Виктор собрал совещание своих сотрудников.
- Друзья, мы давно слышали о том, что появились ребята, которые предлагают «крышу» от тех, кто требует процент от выручки. Так вот, у нас тоже появились такие «охранники». Вчера днем и вечером в трех наших точках появились «посланцы» от некоего Коли Седого. Завтра обещали снова быть. Нам нужно решить, что будем делать. Платить или как?
- Виктор Иванович, как платить? Каким-то г...юкам? – зашумели в кабинете. – Душманам не кланялись, а в своем городе каким-то «седым», «рыжим», «серым» кланяться будем?
- Не сравнивайте, - ответил Виктор, - там все было ясно. Или почти все.
- Тогда нужно выработать стратегию поведения с ними, - сказал Антон, продавец того магазина, куда пришли «охранники».
- Слышали, на проспекте Ветеранов вчера ларьки сгорели? Ребята отказались платить за «крышу» - вот «случайно» короткое замыкание, - сказал кто-то.
Саша вздохнул:
- Ну-ну, короткое замыкание...
- Откуда знаешь, что короткое замыкание?
- Заключение пожарники сделали, - молодой водитель достал сигарету.
- Не кури здесь! – одернул его Антон, - а то и у нас случится «короткое замыкание».
Водитель убрал сигарету, все вокруг засмеялись. Виктор подождал, пока все успокоятся, и сказал:
- Шутки шутками, а если серьезно, то, ребята, ничего хорошего. И в Москве, и в других городах разгорается эта ерунда – рэкет, «крышевание» - что дальше будет? Власти, как я понимаю, ничего не собираются делать.
- А что они могут, если вся милиция спелась с бандитами? – проговорил негромко Антон. – А может, и не только милиция...
- Каждый день в новостях только и слышишь: там убили, там ограбили, - вздохнула Елена. – Что за времена настали?
- Это не времена, Лена, - отозвался Виктор, - это люди. Сами мы делаем жизнь такой.
- Ну, не скажи, Виктор Иванович, - подал голос пожилой сторож Парфеныч, - Что мы можем против них? Пулеметы в окна выставить? Так у них тоже найдутся. Тогда война?
- Может, и война, только не пулеметами, Парфеныч, - горячился Виктор, - мы прошли свою войну, должны постоять за себя, не дать всякой мрази мешать нам жить.
- А ты в курсе, Виктор Иванович, что среди них тоже немало афганцев? Среди нашего брата тоже немало всякого... И воевать они умеют не хуже нашего. Только у них еще есть деньги, чтобы подкупать кого надо, а у нас нет.
Собрание зашумело, послышались разные реплики, поддерживающие своего руководителя и спорящие с ним. Виктор послушал шум, потом встал.
- Короче: работать нам нужно в тех условиях, которые есть. Других нам город обеспечить не может. Поэтому делаем вывод: работаем, никому ничего не платим, усиливаем охрану, а там посмотрим.
Дома Елена говорила мужу:
- Витя, я очень боюсь! Я боюсь за тебя, ведь если с тобой что-нибудь случится, я не переживу этого.
Виктор обнимал ее и ласково говорил:
- Не бойся, что со мной будет?
- А слышал, директора фабрики убили вместе с женой прямо у них в квартире?
- Леночка, давай не будем о грустном! Я не директор фабрики, и убивать меня не за что, да и незачем. И хватит об этом! Ты лучше скажи, что тебе сказал врач?
Елена вздохнула.
- Она сказала, что видимых причин для беспокойства нет. Но... она предложила пройти проверку и тебе.
- Мне?
- Ну да. Чтобы исключить другие причины.
Ей было страшно, она боялась, что когда-нибудь Виктор узнает обо всем, что она хотела бы забыть сама, в чем сама видит причину своего бесплодия.
- Когда идти? – улыбаясь спросил Виктор. – И куда?
- Мы пойдем вместе, - сказала Елена. – Я скажу, когда.
После ужина Олимпиада Андреевна отозвала Елену и шепотом сказала ей, что Вику мучит один вопрос, но она не решается задать его.
- Она, кажется, хочет, чтобы у нее был отец. Поговори с ней, Леночка!
Когда Елена пошла укладывать Вику, она заметила, что та хочет что-то ей сказать.
- Ты хочешь спросить меня о чем-то? – проговорила Елена, укрывая девочку одеялом.
- Да, мама.
Вика помолчала, собираясь с духом.
- Мама, когда дети и родители живут вместе, это семья? – спросила она.
- Конечно, - не поняла вопроса Елена. – А что тебя волнует?
- И у нас семья?
- Конечно, - повторила Елена. – А почему ты спрашиваешь?
- Вот у меня есть мама, а папа?
Елена не нашлась сразу, что сказать девочке. Помогла ей сама Вика:
- Мама, - зашептала она, - а можно я буду дядю Витю называть папой? Он не обидится?
Елена обняла дочку.
- Я уверена, что нет! – ответила она. – Если хочешь, давай спросим его!
Вика кивнула.
Елена вышла в кухню, где Виктор читал газеты.
- Слушай: «Завершается расследование беспорядков на Дворцовой площади 3 августа». Представляешь? Это назвали беспорядками! Ребят арестовали за то, что они хотели узнать, почему отменили день ВДВ, ведь столько их полегло там, в Афгане, а тут вроде бы и не слышали об этом!
Виктор разволновался, стал ходить по кухне. Он тоже был в тот день на Дворцовой, поддерживал своих. Милиция сначала просто наблюдала за их шествием, а потом, когда начались выступления, подошла к лидерам. Их попытались оттереть, но в ход пошли дубинки, и скоро в подъехавших автомобилях были увезены лидеры выступления, а вместе с ними те, кто встал на их защиту.
Елена подошла к мужу.
- Витя, успокойся, тебе ведь нельзя волноваться! Знаешь, Вика хочет что-то спросить у тебя. Пойдем?
Они вошли в комнату к девочке. Виктор подошел к кровати.
- Что ты хотела спросить? – наклонился он к Вике.
Она помолчала, потом села в кровати. Посмотрела на мать, та с улыбкой кивнула ей.
- Дядя Витя, - начала девочка, - я хочу, чтобы ты стал моим папой. Можно?
Виктор поднял ее на руки.
- Можно. Я давно хотел, чтобы у меня была такая дочка!
Вика крепко обняла его.
- Значит, ты теперь мой папа? – спросила она.
- Конечно, - заверил ее Виктор.
Олимпиада Андреевна, которая была свидетелем этой сцены, приложила кружевной платочек к глазам. Вот и хорошо! Как все хорошо складывается! Как жаль, что этого не видит Юра! А может, видит? В последнее время она все чаще стала вспоминать его. Может, уже пора к нему? Ведь он ждет ее там, такой же молодой, как и много лет назад...