Ветер перемен. Глава 12.
Она изменилась, стала взрослее, строже, но всё также красива, как тогда, когда встретил он её плачущую на остановке. Сергей вырос в строгой, можно сказать пуританской семье, где были не приняты объятия и нежности.
Мать, работающая инспектором по делам несовершеннолетних целыми сутками, пропадала на работе, разыскивая своих подопечных в притонах, на вокзалах и рынках. Вернувшись домой бессильно валилась на старенький диван и мгновенно засыпала.
Отец, работающий в милиции был суров и склонен к обучению ремнем, а не словом. Сергея и его младшую сестру никогда не целовали на ночь и не рассказывали им сказки, детские проблемы казались родителям глупыми и на все обиды они отвечали одинаково:
-Сам разбирайся, не маленький! Вот и научился он всему самостоятельно и сестренку научил. Он рано начал готовить, умел заплетать косички и пришивать вечно отрывающиеся пуговицы. Он укрывал мать одеялом и снимал ботинки с уставшего отца, заснувшего прямо за столом. Этакий маленький хозяин, мужичок с ноготок слишком рано ставший взрослым.
Он сбежал из дома, как только получил аттестат, решив стать военным. Курган он выбрал не случайно, подальше от родного дома и лежа на казенной койке жалел только об одном, младшая сестра осталась с родителями. Оля очень её напоминала, такая же нежная, как былинка на морозе, но в то же время твердая, что твой алмаз.
Он влюбился в неё мгновенно, лишь увидев её беззащитно-трогательную, всю в слезах, на остановке. Она была не похожа на его родителей, при разговоре она старалась дотронуться до него рукой, поглаживая пальцами его руки, ворошила короткий ёжик на голове, встречая и провожая целовала в щёку. В этот момент, не привыкший к подобному, он млел, ощущая, как сердце начинается учащенно биться, словно стремясь вырваться из его тела.
В своих мечтах он видел уютную квартиру, желтый, приглушенный свет лампы на столе, диван, на котором лежит он, головой на коленях Оли, нежно перебирающей его волосы.
-Устал, мой хороший? -шепчет она и от её рук разливается по телу приятное тепло. В реальности же всё было по-другому. Он служил подушкой для слёз, которое проливала она, рассказывая о своих ссорах с Иваном, был просто другом и утешителем, не надеясь на иное. Когда они поженились он резко прекратил с ней всякое общение, полагая, что поступает правильно.
-Вот нигде мы встретиться не могли, как только в Елошном,- грустно сказала Оля, приехавшая навестить родителей. Нет, она знала о том, что Полина с мужем должна приехать, но специально встреч не искала и эта была совершенно случайной.
По приезду в село, после того, как славно отужинали, мать, как всегда завела свою волынку про детей и Оля, не выдержав, ушла прогуляться. Ноги сами принесли её к озеру, с которым было связано много счастливых мгновений в той, юношеской жизни. Здесь она впервые увидела Ивана и здесь же они поцеловались первый раз.
Она подошла к Сергею и привычно погладила его по руке:
-А ты изменился, Серёжа, прямо настоящий офицер! Надолго в Елошное?
-Да нет, на несколько дней. А ты как? Как Иван? -спросил он, быстро натягивая на мокрое тело шорты и майку.
-Всё хорошо, я думаю Полина тебе рассказывала? –сказала Оля и отошла к столику и скамейкам, стоявшим под тополями, на берегу.
-Ну- да, -Сергей, чуть замешкавшись от того, что не знал, что делать, но после пошел следом за ней. Они сели по разные стороны стола, чувствуя неловкость от встречи. Оле было стыдно за мысли, возникшие в её голове, когда она увидела его, ему за то, что украдкой, как тать, рассматривает её.
-Расскажи о себе, как служба? Тебе нравится? -тихо попросила она, глядя на озерную синь.
-Да особо нечего рассказывать, служба она и есть служба, часть хорошая, командиры адекватные, подчиненные тоже, даже не знаю, что тебе ещё рассказать.
-А помнишь, как мы с тобой шкаф в комнате нашего общежития двигали? Там ещё полка выпала и ударила тебя по голове, а ты, покачнувшись схватился за полку и обвалил все продукты, что на ней стояли на себя –улыбаясь сказала Оля.
-Да уж, такое не забудется, я потом целую неделю муку и кетчуп из волос выковыривал, а ты мне всю одежду постирала тогда, и я в женском халате до самого вечера сидел, пока она сохла.
-Да! Хорошо, что тепло было и она быстро высохла, а то пришлось бы тебе прямо в халате в училище ехать. Совместные воспоминания согрели, сняли напряжение, возникшее между ними, и они начали, перебивая друг друга вспоминать забавные случаи из того времени.
Небо над озером постепенно темнело, в Елошное торопливо входила прохладная ночь. Оля зябко повела плечами, от озера несло сыростью, нагревшаяся за день вода отдавала тепло туману, наползавшему с того берега.
-Замёрзла? –спросил Сергей и подсев к ней на скамейку обнял рукой плечи девушки.
-А ты всё такой же, заботливый,- тихо заметила Оля, прижимаясь к его теплому телу.
- А ты такая же красивая, -ответил ей Сергей и замолчал. Молчала и Оля. Они просто сидели, смотрели на озеро, в камышах возились какие-то птахи, плескалась на мелководье рыба и тонкий месяц лукаво выглядывал сквозь туман.
Проснувшаяся Полина обыскалась мужа, ни в доме, ни во дворе его не было.
-Ба, ты Серёжку не видела? –растормошила она задремавшую в кресле Нюру. Та, хлопая глазами, как сова, ослепленная светом, лишь покачала головой, а окончательно проснувшись сердито сказала:
-Я в охранники к нему не нанималась! Привезла, следи сама! А то взяли моду, спят порознь, да под разными одеялами, по дому в трусах ходют, словно в бане какой-разворчалась она, называя трусами короткие шорты, которые любили носить гости.
-Ба, не ворчи, тебе не идёт, вместе спать жарко, да и кровать у тебя узковата, так что Сережке и на полу неплохо спится, пойду до озера прогуляюсь и к дяде Андрею заскочу может он там? Она натянула на себя тонкую кофточку и надела трико, уж очень не хотелось вновь испытать на себе укусы комаров и вышла из дома.
Они встретились у озера, обрадованная Полинка обнимая подругу, засыпала ту вопросами, и сама трещала не умолкая, не замечая, как при свете фонаря смотрят друг на друга Сергей и Ольга.
Иван хлопнул посильнее дверью, закрывая на ночь свой магазин. Усталость навалилась на его плечи, нагибая, словно бетонная плита к земле. Добравшись до дома, он поставил чайник на газовую плиту и поплелся в душ, надеясь, что горячая вода придаст ему силы. Сквозь шум воды он еле расслышал звонок и расплескивая вокруг себя воду поспешил в коридор, где стоял телефон. В столь позднее время звонок мог быть важным.
-Сынок,-сказала трубка голосом мамы, и он обреченно вздохнул, это надолго, -сынок, ты не звонил уже два дня, у тебя всё в порядке?
-Да, всё хорошо! –ответил он, мокрой рукой протирая запотевшее зеркало, из которого на него смотрел смертельно уставший человек-он сам.
-Ты обедал?
-Мам, я завтракал, обедал и ужинал! –в его голосе начали появляться злые нотки. Та, словно не замечая продолжала задавать глупые, на его взгляд, вопросы, заставляя его злость расти и множится.
-Он ждёт тебя,-услышал Иван её последние слова, отвлекшись на то, чтобы успокоится.
-Кто ждёт? –спросил он, возвращаясь в разговор.
-Отец, Ваня. Сколько можно дуться друг на друга? Он переживает за тебя очень.
-На минуточку, а ведь именно он выгнал меня из дома! Забыла? –притихшая было злоба вновь всколыхнулась в нём и поднялась на дыбы.
-Выгнал и даже не поморщился, а теперь значит ждёт? Знать его не знаю, поняла! –выкрикнул он и шмякнул трубку на рычаг. Тяжело дыша он схватился за полку, потому что голову внезапно обнесло, а в глубине зеркала, в которое он смотрелся появился белый туман, мелькали в нём фигуры, мужчина и женщина, обнявшись кружились в танце, держа между собой ребёнка, слышался знакомый женский смех.
-Оля? –Иван мучительно вглядывался в зеркало, но видение исчезло также быстро, как и появилось. Он покачнулся от внезапно обрушившейся на него боли и шатаясь побрёл в спальню, где, бессильно рухнув на кровать мгновенно уснул.
Даже под пытками он не смог бы сказать любит он жену или нет. У каждого любовь своя. Кто-то просто любит за изгиб брови, курносый нос и славную улыбку, иной за кроткий нрав и умение готовить, но чаще всего люди словно прорастают друг в друге, составляя единое целое, когда при расставании каждый кусок отрывается прямо с мясом и с болью.
Любовь ли это? Безусловно, да, но вынести такую не под силу каждому. Дается она лишь некоторым, которые до старости не мыслят жизни друг без друга.
Внешне Иван был суров и невнимателен, нежность его таилась глубоко внутри, пряча беззащитное своё брюшко от людей, но врос он в Ольгу так, что оторви и вмиг изойдёт кровью его раненое сердце. От того и стеснялся он своих чувств, хорошенько их скрывая.