Это не рассказ, скорее исповедь, желание высказаться, выложить все свое отчаяние, и счастливого конца здесь не случится, если конечно кто-то там, наверху не проявит свою милость...
Ей было двенадцать, когда я родилась. Моя старшая сестра Анюта. Умница, красавица. Всего, что было у нее в жизни, добилась сама упорством и трудом.
Я помню, как она сажала меня, совсем маленькую, на велосипед и возила в школу, просила там читать стихи, петь песенки. Меня хвалили, кормили вкусными стовскими котлетками, а она гордилась. Все песни и стихи, что я знаю, все фильмы, что люблю с детства, все книжки- это все Анечка. Помню, как плела мне косы, как шила наряды на утренники, потому что я всегда должна была быть всех лучше. Она ходила на каждый мой утренник в садике, она с грудничком на руках, примчалась ко мне на первое сентября, потому что ей было важно проводить меня в школу.
Анечка....
Мы были ближе, чем сестры. Помню ее свадьбу, как я рыдала, когда муж увозил ее, как она выбежала из машины, обнимала меня и плакала вместе со мной. Потому что любила.
Анечка....
Моя советчица, пример, моя гордость.
Ей можно было позвонить в любое время суток, она всегда была готова помочь, она помогала, защищала, берегла. Она -бухгалтер, два ВУЗА, оба с красным дипломом, сколько часов она сидела около меня и терпеливо объясняла азы этого бухучёта, она смогла, и у меня есть красный диплом, она гордилась.
Анечка....
Мою замершую, на восьмом месяце беременность, мы пережили с ней вдвоём, она была рядом, успокаивала, уговаривала, поила сладким чаем, кормила вкусной выпечкой.
Анечка....
Она- крестная моих детей, я- её.
Девять лет, как нет мамы, но есть Анечка.
Семь лет борьбы с раком, мы проиграли. Прости.
Диагноз: рак груди, третья стадия! Операция, химия, облучение. Год войны, мы победили, мы были рядом, и болезнь ушла. А потом жуткие головные боли, МРТ и диагноз.... Метастазы пошли в мозг, опухоль...
Мы боролись, столько лет, операции, химии, облучения, какие-то ножи...
Младшей ее дочке четырнадцать, старшей- тридцать. Как они без нее? Что видела младшая всю свою более-менее осознанную жизнь? Каково сейчас ей?
Анечка....
Это очень страшно, это больно. Еще месяц назад мы собирались на лечение, а сейчас....
Мы проиграли, Анечка, прости нас.
У нее отнялись ноги, она ослепла, почти не ест, ослаб голос, но она все понимает, она просит нас ей помочь, кричит, что хочет жить и отчаянно причитает, что мы ничего не делаем. А мы бессильны.... Болезнь победила.
В ее уютном доме больше нет веселья, только крик, мольба о помощи. И мы все рядом, и мы смотрим друг другу в глаза, ждем, но не произносим страшного, мы не плачем, улыбаемся. Плачем потом, в одиночестве, один на один с собой. Плачем беззвучно, кусая кулак до крови, только чтобы никто не видел, не знал.
Мы верим в чудо, мы знаем, что чуда не будет, но верим. Признать, значит предать ее, нашу Анечку.... А как предать? Она бы не предала!...