Глава 23.
- Как жить-то будете, Тань? На зарплату Вади втроём? Он не двужильный. И ремонт, и тяжёлая работа - все на нем! Нет! Так не годится! Пусть твои мать с отцом помогут. Мы не в состоянии, нам к Серёже надо ездить, да и Ледя инвалид. А у твоих хорошие зарплаты, дочке с внуком просто обязаны помочь!" - причитала свекровь, тряся спутанными наполовину седыми кудрями.
Таня категорически пресекала эти разговоры:
- Нет! Я у мамы с папой ни копейки не возьму. Зачем? Я самостоятельная, у меня декретные деньги есть, муж зарабатывает. На шее у родителей не порядочно сидеть.
Но Вера Константиновна настаивала. Ее злило такое отношение невестки к своим родителям. Свою неприязнь она всячески подчеркивала, и, когда Таня приходила к ним вместе с Вадиком, доходило до смешного: она демонстративно не приглашала её за стол:
- Вадик, садись «кушать»! - звала она сына. (А Таня у двери постой). И Таня, молча, уходила к своим, удивляясь бескультурью "родственников." Потом у свекрови родилась новая идея:
- Вот что, Татьяна, как родишь, через месяц устраивай ребёнка в ясли. Пока оформляешь, декретный отпуск закончится, и ты выйдешь на работу.
Таня просто онемела:
- Зачем? Я буду сидеть 1,5 года, а там мама выйдет на пенсию, и до садика малыш будет дома. Какие ясли?
Тут Вера Константиновна разразилась тирадой:
- Понятно! Хочешь жить за счёт Вадика? Заездили парня совсем! Села верхом на шею и погоняешь. То ремонт тебе делай, то содержи тебя такую здоровую бабу с ребёнком!
Вадик же не обращал на ворчание матери внимания, он знал, что на свою зарплату он проживет, причем неплохо, а о Таньке пусть родители заботятся, если посчитают нужным. Танька одета - обута, ребёнку ничего ещё не надо, он маленький. Проживут, - рассуждал он. Да и Таня не вступала в скандал со свекровью, ей было просто противно. Вера видела, как Таня относится к своим родителям, и зависть просто душила ее. Она возненавидела всех, особенно Таню. Свою злобу она прятала за маской сочувствия:
- Ой, Танюша, не хочу тебя расстраивать, но ребёнок у тебя родится нездоровый. Сколько ты раз лежала на сохранении? Сколько лекарства в тебя влили? А это ведь все «химия»! И ещё ты очень много чаю пьёшь. А там кофеин. Нет, нет, не будет здорового ребёнка! Попомни мои слова.
Таня не слушала этот бред. Все с ней было в порядке. И вот однажды днём она почувствовала - "Началось!" Ирина вызвала скорую помощь и через двое суток!! Таня родила сына. Роды были очень тяжелые, от Тани не отходили врачи. Слава Богу, все закончилось благополучно, на свет появился мальчик с маленьким весом 2 кг 500 г, немного недоношенный. Когда Тане впервые показали сына, счастливей ее не было ни кого на свете. "Ну, здравствуй, сыночек! А ты на моего папу, на своего деда Лешу похож!" - шептала она, любуясь крохотными ручками и ножками, темным пушком на головке, красненьким личиком малыша. В палату Таню привезли под утро, и тут же санитарочка передала ей сумку, а там горячие мамины котлеты! А сами мама и папа давно стояли у окошка. О рождении внука они узнали первыми. "Родные мои!" Таня плакала впервые за эти трудные двое суток. Слезы, как благодатный дождик после засухи, врачевали ее душу.
Вадик пришёл утром. Он принёс коробку конфет и банку сгущенки. Позже рассказал, что мать дала ему эту банку сгущенки, а сестра Ленка хотела оставить ее себе и стала вырывать. Вера вмешалась, и они с Ленкой подрались. Дочь вцепилась в волосы матери. Вера чуть оторвала от себя взбесившуюся дочь. Лена была самая самолюбивая из всех детей. Святого для нее ничего не было. Пока мать с дочерью дрались, Вадик взял и сгущёнку, и конфеты и отправился в роддом. А Тане не нужно было от них абсолютно ничего. Это были не просто чужие и непонятные ей люди, это были настоящие враги.
В то же время, что и Татьяна, рожала женщина, которая отказалась от ребенка. Отказнице почему-то выделили отдельную палату, из которой она носа не высовывала. Дня через три или четыре она сбежала из роддома, оставив ребенка. Девочка плакала на все отделение, чувствовала, наверное, что мать ее бросила. А у Татьяны, несмотря на худосочность, молока было хоть залейся. Приходилось постоянно сцеживаться. Когда она узнала, что сцеживает молоко для брошенной девочки, заявила медсестре:
- Давайте я буду кормить ее грудью, пусть сосет сама. Зачем мне сцеживаться? Несите мне ребенка. Своего покормлю, потом и девочку.
Медсестричка бегом принесла Тане плачущую девочку. Бедняжка припала к груди, деловито зачмокала, тут же прекратив плакать. Так и кормила наша Таня двоих до самой выписки. А накануне ее вызвали:
- Прохорова Татьяна, к вам мужчина.
- Муж что ли?
- Да нет, не муж. Сами увидите кто.
Таня вышла в холл. К ней навстречу шагнул высокий брюнет в модном кожаном пальто и с большим букетом роз. Он спросил с сильным кавказским акцентом:
- Вы Татьяна Прохорова?
Таня кивнула. Мужчина протянул ей розы:
- Это вам! Держите!
- Мне? За что?
- Вы мою дочку кормите, я перед вами в неоплатном долгу!
Оказывается, девица, оставившая в роддоме ребенка, была любовницей этого мужчины, которого звали Тенгиз. Он был из Грузии, приезжал в командировку в их город. Каким-то образом он узнал, что его любовница родила девочку и отказалась от нее. Тенгиз прилетел забрать дочку. В роддоме ему рассказали про кормилицу его дочери. Кроме цветов он привез корзину фруктов и огромную мягкую игрушку - львенка.
В Грузии у него была семья. На Танин вопрос:
- А вдруг ваша жена не примет этого ребенка?
Тенгиз нахмурился и ответил:
- Моя жена все, что угодно, может сказать, только не это. Мы, грузины, детей любим и никогда не бросаем!
Перед отъездом Тенгиз оставил свой адрес и пригласил Татьяну вместе с семьёй в гости:
- Мои двери всегда для вас открыты! Никогда не забуду того, что вы сделали для моей дочери.
А Вадик, увидев розы, южные фрукты и львёнка, устроил уже дома безобразную сцену:
- Как? За что тебе это все притащили? Мне сказали грузин к тебе приходил. С тобой все ясно! Ребенка нагуляла с ним? Мама права оказалась, а я тебе верил!
- Ну, что ты? Я дочку этого грузина кормила. Ее мать бросила. Он так благодарил меня, чуть не плакал.
- И что? За это розами заваливать, фруктами? Зверя вон купил ползарплаты моей! Никогда не поверю. В роддоме детей навалом, кто кого кормит, не разберешь. Чтобы за какое-то молоко так задаривали?
Чувство благодарности, как и совесть у Вадика отсутствовали.
На выписку приехали родители Тани, Вера Константиновна и Вадик. Дед , Алексей Николаевич принял у медсёстры внука.
- Пап, посмотри как на тебя похож, вон ямочка небольшая на подбородке, как и у твоих двоюродных сестёр и у тебя! - говорила счастливая Таня, поправляя кружево конверта для новорожденных у лица своего сыночка. Отец Тани, Алексей Николаевич, лучезарно улыбался, торжественно неся сокровище, внука от любимой дочери. Вера заглядывала сбоку, высматривая изъяны на внучонке. Вадик, как всегда, был равнодушен, уныло плелся сзади. Отцовство его не вдохновляло. А Ирина Петровна была обеспокоена состоянием дочери: уж очень плохо она выглядела, худая и бледная. На такси поехали в снятую отремонтированную квартиру. Ирина хотела остаться помочь купать малыша, но Вадик сказал, что они все сделают сами.
Таня назвала сыночка Денисом. Ей нравилось это имя, а Вадику было все равно. Правда, он предлагал назвать в честь себя Вадимом ( Вадимовичем) Таня не позволила, ей хватило одного Вадика. Она постепенно стала ставить на место и мужа, и его семейку. Вера опять завела разговор насчёт яслей. Ее не волновало, что ребёнок родился с маленьким весом (2кг 500г при росте 53 см) и выглядел как узник Бухенвальда. Веру Константиновну волновало лишь то, что бедный Вадик один будет работать, а Танька - прохлаждаться дома. Да и, вообще, Вадика ли это ребёнок? Нисколько не похож на него. Вот пусть Соловьевы и содержат. Вслух эти мысли она не высказывала, но зависть и ненависть не давала ей покоя.