Первая мировая война началась как в средневековье – с кавалерийских набегов, сабельных схваток и лихих поединков всадников, Война, которая станет борьбой техники и экономики, стартовала почти как во времена Аттилы и Чингисхана. В августе 1914 года первыми в наступление пошли огромные массы конницы, десятки тысяч кавалеристов, у которых сабли, шашки, палаши и даже пики всё ещё считались главным оружием.
Войну, тогда ещё не названную Первой мировой, начали великие кавалерийские державы. Самой многочисленной конницей обладала Россия – почти 100 тысяч всадников и лошадей в мирное время, ещё столько же дала мобилизация казаков.
Второй по численности кавалерией Европы была германская – почти 90 тысяч всадников и лошадей. Германские генералы тоже были убеждены, что война продлится максимум полгода, лихие рейды кавалеристов и следующие за ними прорывы пехоты быстро сломят противника.
Третьей в Европе была французская кавалерия, насчитывавшая 60 тысяч всадников, среди которых по наследству от Наполеона всё ещё существовали кирасирские полки со стальной бронёй на теле, а аналогом русских казаков были «спаги» – легкая конница из кочевников Северной Африки. К 1914 году полевая форма французского кирасира включала алые штаны и перчатки, блестящую золочёную кирасу и столь же яркий шлем, украшенный конским хвостом.
28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии. В тот же день по приказу высшего командования русской императорской армии к австрийской границе двинулась 2-я сводная казачья дивизия. Эта дивизия состояла из донских, терских и кубанских казаков, сводная казачья дивизия должна была прикрывать мобилизацию и сосредоточение войск 8-й армии генерала Брусилова. И в первую неделю августа 1914 года линией фронта стала пограничная река Збруч, приток Днестра, разделявший владения Австрийской и Российской империй на Украине.
Через две недели после начала мобилизации и пограничных перестрелок австрийские кавалеристы решили атаковать казаков. 17 августа 1914 года австро-венгерские гусары начали переправу через пограничную реку Збруч.
Участвовавший в том бою казачий подъесаул Евгений Тихоцкий так пописывал эти события: «Переправа была смелая и безостановочная. Австро-венгерские эскадроны переправлялись под обстрелом наших спешенных сотен, выравнивали строй и рысью двигались по дороге…»
Австрийская конница прорывалась на Каменец-Подольский, один из древнейших городов Украины, где тогда располагался штаб русского Юго-Западного фронта. Наступавшей 5-й австро-венгерской кавалерийской дивизий командовал генерал Эрнст-Антон фон Фройрайх-Шабо, потомок немецких и венгерских дворянских родов. Этому австрийскому аристократу исполнилось 59 лет, и все представления о действиях кавалерии у него происходили исключительно из XIX века.
Поэтому генерал сумел лихим кавалерийским набегом прорваться на русский берег пограничной реки Збруч. Но в 2 часа дня 17 августа 1914 года австрийская конница наткнулась на казаков, оборонявших посёлок по имени Городок.
И тогда старый генерал Фройрайх-Шабо решил не терять времени и попробовать взять город стремительной кавалерийской атакой. В 3 часа 55 минут 18 августа 1914 года три эскадрона 7-го гусарского полка австрийской армии – почти 500 всадников – двинулись в кавалерийскую атаку.
Венгры вели свою родословную от кочевых народов Азии. Венгерская степь-«пушта» между Дунаем и Тиссой в начале ХХ века кормила почти 4 миллиона лошадей, местные породы считались одними из лучших в Европе. Поэтому, по мнению современников, сочетание немецкой военной школы, венгерских всадников и отличных лошадей создавало одну из лучших кавалерий того времени. Регулярная Австро-Венгерская конница насчитывала почти 50 тысяч всадников, половину из которых составляли венгерские гусарские полки.
Атаковали самые настоящие гусары, в расшитых витыми шнурами тёмно-синих куртках-«доломанах», знакомых каждому читателю по образам ещё 1812 года… У венгров такой гусарский френч именовался «аттила» – сам термин «гусар», восходит к венгерскому Huszar, обозначавшему легкую степную кавалерию, а расшитые шнурами крутки действительно восходят к эпохе Великого переселения народов и гуннам Аттилы, легендарным предкам угров-венгров.
7-й гусарский полк носил тёмно-зелёные кивера, украшенные золотыми шнурами и султанами из конских волос. Гусарский мундир дополняли крапово-красные, яркие кавалерийские галифе-«чакчиры». Во главе атаковавших ровными рядами немецких и венгерских всадников скакал майор Барцай, венгр.
Русский свидетель той кавалерийской атаки так описывал её: «Стройные линии венгерских гусар в яркой форме представляли красивое зрелище. Невзирая на артиллерийский огонь, гусары широким галопом продвигались вперёд, сохраняя полный порядок. Всадники, потерявшие коней, быстро поднимались с земли, собирались в цепи и наступали пешком… Из наших окопов не раздавалось ни единого выстрела. Стрелки, положив винтовки на бруствер, спокойно ожидали врага на дистанцию прямого ружейного выстрела. Когда гусары подошли на 900–1000 шагов, по приказанию полковника Кузьмина по всей линии окопов был открыт пачечный ружейный и пулемётный огонь».
Огонь оружия XX века был убийственен для атакующих всадников, сохранившихся от веков минувших: «Гусары дрогнули, стали падать люди и лошади, линии спутались, и порядок движения нарушился. Не выдерживая огня, всадники стали сбиваться в кучи и частью поворачивали назад, частью сворачивали вправо и ещё некоторое время продолжали скакать в беспорядке вдоль фронта, устилая поле телами людей и лошадей. В течение короткого времени линии гусар почти совершенно растаяли, скошенные фронтальным и фланговым огнём… Местность впереди снова опустела и только лошади без всадников, носившаяся по полю, и большое количество тел убитых и раненых гусар и лошадей, лежавших на желтой стерне напоминали о разыгравшемся здесь кровавом боевом эпизоде».
Большинство атаковавших гусар были убиты, все их офицеры погибли или получили ранения. Среди раненых, попавших в русский плен, был и командовавший атакой майор Барцай, венгр на австрийской службе.
Но австрийский генерал знал своё дело – пока шла атака в лоб, севернее Городка австрийские кавалеристы попытались обойти позиции русских. Русский полковник предвидел ситуацию: два эскадрона венгерских гусар столкнулись с двумя конными сотнями кубанских казаков. Получился кавалерийский бой – типичный для предыдущих веков и тысячелетий. Две конных линии сошлись фронтально лоб в лоб, рубя друг друга саблями. Это были профессионалы!
Один из русских офицеров оставил воспоминания об этой схватке: «И дай Бог рубить так всякому, как, например, рубанул один венгерский гусар, разбивший дульную накладку на винтовке и вогнавший свой тяжелый длинный палаш на целый ноготь в сталь винтовочного ствола. Оценить этот удар может только тот, кто знает – что такое рубка».
Ожесточенная рукопашная продолжалась буквально несколько минут, но закончилась большими потерями для обеих сторон. Зарубленные саблями, погибли почти все участвовавшие в той схватке командиры и австрийцев, и русских. С русской стороны от венгерских сабель погиб командир одной из казачьих сотен, есаул Виталий Червинский, и был тяжело ранен есаул Шахрух-Мирза Персидский (за этот бой был награжден Золотым Георгиевским оружием).
50-летний есаул (капитан – в современной терминологии) Виталий Яковлевич Червинский происходил из дворян Киевской губернии, потомков польско-украинской шляхты, был автором ряда книг по истории кубанского казачества, изданных в Петербурге в конце XIX века.
Его собрат по оружию, записанный в армейских документах на русский манер, как «Персидский Шахрух-Марза Дарабович», происходил из азербайджанских дворян, родственных шахам Ирана, и поэтому носил официальный титул «принц», служил есаулом кубанских казаков.
В том бою под Городком 18 августа 1914 года погибло порядка 500 венгерских гусар. Потери русских были меньше из-за того, что казаки не атаковали в плотном строю под артиллерийским и ружейным огнём. Преследуемые казаками, австрийские кавалеристы стали отступать, вскоре обратная переправа чрез реку Збруч обернулась паникой и катастрофой. 5-я австро-венгерская кавалерийская дивизия потеряла боеспособность. Её командующий, 59-летний генерал Фройрайх-Шабо, застрелился прямо на поле боя.
И закончить бы на этой торжественной ноте, но война будет продолжаться дальше, и скоро окажется, что одной храбрости будет недостаточно, в борьбу вступят не отчаянные смельчаки на боевых лошадях, а тяжёлые орудия, засыпающие противника снарядами за несколько вёрст, пулемёты, превратившие конные атаки в самоубийство, а потом на поля выползут броневики и танки, в небо поднимутся самолёты, поэтому армии зароются в землю, а на траншеи потекут страшные облака отравляющих газов – начнётся долгая позиционная война моторов, техники, производства, инженеров и предпринимателей, война экономики, и Россия в этой борьбе будет не самая успешная.
