса ухватилась за этот лакомый кусок. Назревал скандал, теперь папарацци травили своего бывшего кумира, дежурили у подъезда ее дома, сопровождали ее повсюду, распространяя грязные сплетни, тиражируя и извращая чужие измышления и обвинения.
8 марта 1935 года, когда в доме все уже спали, Жуань надела свое любимое ципао, положила в тарелку немного рисовой каши и высыпала в нее содержимое двух пузырьков со снотворным. Медленно ложку за ложкой она поглощала отравленную еду и писала записку. В ней она прощалась со своей любовью, матерью, дочерью, старалась объяснить мотивы своего поступка. «После моей смерти непременно будут говорить, что я это сделала из-за чувства вины.
Но с чего бы мне чувствовать себя виноватой? Я ни в чем не провинилась перед Чжан Даминем. Но на добро он отвечает злом, на благодеяние обидой. Но люди не станут разбираться, и виноватой буду я. С этим ничего не поделать, только смерть покончит со всем этим» - писала она в своей записке - «Что мне смерть? Боюсь лишь, что людская молва страшна. Страшна людская молва». Эти слова впоследствии потрясли общественность Китая. Известный писатель-эссеист того времени Лу Синь, создал впечатляющую повесть о жизни Жуань Линъюй с названием «Страшна людская молва».
«Цзишань, я и представить не могла, что нам так скоро придется расстаться. Когда я умру, мой вольный дух пребудет с тобой и защитит тебя. Не забудь, Ляньхуа должна мне еще 2050 юаней», - заботливо напоминала актриса в своей записке. «Просто обожаю тебя, родную дочь не могла бы любить сильнее», - обращалась она к «Маленькой драгоценности».
Через два часа после принятия лекарства Жуань обнаружила ее мать, актриса находилась в состоянии комы. Цзишань боялся пересудов, поэтому не поспешил отвезти умирающую женщину в муниципальный госпиталь. Вместо этого он предпочел отправить ее в частную японскую клинику, находившуюся в часе езды от дома Жуань. Там пациентку не приняли, и Цзишань отправил ее к частному врачу. К тому моменту прошло шесть часов, и звезду экрана уже невозможно было спасти. Когда она умерла, весь Китай качнуло от ужасного известия о ее кончине.
На похоронной процессии присутствовало 300 000 человек, а три поклонницы актрисы покончили с собой. Господин Тан, видимо, чувствуя свою вину перед родными Жуань, до самой смерти поддерживал материально ее мать, удочерил «Маленькую драгоценность» и любил ее как собственную дочь. В жизни Жуань Линъюй было три роковых мужчины, но ни один не смог превзойти ее ни в величии души, ни в человечности, ни в мужестве и силе любви. Когда вы будете в Шанхае, посетите могилу Жуань Линъюй – у белого мраморного ложа, на которое, кажется, женщина только прилегла да и задремала, всегда лежат живые цветы.
