Тоня, задыхаясь, бежала вверх по лестнице. Только бы он не успел, только бы я успела. Ей хотелось сейчас разрыдаться, но облегчение никак не приходило. Вероника Матвеевна посоветовала уехать сразу в гостиницу, побыть одной, успокоиться и потом только поговорить. Но у Тони дыхание сразу перехватило, поэтому она неслась, сбивая с ног прохожих, даже не смогла дождаться такси. Две остановки её отделяли от своей квартиры, которую они решили с мужем Алексеем сдавать. И вот она уже в подъезде на лестнице, бледная, как полотно. Она добежала, держа в руках запасной ключ и не смогла открыть, прислонилась к стене.
Дикая невероятная боль от предательства её сковала, всё тело одеревенело. Она думала, что сердце просто выпрыгнет. И слева закололо.
Тоня стиснула зубы, чтобы не плакать и стояла несколько минут, пытаясь хоть дышать.
Она сразу поняла, что хочет ей сказать Вероника Матвеевна. Подошла с виноватым и каким-то пытливым лицом. Будто раздумывала, говорить или нет. И Тоня поняла.
Она видела с каким смущением смотрела на её мужа дочка Вероники Матвеевны, видела, как они объединялись на совместном празднике. Как стояли рядом и чокались, как она нервно улыбалась и заправляла волосы за хорошенькое ушко с красивой серёжкой. И как потом она нашла эту сережку в ванной комнате спустя несколько дней. Лежала она на видном месте, не спрятанная, там, где шампунь стоял мужской.
Одно из самых страшных предчувствий кольнуло тогда Тоню. Но муж ничего не выдал, никак не изменился, он всё с прежним азартом обнимал Тоню и весело смеялся над ней.
– Ну что ты моя ты хорошая куклёха. Обидели на работе? Расскажи.
Тоня смолчала. Ничего ему не сказала.
А сейчас испытывала ужасные муки.
Квартиру они Тонину сдать не могли. Никак не получалось. Лёшка ходил показывал, но люди не шли, далеко от остановки, двор весь заставлен машинами. Студенты приходили подBыпившие, две девицы непонятные, и семейная пара с тремя детьми и собакой. Им квартира показалась маленькой.
И вот Лешка сказал, что хочет снять квартиру одна девушка, почти родственница. Подруга дочери вашей знакомой.
Вероника Матвеевна была не просто знакомой, а крёстной Тони. В детстве Тонечка часто у неё бывала. Только после рождения своей дочери она перестала брать её к себе и приходила в гости редко. С дочкой Олечкой Тоня никогда не дружила, она была маленькой. И в гостях вела себя отстраненно. А в этот раз Тоне было тридцать лет, они всех собрали у себя дома на юбилей, и пригласили крёстную с дочкой Ольгой.
С трудом Тоня заставила себя вновь повернуться к двери.
"Сейчас открою, а там они вдвоём. Что со мной будет?"
И Тоня ушла. Спустилась по ступенькам, дотащилась до остановки, села в автобус и поехала, но не домой. Она поехала куда глаза глядят.
Долго гуляла, пока не позвонил Алексей.
– Тонечка, ты где? Работа уже твоя закончена, я жду. Ужин ждёт.
– Тебе когда в смену?
– Так в ночь, ты забыла? Без меня будешь спать!
– Да, без тебя. Лёш, мне надо... помочь тут... Варе, новенькой. Мы задержимся, - сказала Тоня, глотая подступившие слёзы. - Прости, что не предупредила.
– Тонь, я приеду за тобой. Темнеет уже.
– Не надо, ты поспи перед ночной, мы вместе. Со Светкой.
– С какой Светкой? Ты же сказала Варя.
– Мы втроём. - вздохнула Тоня.
– Я квартиру сдал, получил залог за месяц, на карту кинул. Тонь, знаешь, кто у нас снимать будет?
Тоня похолодела.
– Эй, ты занята? Ладно, потом. Не буду отвлекать, так быстрее закончишь.
Тоня не в силах сказать ни слова отключила телефон. Выключила его совсем.
Голос у мужа был невинный. Но то, что сказала крёстная до сих пор звучало во всём теле болью и не давало спокойно дышать.
Она вызвала такси и доехала до первой недорогой гостиницы. Таксист попался парень разговорчивый, как-то занял Тоню своей болтовнёй, похвалил её туфли, сказал, что цвет оригинальный. И вообще был веселый, сказал хорошее, что у неё глаза, как у дикой кошки.
Тоня дошла до двери номера, открыла ключом казенную дверь, упала на диванчик маленький и закрыла лицо руками.
– Никто не поможет. Он давно меня обманывает. Всё. Это конец. Теперь Леша - чужой муж.
Вероника Матвеевна рассказала всё, как есть. Простыми понятными словами.
- Влюбились они. Влюбились, как дети малые! Не могут глаз отвести. Тают при встрече. Я их привечала, прости меня крестница, Тонечка, но счастье дочери у меня на глазах случилось. Ей твой Лёша ... подарки дарил. Серьги такие красивые. Ты знаешь, а мне ведь тяжело как тебе говорить. Как тяжело. Ты же выросла на моих глазах, и на свадьбу мы вместе с Оленькой ходили. Но пути Господни неисповедимы, кто знает, что нас ждёт.
– Ждет... - прошептала Тоня.
– Детей у вас, слава Богу, нет. Лешку я давно знаю, он человек порядочный. И как твой Лёша сказал, ты тому виной по здоровью. Бросит он тебя всё равно, так пусть дочка моя будет счастлива.
– Дочка... ваша дочка?
– Отпусти мужчину своего, отпусти. пусть у него будет настоящая семья. И прости меня, Христа ради. Я ведь не со зла так говорю, а чтобы счастье у вас было. И ты встретишь хорошего человека.
Любовь она такая светлая, чистая. Они сейчас вместе, в квартирке вашей. На съеме, которую ты сдавать собиралась. Только она же на тебе записана, я вот и подумала, что всё равно узнаешь. Так лучше сразу. Чтобы ты потом мне не сказала: Крёстная моя дорогая тётя Вероника, что же ты молчала!
Тоня сразу побежала туда.
И машину Лёшки увидела возле дома. Еле жива осталась.
Туман перед глазами появился какой-то, прямо пелена. Она ту сережку в сумочку сунула и сейчас открыла сумочку, достала. Значит, тогда еще до юбилея купил. И подарил.
Но как же? Как же он такой довольный, холёный, такой живой и добрый...
В ночную смену Алексей уходил в десять вечера.
Тоня решила, что не будет скандала. Не выдержит её сердечко. Крёстная во всём призналась, как на духу. Даже всплакнула от счастья, что её дочь влюблена в чужого мужа.
Как мамы не стало, у Тони не Крёстная мама, а Лёшка её заменил, но теперь Тоня чувствовала себя сиротой.
Правильно она поступила или нет - не знала. Но сердце не выдержит, раненое женское сердце.
Тоня вспомнила, как они несколько раз поговорили о приёмном ребенке. Лешка был очень серьёзным и сказал, что надо найти своё чадо среди тех, кто родителей лишился.
Она попросила еще подождать. Испугалась, на самом деле испугалась, что у неё не получится полюбить чужого ребенка.
И Вероника Матвеевна всегда говорила, что лучше поздно родить, но свою дочку, чем брать дитя с неизвестно каким прошлым и будущем.
А какое оно теперь ... будущее?
Усилием воли Тоня попыталась представить будущее. И без мужа Лёшки его представить не смогла.
Многие терпят и я стерплю. Я обязательно утром ему всё расскажу, мы поговорим. Я спрошу его - любит он Олю или нет. Что меня уже не любит и так понятно, иначе бы Оля не появилась.
До утра Тоня не включала телефон, сидела и молчала. Слёзы лила. Утром включила - и ни одного звонка.
Поехала домой, а там всё разбросано и записка лежит: «Никогда тебе я этого не прощу! Срочно позвони!»
Тоня подумала, подумала и решила просто пойти на работу, как ни в чем не бывало. Лёшка не звонил. Вероника Матвеевна тоже.
Он же должен скоро спать домой прийти с ночной? И что бы я ему написала? - подумала Тоня.
Лёшка пришел на работу, когда она старалась объясниться перед начальством, когда рядом с ней были клиенты. С самого утра был аврал.
Пришел и сразу опять ушел.
Когда немного разошлись, Тоню вызывал начальник, но потом отменил вызов, махнул ей рукой, что не надо к нему идти.
– Твой муж пришел, видела? – спросила секретарь начальника Алёна.
– Видела. – с трудом сдержав слёзы, ответила Тоня. Она прищурила глаза и стала листать папку с договорами.
– Он тебя вчера искал, звонил начальству.
– Когда?
– Ночью почти. Приехал сюда и стучал. Ему сторож открыл, дал телефон начальства нашего. Я пыталась тебя утром предупредить. Ты вообще-то повела себя безобразно. Где всю ночь шлындала?
– Он искал меня?
– Искал! И теперь ждёт тебя в холле. Искал глубокой ночью.
– Значит, я ему небезразлична?
– Ага. Устроил сначала разнос, что тебя задерживают, потом о каких-то знакомствах на работе. Ты бы стала так позориться, если человек тебе по барабану?
– Я была в гостинице, хотела побыть одна.
– А он убеждён, что ты в кого-то влюбилась. И голову потеряла.
– Кажется, я знаю…
– Слушай, а почему бы тебе не отпроситься, как вчера, не попробовать завлечь его куда-нибудь в укромный уголок, поцеловать? Скажи, что ты была одна. Даже если шлындала.
Тоня подошла к мужу, он вскинул на нее глаза ничего не понимающие и обреченные.
– Ну и кто я, твой муж или дядя чужой?
– Чужой... муж.
– Тоня, как же ты могла...
– Лёш, я должна была подумать. – опустила глаза Тоня, – Была совсем одна, всю ночь плакала по нашей жизни, представила свою жизнь… Я хочу очень ребенка, и уже ничего не боюсь. Только скажи, ты любишь меня?
На лице его недоверие сменилось неподдельным удивлением. Он быстро вскочил на ноги и выпалил:
– Так вот почему она так подумала! Твоя эта... Оля. Она решила, что ты влюбилась! А ты просто …. Ты насчет ребенка думала? Поэтому ушла? Она тебе рассказала?…. Думала насчет меня? Стоит ли нам продолжать без детей?
– Я думала, что люблю тебя, Лёша. И хочу любого ребенка.
– Тоня, ты… красавица моя! У нас с тобой будет замечательный Ванька!
– Почему Ванька?
– И замечательная Маруся, его сестра. Я уже прошел школу и видел детей. Очень умные и симпатичные. Три года и шесть лет. Надеюсь, ты тоже пройдёшь. У нас будет сразу двое, их нельзя разделять.
– Не сомневаюсь, что пройду, – кивнула Тоня. – Это всё, что ты скрывал от меня?
– Я своевольный человек, – вздохнул Алексей, – Я думал, что ты просто испугалась, а я нет. Пошел, узнал, уже начал знакомиться, хотел тебя привлечь, когда отпуск будет. Уже почти сказал, но когда квартиру сдал, просто всё в один миг решилось. Деньги будут как раз на документы и ремонт в комнате для детей. Двоих. Мы потянем, я уверен. Я буду заботиться о тебе и о них!
– Мне очень хочется, чтобы ты обо мне заботился, ты мне как мама стал, когда я осталась одна, – улыбнулась Тоня и заплакала. – Спасибо, Леш.
– Я ужасно рад, что ты согласилась, – серьезно сказал Алексей. – Тогда завтра пойдем выбирать детскую мебель. А квартиру у нас сняла…
– Я знаю.
– Знаешь?
– Оля?
– Да, она пыталась что-то сказать про детей, что ты не можешь их иметь, и я ей всё выложил, как на духу. Все свои планы. То есть … наши планы. Ты больше не сбегай, у меня вчера чуть сердце не остановилось. Я с ночной сбежал тебя искать, думал… вдруг и правда влюбилась.
Оля съехала из квартиры спустя два месяца, но после неё Тоня сама быстро нашла квартиросъемщиков. Вероника Матвеевна долго не звонила и не приходила. Однажды Тоня видела её в парке. Женщина прогуливалась под руку с подругой и что-то с ней активно обсуждала.
***
Сначала Тоня очень боялась, вела себя сама, как маленький ребенок. Но как только увидела, что Лёшка до глубокой ночи с детьми забавлялся и хохотал, страх почти прошел. Он заснул, едва голова коснулась подушки с улыбкой на губах.
А Тоня зашла в спящую детскую тихонько.
В комнате было душно, пахло шоколадом, кто-то сопел. Потом раздалось шуршание и плеск.
– Мама! – шепотом позвала ее Маруся. – Мама, я случайно намочилась.
– Ой, Марусь, что ты..
– Папа нам сок оставил, я хотела попить и пролилась.
Тоня вытащила Марусю из кроватки и прижала к себе. Она была маленькой, легкой и тёпленькой.
– А когда ты меня родила, мама? А как вы нас искали?
– Очень долго искали, очень долго. Папа вас первый нашел...
– А можно мне еще в ванну? Я сок пролила... Я намоклась...
– Можно, доченька. Только тихонько, все спят...
И Тоня понесла Марусю в ванную, она радостно наполнила её, добавила детскую пенку.
© Алиса Елисеева
Многие приемные родители рассказывают, как в первые недели и месяцы жизни в семье дети готовы были часами лежать в теплой ванне, не только потому, что раньше в их жизни не было такого аттракциона, а словно испытывая психологическую потребность в этой теплой воде, нежно пахнущей пене, в руках родителей, которые трут спинку и моют волосы. Они как будто хотят смыть с себя страх, боль, напряжение, в буквальном смысле слова «отмокнуть».
(Людмила Петрановская "Дитя двух семей. Приемный ребенок в семье")
