–Катя, ты куда? - Людмила встала между дочерью и входной дверью. – Павлика укладывать кто будет? Опять я? Я ему не мать, если ты не помнишь! - мама стояла на пути к выходу и Катя пыталась обойти её с разных сторон. Поняв, что мать так просто не отойдёт, она закричала:
–Уйди! Не-то я в окно выпрыгну!
–Не выпрыгнешь! У нас пятый этаж! Сиди дома, я сказала! Горе-мамаша! - женщина кинулась за дочкой, которая на полном серьёзе бросилась к окну и начала его распахивать. –Стой, глупая! - мама схватила дочь за руку и оттягивала от оконного проёма. –У тебя сын растёт, а ты всё по мужикам шляешься! Одного нагуляла неизвестно от кого, ещё хочешь, что-ли?
–Отстань! - Катя отпихнула мать и рванула в прихожую, пока та свободна.
Мама не успела её удержать, девушка выскочила за дверь и слетела по ступенькам вниз, где уже ждала шумная компания неизвестных молодых людей и девушек. Они что-то выкрикивали и громко матерились, потягивая пиво. Катю встретили пронзительным свистом и чуть-ли не с улюлюканьем, затем толпа, как рой пчёл, двинулась в сторону от дома.
Людмила села перед окном и, качая головой, пробормотала:
–И за что мне это? Где я ошиблась? Что упустила? Работала, работала, чтобы единственное дитя обеспечить, не била, не ругала, а она вертихвосткой выросла... Принесла в подоле, как ни предупреждала, и скинула на мать ребёнка. Если б сказал кто, что буду бабкой в 40 лет, никогда бы не поверила. Да и бабка ли я? С таким успехом скоро матерью Павлушке стану... - она всхлипнула, но тут же вскочила, услышав, как заплакал внук.
Вытирая по дороге слёзы, в комнату к малышу она зашла с широкой улыбкой:
–Ой, а кто это у нас проснулся? А что это за мальчик такой сладенький? Ну, иди ко мне, радость моя! - взяла мальчика на руки и прижала к себе , покачивая и успокаивая.
Павлику было всего пять с половиной месяцев, когда Катя стала уходить из дома. Не ночевать или прийти абсолютно пьяной для неё не составляло никакого труда. Мама подозревала, что помимо алкоголя, в той компании дочь пробует и запрещённые вещества, потому что несколько раз та возвращалась с каменным взглядом и надолго замирала с открытыми глазами, глядя в пустоту.
Никакие уговоры не действовали. В такие моменты она готова была ударить мать или сделать всё, что угодно, лишь бы только уйти. И ей неважно было, что мать после смены в супермаркете с ног валится и желает только одного - выспаться.
Моталась Катя и мотала нервы матери больше полугода. Когда Павлику исполнился год, а мама потеряла счёт мужчинам, которых дочь приводила домой, дочка пришла домой абсолютно трезвая и с улыбкой сказала:
–Мама, кажется, я влюбилась!
–Да? И кто он? - Люда скептически усмехнулась.
–Он - необыкновенный! Не такой, как все! Добрый, внимательный. Цветы, вот, подарил. - Катя положила букет из пяти роз персикового цвета.
–И что?
–Я очень хочу быть с ним. - Катя мечтательно посмотрела в потолок, словно представляла свою новую жизнь.
–А Павлик? Он знает о твоём ребёнке?
–Нет... - Катя закусила губу. –Мам, а можешь кое-что для меня сделать?
–Что ещё ты придумала?
–Не говори, что это мой сын.
–В каком смысле? - Людмила села и распахнула глаза на дочь.
–Скажи, что он твой.
–Ты с ума сошла? Какой же он мой? У меня и мужа-то нет! - всплеснула она руками.
–Ну, мам, ну, пожалуйста... Я потом скажу ему. Позже.
–Я, конечно, не знаю, Катя, что ты там придумала, но неправильно это.
–Я знаю, мам. Он просто не готов. Я боюсь, что он уйдёт, когда узнает.
–Катя. Если мужчина любит тебя, он полюбит и твоего ребёнка.
–Ну, пусть он покрепче полюбит, потом скажу.
Мать исполнила просьбу дочери, когда та привела нового ухажёра знакомиться.
Павлика она представила, как младшего брата.
К тому времени, когда Кате исполнилось двадцать лет и нужно было менять паспорт, она не придумала ничего лучше, как просто не записать сына в документ.
С новым паспортом она придумала себе новую жизнь.
Через три месяца они с парнем уехали в другой город.
Мать всё так же ухаживала за малышом, водила внука в ясли. Первое слово, которое услышала Людмила от малыша, было слово "Мама" и так он называл свою родную бабушку, а маму и не вспоминал.
А через год Катя родила своему гражданскому мужу сына, которого назвала Сашей. Правда, после родов она поправилась и сожитель резко охладел к молодой матери. Мог запросто схватить за горло и поднять в воздух, бил, но так, что на теле почти не было видно синяков и кровоподтёков, только запястья не удавалось спрятать и синие пятна выдавали не очень радостную жизнь.
Но спустя время они мирились, и всё начиналось по-новой, словно бег по кругу, в котором нет выхода.
Кати хватило на два неполных года, и она, всё-таки, сбежала к матери... Одна!
Второго сына оставила она бывшему сожителю, и что с ним - никому не известно, а Кате, судя по всему, совершенно безразлично.
Теперь она снова свободна, как птица, и будучи совсем молодой двадцатидвухлетней женщиной, вновь начала строить свою личную жизнь, не заботясь о судьбе своих сыновей.
Только таких птиц обычно называют просто - Кукушки.
