Она родилась "с серебряной ложкой во рту", но прожила долгую, трудную и богатую на события жизнь, в которой бонусы происхождения пригодились совсем не так, как можно было предположить. Софья Набокова, любимая кузина знаменитого писателя, не стала великой. О ней почти не осталось упоминаний в исторических документах. Но вещи, которым она посвятила свою жизнь, - простые и вместе с тем очень важные - и сегодня имеют значение.
Софья появилась на свет на исходе XIX века в богатой и одаренной дворянской семье. Ее дед, Дмитрий Николаевич Набоков, был сенатором и министром юстиции при Александре I. Дядя по отцу, Владимир Дмитриевич Набоков, - политиком, одним из лидеров Конституционно-демократической партии. Дядя по матери, Фридрих Фальц-Фейн, основал знаменитый заповедник Аскания-Нова. Один двоюродный брат, Владимир Набоков, стал всемирно известным писателем. Другой кузен, Эдуард Фальц-Фейн, - меценатом, общественным деятелем, которому многим обязаны крохотный Лихтенштейн и огромная Россия. Родной брат, Николай Набоков, - композитором и музыкальным педагогом.
Ни один из именитых родственников не оставил об Онечке - так называли Соню в семье, отчего-то пропуская первую букву имени - сколько-нибудь существенных упоминаний в своих мемуарах. Но многие из них (в том числе, и знаменитый писатель) относились к Софье Набоковой с огромной теплотой. И не только они - в эмигрантских кругах Берлина 20-30-х годов XX века ее имя знали все. Для русских изгнанников ее гостеприимный дом был "последним домашним приютом", где каждому становилось тепло - а главное, сытно.
Но в своей беззаботной, еще дореволюционной юности Онечка, конечно, и предположить не могла, что через сто лет будет почти не известна на родине, а если и станут ее вспоминать, то благодаря... кулинарным рецептам. Нет, она, как и многие в семье Набоковых, была талантлива и подавала большие надежды - в 1916 году окончила с золотой медалью Екатерининский институт благородных девиц в Санкт-Петербурге, затем училась в Петербургской консерватории по классу скрипки у профессора Леопольда Ауэра. Возможно, тайком мечтала о сценической славе, цветах и овациях... Не сложилось.
Софье было всего 20 лет, когда она вынужденно оставила родину - 1 апреля 1919 года на пароходе «Трапезунд» Набоковы покинули Россию. А уже в 1920 году она вышла замуж за военного из Тюрингии Виктора Фазольта. Свадебное торжество состоялось в Берлине, и на сохранившемся групповом фото, различимы не только молодожёны, но и их многочисленные родственники. Многие из них не могут сдержать улыбок - так заразительна радость Софьи, смотрящей на своего супруга.
Жизнь в изгнании была непростой. Набоковы привыкли сытости, достатку, уважению, признанию. В эмиграции пришлось привыкать к другому.
В России Софью, скорее всего, ждала судьба большинства женщин ее круга - судьба жены, матери семейства, хозяйки, благотворительницы. В эмиграции она играла, казалось бы, те же роли, но пьеса была совсем другой. Вместо трехэтажного особняка - скромная квартирка. Вместо богатой изысканной обстановки - чужая подержанная мебель. Вместо горничных, кухарок и прачек - только свои собственные руки.
Многим из нас, привыкшим жить в арендованном жилье, покупать вещи на Авито, самостоятельно готовить и убирать, трудно представить, насколько тяжелым всё это было для женщин, привыкших к совсем другой жизни и другим задачам. В считанные месяцы, если не недели, им нужно было научиться экономить деньги и дрова, штопать чулки, из одной курицы готовить и обед, и ужин для восьми человек... Многие, выдержав ужасы революции и гражданской войны, ломались именно на этом - оказались не в силах бороться с нуждой, с новой жизнью, полной неведомых ранее тягот и лишений.
Конечно, Набоковы в эмиграции никогда не голодали в прямом смысле этого слова. И всё-таки контраст между их прежней жизнью и новой действительностью был разительным. Эмиграция - это ведь не только бедность и неустроенность, это постоянная тоска по родине, каждодневные мучительные сомнения, тревога о семье и будущем. В такие моменты становится особенно важным сохранение традиций, поддержание домашнего очага... В семье Набоковых-Фазольтов домашний очаг ни на минуту не остывал даже в самые лютые холода.
Софья Набокова была из числа тех эмигранток, кто черпал силы как раз в быту, заботе о близких, простых "земных" вещах - всё это давало ощущение опоры в зыбкой эмигрантской действительности. Для них умение вести дом, хорошо готовить и принимать гостей стало предметом особой гордости и самоуважения, средством поддержания связей внутри эмигрантской общины и способом сохранения памяти о родине.
Даже в сложных условиях эмигрантской повседневности Софья Дмитриевна бережно хранила русские дореволюционные традиции полного обеда, включающего закуску, обязательное наличие первого блюда, второго и десерта. Зачастую это были простые блюда из самых доступных ингредиентов, но русская кухня вообще такая - простая, но при этом вкусная и сытная. Словно специально предназначенная для выживания.
В числе первых блюд на стол в семье Набоковых чаще всего подавались борщи. Софья Дмитриевна умела готовить сразу несколько вариантов этого блюда — «Борщ русский», «Борщ украинский» с обязательным добавлением 1/2 стакана белой фасоли, «Борщ польский» с использованием молодой свеклы вместе с черешками и ботвой, «Борщ зеленый», «Борщ постный» с грибами» и др.. Все ее рецепты были рассчитаны, как правило, на приготовление 8-10 порций, при этом в борщи обязательно добавлялись такие ингредиенты, как пастернак, черешки сельдерея и крупный лук порей. К борщам обязательно подавались гречневая каша или пирожки.
О пирожках, которые готовила Софья Дмитриевна, в мире русского зарубежья вообще ходили легенды. Композитор Игорь Стравинский так любил их, что Набоковым приходилось каждый год привозить их ему на русскую Пасху.
Мясо стоило дорого, чаще всего приходилось готовить из фарша. Но не молотого, а традиционного, рубленного - потому что так вкуснее. Вот как об этом писала сама Софья Дмитриевна:
"Я прекрасно помню, что, когда мне было лет семь или восемь, даже у нас на кухне мясо всегда рубили двумя огромными ножами, которые наш повар держал в обеих руках и молотил ими по куску мяса, лежащему на деревянной доске. Их кухни всегда доносился этот особенный звук. Мясорубками тогда не пользовались, и надо сказать, что крокеты и все прочее, что делали из рубленного (а не молотого) мяса, были гораздо вкуснее, чем теперь!".
Софья Дмитриевна готовила из рубленного мяса битки в сметане, зразы, котлеты пожарские, котлеты куриные (в которые, разумеется, для сочности добавляла немного сливочного масла и кусочек льда). Даже в США, где подавать на стол блюда из фарша считалось дурным тоном (это допускалось только в формате барбекю), "набоковские" котлеты пользовались бешеной популярностью.
Разумеется, были в репертуаре Софьи Дмитриевны и каши, и овощные блюда, и сладости - в эмиграции она сберегла десятки, если не сотни уникальных семейных рецептов. Однако Набокова была не только искусным кулинаром, но и гостеприимной хозяйкой, за чьим столом (неизменно застеленном белоснежной скатертью) даже в самые трудные времена помимо членов семьи собирались и многочисленные друзья. Таким образом, Софья Дмитриевна поддерживала не только традиции русской кухни, но и традиции русского застолья с его хлебосольством, долгими разговорами, песнями, шутками и смехом.
Рецепты, застолье, разговоры - всё это очень важные составляющие повседневности, на которых во многом строится национальная идентичность. Важные, но, разумеется, не единственные. Софья Дмитриевна была глубоко религиозным человеком, до конца своих дней регулярно посещала православную церковь, соблюдала посты.
Как и все Набоковы, она прекрасно знала английский язык - впоследствии, уже после развода с мужем и переезда в США, это позволило ей работать администратором у известного русского хореографа Джорджа Баланчина - и свободно изъяснялась на немецком. За 65 лет в эмиграции она жила в Афинах и Амстердаме, Берлине, Нюрнберге и Мюнхене, в Польше и Нью-Йорке.
Но до конца своих дней она всегда и везде чувствовала себя русской. И бережно хранимые семейные рецепты ей в этом помогали.
После смерти Софьи Дмитриевны в 1982 году подруга ее дочери, Линн Виссон (тоже дочь русских эмигрантов) адаптировала и издала часть из них в своей книге "200 блюд русского зарубежья: рецепты классической кухни".
Что почитать по теме:
- Виссон Л. "200 блюд русского зарубежья. Рецепты классической кухни.
- Баркова О.Н. "Роль женщин российского зарубежья 1917 - 1939 гг. в со- хранении традиций русского кулинарного искусства в эмиграции".
- Аросев Г. "Принадлежность к Набоковым повлияла на мою жизнь": Константин Фазольт беседует с Григорием Аросевым".
Ещё:
_____________________
- Подписываться на канал и ставить лайк не обязательно, но авторам будет приятно.