«Никто, абсолютно никто из моего нынешнего окружения не знает и даже не подозревает, каким было моё детство. Минимально допустимый уровень информации имеется только у супруга.
- Моё детство было таким, что я не хочу вспоминать его и не хочу никаких разговоров о том времени. Для всех, включая твоих родителей, мои родители ушли в монастырь и порвали связь с внешним миром, - сказала я ему перед свадьбой.
Теперь пришло время, когда мне хочется выговориться, но мусорить эту тему нет ни сил, ни желания. Даже с мужем.
Я решила написать вам и всё рассказать. Если сочтёте нужным, можете опубликовать» - так написала мне женщина, просившая называть её Анной.
На протяжении трёх недель я периодически получала от неё послания с фрагментами из жизни. Женщина часто перескакивала с одного на другое, могла оборвать себя на полуслове и не писать после этого 2-3 дня.
Наконец я получила коротенькое послание:
«Спасибо вам с терпение! Словно камень души сняла и увидела свет в конце тоннеля. Вы сдержали своё слово и ни одного вопроса не задали, не пытались комментировать или морально поддерживать. При этом я видела, что читаете. Что теперь с этим делать - решать вам».
Разложив всё по полочкам и убрав лишнее эмоции, я получила описанную ниже историю. Далее от первого лица
***
Я плохо помню себя в раннем детстве. Сохранились скорее эмоции и впечатления, чем события.
Ощущение счастья, радости, в определённой степени даже торжественность - это мама родила братика. Я довольна, что у меня теперь есть братик. Папа безмерно счастлив, что у него родился сын. Бабушка с дедушкой по маминой линии в лёгком подпитии или просто пьяны от счастья - у них родился внук.
По папиной линии есть только бабушка, которую я побаиваюсь. Она всегда в плохом настроении, резкая и запрещает называть её бабушкой.
- Екатерина Владимировна я для тебя и никак иначе!
Она работает у нас в детском саду завхозом.
На следующий день, когда папа привёл меня в сад и увидел свою маму, он радостно воскликнул:
- Мама, у меня сын родился! Я вчера дважды приходил к тебе, чтобы сказать, а тебя дома не было.
Екатерина Владимировна поморщилась.
- Я специально ушла, чтобы не видеть твою радостную рожу. Тебя второй раз обули, а ты радуешься, дурень.
- Мама, что ты такое говоришь? Посмотри на Анютку! Она даже не моя копия - она копия ты!
- Бред! - бросает женщина и уходит.
Мне почти 5 лет. Я не понимаю о чём идёт речь, но слова напрочь врезаются в память.
Больше из того периода я ничего не помню.
Вскоре домой вернулись мама с братиком и всё у нас было хорошо, все были счастливы. Но не долго.
Прошло меньше года и всё полетело в тартарары.
Бабушка с дедушкой поехали на новоселье к сыну в соседнее село. Они везли в подарок телевизор (помните старые, громоздкие и тяжёлые телевизоры?), потому поехали не на автобусе, а на моторной лодке. Никто не знает, что и как произошло на обратном пути, но бабушка с дедушкой утонули.
Их нашли на следующий день. Прибило к берегу в 100 м от села. Недалеко друг от друга.
Мама не хотела брать с собой на кладбище десятимесячного сына и попросила свекровь посидеть с ним. Я хорошо помню, как мама умоляла посмотреть за ребёнком всего пару часов, а Екатерина Владимировна отнекивалась. Она не хотела даже слышать о внуке.
Намного позже поведение женщины показалось мне подозрительным, а тогда я даже обрадовалась, когда услышала:
- Ладно. Принеси его мне. Одного. Без этой…
- Анечка поможет!
- Я сказала – одного!
- Хорошо, - покорно согласилась мама.
Я тогда обрадовалась, что мне не придётся находиться в обществе Екатерины Владимировны.
После похорон мы с мамой пошли домой (нужно было проводить поминки), а папа пошёл за братиком.
Дальнейшие событие я не помню. Возможно, детская память вычеркнула болезненные воспоминания, а может быть последовала череда событий, которые были недоступны моему детскому восприятию.
Из обрывков разговоров, слышанных много позже, у меня сложилась такая картина:
Екатерина Владимировна накормила внука какими-то препаратами, которые достаточно быстро подействовали на 10 месячного ребёнка. Дождавшись, когда внук перестанет дышать, женщина написала записку и сунула голову в петлю.
По рассказам, в записке было что-то вроде:
«Она забрала у меня сына, а я забрала у неё. Теперь мы квиты и мне незачем жить»
Так, в одночасье, мы остались втроём. Без братика, без бабушек и дедушки.
Произошедшее напрочь сломило моих родителей и для меня начался ад на земле.
Они пили, скандалили, потеряли работу… Могли закрыть меня дома и уйти на несколько дней, не думаю о том, что ребёнку холодно и голодно.
Не знаю и не понимаю: почему меня не изъяли из семьи и не отправили в детский дом?
Хуже этого было только отношение ко мне односельчан. Большая часть из них вообще не замечала несчастного ребёнка или смотрела с презрением. Были и те, кто периодически подкармливал меня или отдавал ставшие ненужными детские одежду и обувь. Однако, каждый из них считал своим долгом напомнить, что раньше у нас была хорошая семья.
Пожалуй, единственный человек в селе кто хорошо ко мне относился - старик Макарыч. Завидев меня на улице, он всегда говорил:
- Нюрка, пойдём супчику похлебаем!
Сколько помню, у Макарыча было три блюда по очереди: борщ, свекольник и суп с домашней лапшой. Я даже знала в какой день, что у старика сварено. Иногда, крайне редко, Макарыч отваривал картошку в мундире, чистил её и обжаривал на сале. В такие дни к картошке была ещё квашеная капуста.
Время от времени во время обеда Макарович вздыхал:
- Забрал бы я тебя к себе, да кто отдаст ребёнка немощному старику с грошовой пенсией.
Мне 14 лет было, когда, чувствуя свою близкую кончину, Макарыч признался:
- Нюрка, ты же мне правнучкой приходишься.
- Как так? - удивилась я.
- Женился я по молодости, по дурости на Катькиной матери. Уж как меня матушка тогда отговаривала! Как отговаривала! Не послушался, дурень!
Макарыч помолчал.
- Красивая она была, но очень уж холодная. С людьми через губу разговаривала…
- А это как?
- Свысока, холодно. Лишний раз рот открыть боясь. Я же думал, что растоплю лёд в её сердце, что со мной она нормальная будет… Куда там!
Старик махнул рукой и надолго замолчал.
- В день свадьбы она допустила меня до тела, а потом заставила отдельно спать. Когда пришли бабские дни и стало ясно, что она не беременна, по их завершению, снова допустила до тела. Так мы прожили почти год, прежде чем жена Катькой забеременела. И всё!
- Что «всё»? - не поняла я.
- Всю беременность спали порознь, а убедившись, что ребёнок родился живым и здоровым она меня совсем выгнала. К Катьке даже подходить не позволяла.
Макарыч улыбнулся.
- Думаешь, где твой дед по отцу?
- Не знаю. Я никогда о нём не слышала.
- Это от того, что точно так же поступила и Катька. Только она хитрее маменьки оказалась. Поехала учиться, там замуж выскочила, родила и уехала с сыном к матери. Катька-то росла с матерью и бабушкой. Думала, что и у неё также будет.
Старик засмеялся.
- Небеса иначе распорядились и у неё не дочь родилась, а сын. Папка твой, хоть и не знал своего отца, но видать что-то от него взял всё-таки. Не послушался мать с бабкой и не просто женился на твоей матери, но ещё и разводиться отказался после твоего рождения.
Макарыч вздохнул.
- Ты-то этого не знаешь, а я мельком слышал, что Катька начала уговаривать сына развестись и забрать дочь (тебя), но не вышло. Тогда она стала петь про то, что ты не его.
- Зачем?
- Чтобы развести сына. Она же почти до 30 лет не давала ему жениться. Потом у твоих папки с мамкой вспыхнули чувства, и Катька уже ничего не смогла сделать - они поженились, тебя родили.
Макарыч долго молчал, а потом сказал:
- Как бы тяжело не было тебе, а как окончишь школу - уезжай отсюда. Уезжай, куда глаза глядят и начинай жизнь с чистого листа. Здесь у тебя нет шансов на нормальную жизнь.
Старик подал дал мне сберкнижку.
- Я на прошлой неделе съездил райцентр и завёл для тебя сберкнижку. Здесь не так много, как хотелось бы, но лучше, чем ничего. До 18 лет, когда ты сможешь распоряжаться деньгами, проценты набегут - станет чуть больше. Придумай, как её спрятать, чтобы родители ничего не узнали.
На следующий день после того разговора Макарыча не стало.
Кроме отца, родных у него не было, потому старика хоронили всем селом.
На следующий день после похорон я убрала сберкнижку в банку, плотно закрутила крышку, сходила на кладбище и прикопала банку в могилу.
- Макарыч, пусть она хранится у тебя!
После восьмого класса я откопала банку со сберкнижкой, забрала документы из дома и на перекладных отправилась в райцентр. Там подала документы в училище, а пока устроилась в больницу санитарочкой.
Работала на две ставки, а получала за одного (да и то по чужим документам). За это мне позволили жить в одной из палат и столоваться вместе с больными. Я не возражала – при таком раскладе мне не нужно было искать, где переночевать и что есть. Зарплата пошла на приобретение одежды и обуви.
В период обучения в училище я продолжала работать санитаркой. Работала исключительно в ночь или в воскресение.
Мне повезло и по распределению я попала в соседний район с предоставлением места в общежитии. Отработав положенные 3 года, уехала в небольшой городок ближе к областному центру.
Уже здесь вышла замуж, заочно получила более интересную для себя профессию, начала жить в полной мере.
Родителей не видела с тех пор, как уехала после восьмого класса. С их образом жизни вряд ли они ещё живы, ведь прошло 42 года.
Сожалела ли я когда-нибудь о том, что уехала и вычеркнула родителей из своей жизни? До последнего времени – нет. С возрастом появилась сентиментальность или пришло понимание, но в течение последнего года я неоднократно мысленно возвращалась в детство, вспоминала родителей, думала о том, как сложилась их жизнь.
Выговорилась на бумаге и стало легче. Словно на исповеди побывала.
Другие публикации канала: