В апреле 1521 года в ворота замка Торнбери постучал королевский курьер. Его Величество Генрих VIII срочно желал видеть хозяина дома Эдварда Стаффорда, 3-его герцога Бекингемского. Герцог имел все основания гордится своим происхождением, ведь его род прослеживался до короля Эдуарда III. Более того, он обладал бóльшими правами на Корону, нежели сам Генрих Тюдор.
Благородное происхождение, и положение, какое он занимал в обществе давали герцогу все основания причислять себя к числу сильных мира сего. Его приказы беспрекословно исполнялись и сам король ценил его... иначе бы он не отвел ему первостепенную роль на мероприятии, которое осталось в истории как Поле Золотой Парчи, где Генрих VIII встречался с французским королем Франциском I. Там Эдвард Стаффорд принимал участие в рыцарском турнире и иных мероприятиях, где появлялся в костюмах, стоимость которых была поистине баснословной.
Однако, блистая в лучах богатства и славы герцог Бекингемский совсем забыл, что его происхождение и великолепие, выставляемое напоказ делают его весьма уязвимым для придворных интриг.
Листаем карусель
Получив столь внезапное приглашение ко Двору, герцог, будучи опытным придворным, почуял неладное. Согласно домовым книгам, 16 апреля, в день, когда он тронулся в путь, он отказался от завтрака и имел вид более, чем озабоченный.
Сев на личную баржу — транспорт, позволить который могли себе лишь очень богатые люди, он отправился в свое тревожное путешествие. По дороге, герцог приказал причалить у резиденции кардинала Уолси. У речных ворот, герцогу доложили, что кардинал не здоров и не сможет принять его. Ища предлог хоть не на долго отложить прибытие ко Двору, незваный гость потребовал вина, на что его незамедлительно провели в винный погреб.
Оказанное «почтение» и отказ хозяина дома от встречи слишком откровенно говорили о том, что герцог попал в немилость. С тяжелым сердцем он продолжил путь, но, не успев добраться до королевского дворца был арестован на собственной барже и отправлен в Тауэр. Месяц спустя суд признал его виновным в государственной измене и голова герцога скатилась с его плеч.
Пока благородные и не очень подданные Англии строили догадки о причинах столь стремительного падения герцога Бекингемского, королевские счетоводы приступили к составлению описи имущества, подлежащего конфискации. Это именно благодаря им, этим верным слугам государя Генриха VIII, мы, благодарные потомки сегодня обязаны тому, что имеем исключительно полное представление о составе имущества герцога и образе его жизни.
Как и все дворяне, он обладал несколькими резиденциями, которые достались ему по наследству от предков. Более десятка замков и усадеб были разбросаны по обширным поместьям, которые простирались от Южного Уэльса до Кента. Среди них были как старинные замки XIII века, так и ультрасовременные постройки времен царствования Тюдоров. В общем, по недвижимости герцога Бекингемского можно было изучать архитектурные веяния различных эпох.
Беспристрастно осматривая дворцы и замки попавшего в немилость герцога, королевские офицеры оставляли в описи весьма скудную характеристику, называя их «старыми», «правильными», «единообразными» или «крепкими».
Анализируя эти старые рукописи сегодня можно составить весьма точное суждение о том, что во времена Генриха Тюдора предпочтение отдавалось зданиям, обладающим правильной формой и имеющим большие окна. Эту архитектурную моду ввели королевские дизайнеры XIV века. Четкие линии в эстетике замка символизировали воинскую доблесть хозяина.
Многие из принадлежавших герцогу зданий служили административными центрами, мало использовались и имели весьма плачевный вид.
Так, в замке Ньюпорт расположилась казначейская палата, где взималась всякого рода арендная плата и собирались средства на ремонт местной тюрьмы. Несмотря на столь ответственную роль, многие помещения замка находились в полном упадке и давным давно требовали ремонта.
Замок Ньюпорт листаем карусель
Другие резиденции были поистине прекрасны, но... заброшены. В число таких осиротевших замков входил замок Макссток в Уорикшире. Этот шедевр архитектурной мысли, забытый всеми дремал, окруженный большим рвом, в котором плескалась рыба, ловить которую было некому. Его форма представляла собой правильный квадрат, а вход осуществлялся через огромный хозяйственный двор с амбарами и прекрасными, но пустыми конюшнями.
Были и другие резиденции, где по всей очевидности любил бывать герцог. Таким любимчиком был недавно отстроенный замок Блетчингли в Суррее. Здесь, зал, часовня, личные покои, гостиные, чуланы и молельни были отделаны с учетом последних веяний моды. Потолок и стены были обшиты панелями, которые позволяли использовать помещения без драпировок. Это последнее замечание, оставленное в описи имущества чрезвычайно важно. До сих пор, богато обставленные интерьеры всегда были украшены тканями, или, если позволяли средства, гобеленами. Нет, все это не ушло еще в небытие, но, начиная с XVI века стало очень популярно украшать комнаты обшивкой, выполненной из замысловатых резных панелей.
Как и многое из того, что относилось к последним веяниям моды в домашней обстановке английских особняков XVI века, такие обшивочные панели производились иммигрантами с континента. Именно оттуда Англия узнавала что модно в большом свете.
Среди все тех же иммигрантов были и лучшие мастера витражей (Прим. 1).
Резьба по панелям придавала древесине вид тщательно обработанных, а значит дорогих и диковинных изделий. В это же время в моду вошла так называемая «льняная» обивка, которая создавала эффект симметрично скомканной ткани на дереве (Прим. 2). Эти мастера также привнесли моду на «гротескные» или «античные» орнаменты, заимствованные из классических картин, найденных среди руин Рима.
Помимо эстетической, если не красоты, то новизны, обшивка сохраняла тепло в комнатах и не исключала демонстрации гобеленов, которые при желании можно было повесить поверх нее.
Преследуя все ту же цель - сохранение тепла, еще начиная с XIII века в домашних интерьерах Англии использовались панельные потолки. Их недостатком был гнетущий полумрак, который они создавали в помещениях. Именно поэтому, с середины XVI века в Англии начали использовать для потолков декоративную штукатурку, чтобы белые поверхности отражали свет.
Особой популярностью белые потолки пользовались в длинных галереях, где, беспечно прогуливаясь, можно было наслаждаться окружающими видами.
Самая примечательная резиденция герцога, согласно той уникальной описи была более, чем традиционна (Прим. 3). В 1521 году замок Торнбери, что в Глостершире включал в свой состав два двора, каждый из которых находился в процессе масштабной реконструкции. Большие архитектурные проекты требовали времени, и преобразования в этом замке длились уже более десяти лет. Внутренний двор включал в себя остатки ранее существовавшего дома, построенного в старом, домашнем стиле, а новый двор пестрил любопытными произведениями искусства и поражал величием помещений.
Этот двухэтажный дворец сохранился до наших дней. В те далекие годы он состоял из двух апартаментов домашних комнат, расположенных по обе стороны от общего зала. Одни из них принадлежали герцогу, вторые - его супруге. В замке имелось два эффектных окна-компаса (Прим. 4), которые пользовались умопомрачительной популярностью вплоть до XVII века.
Не меньше поражали массивные дымоходы с замысловатой резьбой — отличительная черта английских зданий, подчеркивающая комфорт помещений, которые они обслуживали. Обе эти детали, которые нашли отражение в замке Торнбери были введены в моду Генрихом VII.
Окна окон-компасов выходили на сад, с внешней стороны окруженный двухэтажной деревянной галереей, сообщавшейся с соседней церковью, выстроенной на личные средства герцога. Вокруг этого помещения, весьма напоминающего монастырь, все посадки были выдержаны в строго геометрических формах. Этот живой шедевр создал садовник Джон Уиндом, за что в 1520 году был щедро вознагражден герцогом.
Рядом расположился большой фруктовый сад, полный молодых деревьев, ветки которых клонились к земле под тяжестью плодов. Вдоль аллей для прогулок был высажен шиповник и орешник. Окружала сад живая изгородь, а за ее пределами взгляду открывался огромный парк, где, на правах хозяев проживало около 700 оленей.
Многочисленные резиденции герцога были отражением его привычной, повседневной жизни и многое могли поведать о том, как велось домашнее хозяйство. Кроме того, в ходе описи имущества было конфисковано множество домашней документации и домовых книг, Они то и являются ценнейшем источником информации о повседневной жизни герцогской семьи.
Размах домохозяйства различался в зависимости от того, в каком из замков оно велось. Наибольшие траты на ведение домашне6го хозяйства зафиксированы в замке Торнбери. Так, из домовых книг стало известно, что в 1507–1508 годах ежедневно замок посещало от 70 до 150 гостей.
Не все резиденции герцога были достаточно большими для того, чтобы иметь возможность принимать такое количество посетителей. Например, размер его лондонского дома был вдвое меньше.
Вне зависимости от того, о какой резиденции идет речь, домашнее хозяйство было разделено на кухню, конюшню, часовню и личные нужды.
Кроме того, начиная с конца XV века, начало наблюдаться разделение жизни на общественную и личную. Этой тенденции явно поспособствовал Генрих VII, которого раздражало, что подданные ожидают от английского короля абсолютной публичности. Именно Генрих VII положил начало строгому разграничению между общественными залами и уединенными, личными покоями.
Как в личных домах дворян, так и помещениях, где проживали священнослужители общественные залы оставались важными помещениями (Прим. 5). Например, все участники домохозяйства принимали пищу именно в общих залах.
В то самое время стала наблюдаться еще одна новая тенденция. Старшее поколение семьи все чаще предпочитали проводить остаток своей жизни в удаленных резиденциях, подальше от интриг и городской суеты. Но, даже если старшее и молодое поколения продолжали проживать вместе, то многие домашние мероприятия планировались и проводились раздельно. Эта тенденция так же четко прослеживается в домовых книгах, изъятых у казненного герцога.
Прием пищи регламентировался сложным протоколом. Из приборов подавали только ложку и острый нож. Еда подавалась на блюде, отдельном для каждой из групп, что сидели за столом. Это делалось для того, чтобы обеспечить доступ к столу слуг, которые прислуживали во время трапезы. Сам герцог, как правило сидел один. Лишь в особых, самых интимных случаях, еду подавали в личные апартаменты. Во время приема пищи могла играть музыка. Визуально, ужин тюдоровской эпохи выглядел великолепно, но пообщаться с приятным собеседником вряд ли было легко.
Кроме протокола, который регламентировал правила приема пищи, существовали и другие правила, требующие неукоснительного соблюдения. Например, это касалась количества дров, которое можно было использовать в домашнем хозяйстве. Не менее интересны правила, по которым шилось платье. Качество, количество и даже цвет ткани безошибочно указывал на статус ее обладателя. Как много исследователям рассказали ливреи слуг, или мантии, которые нередко были украшены семейным гербом.
Можно вспомнить случай, который произошел в 1519 году. Генрих VIII пришел в неописуемую ярость, заметив среди присутствующих человека, одетого в ливрею герцога.
Содержание домашнего хозяйства было чрезвычайно дорого. Годовые расходы герцога на ведение домашнего хозяйства составили:
- 1518 год - 2 634 фунта стерлингов;
- 1519 год - 3 700 фунтов стерлингов;
- 1520 год - 2 898 фунтов стерлингов.
Кроме того, за те же годы на гардероб было потрачено:
- 1518 год - 2 414 фунта стерлингов;
- 1519 год - 2 586 фунтов стерлингов;
- 1520 год - 4 200 фунтов стерлингов.
И все эти колоссальные расходы были сделаны в то время, когда квалифицированные рабочие получали заработную плату, равную 8 пенсов в день.
В сохранившихся счетах имеются случайные платежи, раскрывающие любопытные подробности повседневной жизни. Среди них, например поощрения для поваров, идиотов или шутов, арфистов, акробатов, певцов, поэтов и официантов. Помимо этого, в книгах учтены значительные проигрыши в играх в кости, стрельбе и теннисе. Они неуместно перемежаются религиозными пожертвованиями и расходами на еду, питье, жалование слугам. Да, богатые дворяне того времени жили для удовольствий и наслаждений.
После казни герцога все его несметные богатства осели в ненасытной утробе тюдоровской казны.
Спасибо, что дочитали статью до конца. Подписывайтесь на канал. Оставляйте комментарии. Делитесь с друзьями. Помните, я пишу только для Вас.