Продолжаю рассказ о горячем путешествии в необыкновенный Халонг прекрасной страны Вьетнам.
Начало истории можно прочитать здесь.
Напомню, что в Халонг мы приехали на автобусе из столицы Вьетнама Ханоя, а на следующий день у нас состоялась экскурсия на кораблике по бухте Халонг, которая произвела неизгладимое впечатление на наши неискушенные тропическими красотами среднеевропейские души.
Итак, вернувшись из своего морского путешествия по бухте, мы, поужинав в полюбившемся ресторанчике не менее полюбившемся супом Фо-Бо (ценовой разбег на который в разных едальнях составлял от примерно 150 до примерно 300 руб. в пересчете на родную валюту, и за эту сумму подавали большую тарелку супа с большим количеством говядины, рисовой лапши и душистой травки) и неплохим местным пивом (около 70-80 руб. за банку), направились в отель. По дороге услышали звуки громкой музыки и веселые всполохи света со стороны пляжа, и нас немедленно понесло на звук.
На пляже гремела дискотека, вдалеке на сцене прыгали мальчики, а неподалеку на небольшом круглом постаменте извивалась девочка. Народу, на удивление, оказалось прилично. Мы недолго полюбовались этим праздником жизни и отправились спать.
Утром третьего дня было решено направить свои стопы в старую часть городка, поскольку, как я уже упоминала, место нашего временного пребывания в Халонге находилось в новой и крайне немноголюдной его части.
Поэтому после вкусного шведского завтрака заказали такси (новенький Hyundai, модель не помню, с кондиционером, примерно 250-300 рублей) и направились опять в направлении мор. вокзала, только теперь не в сторону моря, а, наоборот, в направлении горы, на вершине которой возвышалось колесо обозрения и стартовала канатная дорога, тянущаяся над проливом и завершающаяся непонятно где. Кстати, канатных дорог во Вьетнаме много, всё-таки страна сильно ориентирована на туристов.
Таксист попал к нужному месту не сразу. Везя нас вокруг горы, он несколько раз промахивался и поворачивал на другой съезд. Видимо, онлайн переводчик с русского на вьетнамский не смог достаточно внятно донести нашу мысль.
Наконец мы все-таки попали куда надо, вывалились из кондиционированного нутра автомобиля в жаркую действительность и потопали ко входу в парк, включающий в себя и колесо, и канатку, и, как мы подозревали, еще много интересного, а таксист с облегчением умчался прочь. Но ворота парка оказались закрыты, а скучающий рядом охранник на пальцах объяснил нам, что ворота откроются в 2 Р.М. (т.е. в 14 час.).
Ждать было долго и бессмысленно, однако охранник указал пальцем вверх и, подняв голову, мы увидели выше на горе красивое здание, похожее на пагоду, до которого надо было еще немного вскарабкаться вверх. И, конечно же, полезли к нему, благо асфальтированная дорога позволяла двигаться без ущерба для обуви и для ног.
Добравшись наконец до нужной точки, обнаружили красивейший храмовый комплекс. При этом он выглядел абсолютно пустым, лишь где-то в его недрах кто-то пел монотонно и гнусаво, да время от времени какой-то мужчина бил горизонтально подвешенным бревном в большой колокол, от чего по территории комплекса разносилось гулкое «Буммммм».
С горы открывался чудесный вид на море, кораблики и торчащие из воды мохнатые от тропической зелени острова. Пагода радовала азиатским изяществом и безлюдием. Мы сначала стеснялись зайти, но потом решились. Внутри не было ни души, зато в центре из пола торчал какой-то фаллический каменный столб, а вокруг стояли картины в подрамниках.
Не встретив какого-либо неприятия нашего визита, двинулись дальше и, пройдя дворик со скульптурами слонов, лошадей, павлинов и еще много кого, вошли в следующее здание. Там, как и везде в подобных местах религиозного культа, было в изобилии позолоты, цветов, фруктов и статуй Будды.
Но, опять же, не было людей. Выйдя на улицу, крепко пахнущую курящимися неподалеку благовониями, мы двинулись дальше. Откуда-то лилась приятная музыка, разбавляемая ударами в колокол.
Пройдя некое подобие коридора, уставленного статуями монахов, мы оказались в следующем внутреннем дворике с бассейном, в котором плавали золотые рыбки и высилась скульптура- конечно же, Будды! - посередине.
Впереди был вход в очередное храмовое здание, оттуда и доносилось пение монаха. Мы разулись и тихонько вошли. Монах в желтом одеянии сидел по-турецки перед статуей Будды и гудел, не меняя ни тональности, ни громкости. Наверное, он возносил осанну Будде, но я не уверена. Мы тихонько встали сзади. Монах не обратил на нас ни малейшего внимания. Видимо, ушел в себя и пребывал в нирване. Говорю об этом без иронии, вид у него был действительно отрешенный.
Кроме монаха, в углу на полу молилась девушка. Больше никого в помещении не было. Мы тихо вышли на улицу и, пофотографировав красоты, пошли по дороге вниз. Через несколько минут около нас затормозила светло-бежевая Тойота. За рулём сидела девушка из храма. Она была в очках и выглядела вполне современно. Девушка на хорошем английском предложила подвезти нас. Мы с радостью согласились и шустро залезли в прохладное нутро автомобиля. Сын сел спереди, и у них сразу завязался оживленный разговор. Девушка оказалась жительницей Халонга, закончила университет и, кажется, преподавала (но наверняка я не помню). Видно было, что она умна, интеллигентна и образована. Даже странно, что такая современная девушка ездит в храм помолиться, потому что ни до, ни после этого мы не видели в храмах Вьетнама религиозной молодежи. Но мало ли как бывает?
Доехав до развилки дороги в нижней части горы, мы с сожалением сообщили, что нам надо выходить. Девушка распрощалась и поехала по своим делам, а мы пожалели, что такие хорошие девочки живут так далеко от нашей Казани. А то забрали бы ее в невестки!
Спустившись с горы, заглянули в маленькое кафе, расположенное на первом этаже многоэтажного дома. Прямо как у нас! В кафе, кроме нас, сидела интересная пара: молодой человек европеоидного типа и высокая тоненькая, как модель, азиатка. Очень красивая, но, скорее всего, не вьетнамка, поскольку среди них я таких высоких не видела.
Закинув в себя какие-то булочки и залив их небольшим количеством ледяного вьетнамского пива, мы направились на пляж.
Стоит отметить, что в старой части Халонга было намного оживленнее, чем у нас. Здесь ездили автомобили и байки. Здесь стояли жилые дома, а не только отели. Здесь по улицам ходили люди, хотя и не в таком количестве, как в Ханое, Дананге или Хошимине. Зато, в отличие от этих мегаполисов, на тротуарах отсутствовали торговцы фруктами и прочей важной ерундой и не стояло столов выносных и импровизированных кафе, в которых так любят собираться большими компаниями, особенно по вечерам, вьетнамцы. Здесь также не было стихийных стоянок байков, которые в иных местах зачастую напрочь перекрывают пешеходную зону.
Пляж тоже не выглядел столь пустынным, хотя пляжная полоса была намного у́же, чем около нашего отеля.
В море плавало несколько местных жителей. Почти все они были в футболках с длинными рукавами и длинных штанах, на головах - бейсболки с козырьками или вьетнамские конусообразные шляпы, закрывающие лицо от солнца, на лицах у некоторых- медицинские маски. В воду купающиеся тащили пустые пластиковые баллоны либо другие нетонущие предметы.
В основном на пляже находились люди возраста 40+. Видимо, молодежь в это время занята другими делами.
Плавающие в море вьетнамцы громко перекрикивались друг с другом. Наверное, в городке все знакомы между собой, или это природная общительность здешнего населения.
Какая-то женщина попыталась вовлечь в беседу и меня. На традиционный вопрос "откуда" я традиционно ответила "Раша". Женщина засмеялась, жестами предлагая плыть с ней, и я поплыла. А куда мне было деваться?
Вьетнамцы очень хорошо относятся к России и россиянам, поэтому, услышав мою "Рашу", они всегда искренне улыбаются. Хотя, как и с другими иностранцами, я терплю неизменное фиаско при попытке конкретизировать свое место жительства, поскольку в их представлении Россия состоит либо из одного, либо, у особо начитанных, - из двух городов (догадайтесь, каких).
Поэтому, когда я пытаюсь уточнить, что проживаю на "Волга-ривер, Татарстан", иностранные лица (неважно, из какой страны) озаряются пониманием, и собеседник одобрительно кивает: "О, Казахстан, гуд!" Этот диалог неизменен, поэтому сейчас я обхожусь без конкретики. "Раша" - и всё на этом!
Кстати, вьетнамцы говорят "Русия".
Но вернёмся к нашим весёлым пловцам.
Я заметила, что все купальщики стремятся доплыть до ограничивающего безопасную зону ограждения и перебраться через него, видимо, усматривая в этом особый шарм. Ограждение, установленное вместо традиционных буйков, представляло собой длинную трубу, упакованную в мягкий пластик типа дерматина.
Итак, двигаясь параллельными курсами с женщиной в длинных рукавах, кепке и маске и весело улыбаясь друг другу, мы приблизились к трубе-ограждению, и купающийся тут же мужчина с двумя пустыми 5-литровыми баллонами радушно указал мне на трубу, предлагая перевалиться через нее в открытое море. За трубой оживлённо шумели вьетнамские пенсионеры с плавсредствами. Я немного повисела на трубе, перемазавшись до ушей каким-то рыжим планктоном, полюбовалась на вьетнамцев, резвящихся на воле, и поплыла к берегу .
На пляже были хорошие капитальные душевые, целый ряд кабин для переодевания и многочисленные чистенькие туалеты. Вся эта благодать была абсолютно бесплатна. Одно слово- социализм!
Сполоснувшись и переодевшись, мы двинулись в обратный путь, предполагая прогуляться по красивой набережной, а затем доехать до отеля на такси. Но сделать этого не успели, поскольку впереди нас ждало очередное незапланированное развлечение.
Но об этом я расскажу в следующей статье.
Леди и джентльмены! Мы работаем для вас! И мы верим, что вы оцените наш труд))).
До встречи !
