Подготовка России к Великой войне
Несмотря на сложность в определении начала подготовки к войне в Европе, ввиду непрерывной воинственности всех стран, в России первые наметки плана созрели в конце 1880-х в пору командования Главным штабом генерала Обручева еще при жизни Императора Александра III — Миротворца. Александр III не стремился вести войны, но он знал о неизбежности войны, потому что не знать об этом было невозможно. По подсчетам Витте за 200 лет существования империи Россия участвовала в войнах 128 лет.
Невозможно наблюдать приход зимы каждый год на протяжении десятилетий и предположить, что по естественным причинам в следующий год зима не придет лишь потому, что ее не хочет крестьянин, которому зимой холодно и голодно.
Миротворцы стараются всячески избежать и отодвинуть войну, но они не могут не понимать ее неизбежности. Каким миротворческим бы ни был руководитель страны, он всегда находится в состоянии подготовки к войне, если не наступательной, то оборонительной. С момента летописей «Илиады» не было почти ни единого дня на земле, чтобы где-то не шли войны. Не было ни единой причины полагать, что не будет новой большой войны в Европе.
Подготовка велась непрерывно, но военная ситуация созрела тогда, когда созрела. Если сжать в короткое резюме суть подготовительных планов России, то они стремительно превращались из нахрапистых и атакующих в плавные наступательно-оборонительные иногда с откатом в более наступательные. Объективно это было продиктовано, если изображать невероятно сложные и многослойные процессы крупными мазками, катастрофической ситуацией, вызванной русско-японской войной, медленно развивающимися инфраструктурами связи и рельсовых дорог в России и недостаточной технологической мощи, отчасти вызванной истощением страны в предыдущих военных кампаниях.
После некоторых дебатов генерал Обручев решил «не обрекать себя, невзирая на превосходство сил противников, на оборону, а комбинировать расположение русских сил так, чтобы, уступая противнику в числе в одних пунктах, быть в других сильнее его и на неприятельское вторжение ответить таковым же». План Обручева не предполагал уступки значительной части территории противнику и носил активный характер. Из этой генеральной линии активного противостояния выливались и многомиллионные затраты на укрепления именно в тех точках, которые были обозначены ключевыми для реализации плана Обручева. Ввиду нехватки железных дорог оперативность переброски уступала возможностям противника. Это означало, что необходимо было обеспечить средоточие сил вдоль границ заранее и перекрывать медленность переброски численностью армии.
Другим важным стержнем плана было укрепление центра для гарантии защиты основных путей на Петербург и Москву. И, наконец, в плане Обручева отчетливо прослеживались наступательные действия применительно к Австрии и оборонительные — применительно к Германии.
В 1887 году планы снова начинают носить более наступательный характер даже относительно германского противника. Все меньше говорится об оборонительных стратегиях. Всего за три года — к 1890 году — Германия значительно увеличила рельсовую мощь на Востоке, что наводило на мысль, что из двух предполагаемых планов наступления Германии реализуется тот, при котором основные силы германской армии будут направлены против России, а не против Франции (что предполагал второй план, а всего их было два). Сложность придерживаться обоих планов привела к выбору наиболее вероятного — концентрации удара Германии на Востоке.
Таким образом, план Обручева—Куропаткина с небольшими поправками дошел до 1900 года. К 1989 году произошло еще одно удивительное событие, которое иначе как событием назвать было невозможно. Банкир Иван Блиох представил миру свой шеститомный труд «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». Труд все же не прошел совершенно незамеченным, но никак не повлиял на процесс подготовки к войне.
В эту пору в дело планирования вступил опытный практик военного дела генерал Драгомиров. «Являясь убежденным сторонником активного способа действия, Драгомиров полагал, что, в случае вооруженного столкновения с Германией, все усилия в деле подготовки к войне должны быть направлены к тому, чтобы сделать эту задачу выполнимой».
Основные замечания генерала Драгомирова относительно планов военного министерства были существенными. Настолько существенными, что их можно было справедливо назвать альтернативным планом. В драгомировском варианте чувствовались и значительный наступательных дух, и иное стратегическое развертывание. При этом план Драгомирова был предложен до русско-японской войны, то есть не мог включать новые объективные факторы, возникшие в ходе и в результате русско-японской войны. Тем не не менее, план Драгомирова и после неудачной восточной кампании мог иметь успех для кампании 1914 года. Основное отличие от предыдущих планов, и частично еще милютинского, и Обручева—Куропаткина, и затем генерала Алексеева заключалась в том, что Драгомиров видел успех только в наступательном характере войны.
Во-первых, оборонительный характер плана увеличивал расходы на укрепления, но никак не увеличивал, а, наоборот, снижал мобильность армии. Во-вторых, оборонительный план предполагал вывод в авангард кавалерии, что могло привести к гибели цвета армии на старте войны, что потом с ужасом наблюдал во Франции Игнатьев, когда красавцы уланы в белых перчатках превратили за считанные дни в пепел, о чем, как ни странно, знал еще в 1898 году Блиох.
Драгомиров настаивал на агрессивной застройке рельсовыми путями западной границы и готовности к массивным действиям по обоим берегам Вислы — наиболее удачной для русских войск точки взаимодействия с противником для использования стратегического коридора для удара в тыл Восточной Пруссии. Строительство мостов обеспечило бы мобильность войск при переброске и возможность сосредоточить критическую массу российских войск для быстрого выхода на Ковно, позволяя в дальнейшем обеспечить окружение со своего правого фланга театра войны.
В конце концов к плану Драгомирова все же вплотную подошли, но момент был упущен: западный фронт стабилизировался, и Германия могла заняться усилением армий восточного направления, то есть был потерян момент преимущества российской армии на востоке, который хотел использовать Драгомиров.
Однако после 1909 года, до которого с незначительными корректировками, план Обручева был действенным и основным, не считая упущенной альтернативы Драгомирова, ситуация резко изменилась. Во-первых, Россия потерпела поражение и значительные потери на Востоке, получив к тому же неудовлетворенную результатами войны Японию и поднимающийся Китай и, во-вторых, Мольтке озаботился сосредоточением сил на Востоке для поступательного крушения русской армии частями — по сути взяв за основу принцип Драгомирова, но относительно русской армии.
Одно, против чего последовательно выступал Драгомиров, легло в основу плана России в предстоящей войне. Инженерная подготовка, вместо того чтобы концентрировать силы на строительстве путей, свелась к строительству крепостей. Дело это было дорогое и во многом не только бесполезное, учитывая технологичность предстоящей войны, но и вредное, поскольку крепости неминуемо оттягивали часть армии с поля, заставляя все крутится вокруг укрепрайона и психологически заседать в глухую оборону, теряя момент контратак.
По замыслам Главного Инженерного Управления к 1908 году в России должно было иметься 82 крепости и 90 укреплений на общую сумму 8 миллиардов рублей. Драгомиров и его сторонники считали более целесообразным потратить такие средства на иное инженерное укрепление армии: прокладку новых и очень необходимых коммуникаций, в первую очередь, железнодорожных. На практике и, возможно, к счастью, планы крепостей оставались лишь на бумагах. И это не было большой бедой для страны, поскольку к 1903 году Россия имела достаточно укреплений.
При возникновении вопроса: почему Россия вовлекались в Великую войну, находясь в таком уязвимом положении, чаще всего формулируются стереотипные ответы. Один из них — Россия всегда стремилась воевать, далее разговоры про имперские амбиции и другие объяснения в этом же духе антагонистических клише. Однако совершенно то же можно было сказать о каждой и любой другой стране. Сложнее всего воспринимать, особенно миротворчески настроенным людям, мысль о том, что Россия ни при каких обстоятельствах не могла избежать этой войны.
Прежде всего, она не могла ее избежать потому, что даже если бы со стороны России не существовало бы никаких собственных военных планов относительно проливов, либо Маньчжурии и прочих сумасбродных идей Александра Безобразова, вложенных в голову царя, они имелись у всех остальных стран, в частности, у Японии, Германии и Австро-Венгрии. Последние бы все равно прорывались к Ближнему востоку через Балканы и Россию; все равно бы разгорелся африканский конфликт, все равно бы Япония, Корея и Китай втянули в конфликт Россию.
Возможность избежать европейскую войну могла быть лишь в одном случае, если бы возникла ситуация и направленные шаги по созданию всеевропейского сообщества или союза, в который бы входила Россия. Возможно, это изменило бы ход мировой истории. Но к 1914 году исторически империи должны были распасться, чтобы возникли новые организмы, которые через множество новых конфликтов будут пробираться к идеалу европейского мира, к которому призывал доказательно бедный Блиох и, в определенном смысле, тот же Лев Николаевич.
Блиох знал все!
На горизонте смены эпох всегда возникают удивительные персонажи, пророки революций и войн. В России одним из феноменальных предсказателей оказался довольно известный и успешный финансист и банкир Иван Станиславович Блиох. Фигура его примечательна не просто тем, что он предсказал Великую войну, но и тем, как он ее предсказал. Блиох написал совместно с рабочей группой, созданной им же и включающую экспертов и офицеров из разных стран, шеститомный труд, изданный в 1898 году на русском языке в Санкт-Петербурге и на немецком — в Берлине. К моменту выхода этого подробного и важнейшего труда, Блиох уже написал и издал на русском и иностранных языках «Влияние железных дорог на экономическое состояние России», «Финансы России XIX столетия», «Фабричная промышленность Царства Польского».
Блиох работал не в одиночку, а фактически создал неформальный научно-исследовательский институт, на который работали, финансируемые им же, экономисты, финансисты, военные и военно-промышленные эксперты, отраслевые эксперты и всевозможные другие советники, которых он тщательно отбирал. Все эти многочисленные специалисты снабжали его данными и прогнозами, однако, написанием книг занимался Блиох самостоятельно, не прибегая к помощи наемников.
В своей книге «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях» Блиох тщательно описал технологические стороны будущей войны, подробно останавливаясь (за десять лет до создания авиации братьями Райт) на описании авиационных бомбардировок городов и отступающих армий, флота и мирного населения военных территорий; он говорил об огромных закрытых пушках (будущих танках), пулеметах, подводных лодках; о химических атаках и горах трупов и о многих других деталях войны, которые с невероятной точностью сбылись. Но, самое главное, те выводы, к которым приходил Блиох в меньшей степени касались технологических вопросов. Главные выводы Блиоха касались экономических и политических последствий Большой войны.
Каждый том раскрывал отдельный аспект деятельности государств и армий в возможной войне: Т.1 - военно-технические и тактические сведения; Т.2 - численности армий, общие планы войны; Т.3 - морская война; Т.4 - экономические аспекты войны; Т.5 - политические аспекты войны.
Блиох анализировал массивы данных по состоянию экономики, государственных финансов, социальных особенностей и показателей, численности и вооруженности армий европейских государств и России. Он использовал математические формулы для расчета потребностей как атакующих укрепленные позиции, так и их обороняющих, практически с точностью до десятков человек; интенсивность предварительной артподготовки и многие другие параметры. Блиохом была полностью смоделирована не только война и подготовка к ней со всеми расходами и потерями, но и точное прогнозирование последствий.
Блиох предупреждал о том, что война будет длительной. Он немного ошибся. Война оказалась очень длительной. Относительно России он сообщал, что ввиду продолжительности и беспрецедентной стоимости войны первым не выдержит промышленность, последним — сельское хозяйство. Возвращающимся с войны покалеченным солдатам государства не смогут предложить ничего, кроме нищеты и разрухи. Это приведет к системному кризису и, возможно, революции и полной смене культурного уклада. Он так же указывал на то, что кредитные обязательства России перед Антантой послужат одной из причин втягивания России в войну. Экономика страны может войти в шоковое состояние.
В книге Блиох подробно подсчитывал и человеческие потери, основывая свои подсчеты на прогнозируемой летальности оружия, которое будет, по его мнению, использовано в Великой войне. На примерах Блиох доказывал, что чтобы до траншеи на дистанции пятьсот метров, удерживаемой сотней стрелков, добралось такое же количество атакующих для равной схватки, их в начале атаки должно быть шестьсот пятьдесят, то есть, больше полутысячи будут ранены или убиты в течение кратчайшего времени. Эти пропорции тоже оказались пророческими на десятилетия вперед во всех последующих войнах, выпавших на долю российского народа.
Вторая часть. Продолжение статьи.
Список использованной литературы:
- Зайончковский А.М. Подготовка России к мировой войне: Планы войны (1914–1918 гг.) URSS. № 20. Изд. стереотип. 2021. 448 с. ISBN 978-5-9519-2234-2.
- И. С. Блiохъ. Будущая война в техническомъ, экономическомъ и политическомъ отношенiяхъ. С.-Петербургъ. Типографиiя И. А. Ефрона. 1898. T.IV.
- Wiki для подписи к фотографиям.