- Вы говорите о том, что вам не нравится жить с родителями, уже в третий раз, - сказал психолог, внимательно глядя на девушку, - но так ли это на самом деле?
- Конечно, так! – Оксана повысила голос, а потом поняла, что снова выглядит в глазах врача истеричкой, которая совершенно не умеет контролировать себя и свои эмоции. – Как мне в мои двадцать семь может нравиться совместное проживание с родителями?
- Но что именно заставляет вас с ними жить? – уточнил психолог. – Вы сами говорите, что вам двадцать семь лет, вы вполне состоявшаяся взрослая личность. Живите отдельно, в чем проблема?
- Проблема в том, что я не могу позволить себе это финансово.
- Вы можете позволить сеансы терапии раз в неделю, а аренду квартиры – нет?
Оксана начала злиться. Это психолог не пытается ей помочь, он учит ее жизни! Как будто она сама не знает, сколько и на что может потратить. Похоже, этот визит к Эдуарду Петровичу, которого ей расписывали как гениального врача, будет последним.
- Нет, я не могу позволить аренду квартиры. Точнее, не могу позволить аренду той квартиры, в которой мне было бы комфортно.
- Но ведь вам некомфортно с родителями? Почему же вы пытаетесь подавлять свое нежелание жить с родителями? Живите в менее комфортных условиях, но зато без родителей.
- Я так не смогу, - стиснув зубы, ответила Оксана.
- Почему?
- Потому что я не смогу жить одна.
- Вот именно, - Эдуард Петрович кивнул и снова начал строчить что-то в своем блокноте, - вы не способны жить в одиночестве. Но у вас есть ребенок, не так ли?
- Да, у меня трехлетняя дочь, - Оксана кивнула.
- Тогда почему же вы боитесь одиночества? У вас есть дочь, с ней вы никогда не будете одиноки.
Оксана сделала над собой усилие, стараясь отогнать негативные мысли. Ей совсем не нравился ход мыслей этого специалиста, который будто бы считывал всю информацию у нее из головы. Волшебник он, что ли?
- Дочь – это не тот человек, который избавит меня от ощущения одиночества.
Эдуард Петрович слегка наклонил голову, как будто пытался выудить еще какую-то информацию из внешне спокойной Оксаны. Она поняла, что начинает нервничать, как будто бы находилась не на приеме у психолога, а на допросе.
- Почему нет? Для чего вы рожали ребенка?
- Довольно странный вопрос, - ответила девушка, - детей рожают для чего-то? Я думала, что дети появляются по естественным причинам, например, для продолжения рода. Или в качестве плода любви от двух людей, которых связывает нечто большее, чем просто симпатия.
- В вашем случае рождение ребенка было продолжением рода?
Оксана резко захотела встать с кресла и выйти из кабинета, но сдержала свой порыв. Уйдя, она останется без терапии, а ей жизненно необходимо было разобраться в себе и своих проблемах. К тому же, за этот визит она заплатила кругленькую сумму, и просто так она не собирается покидать стены данного кабинета.
- В моем случае рождение дочери было естественным желанием получить частичку любимого мужчины. Я подарила ему дочь, но я не была готова остаться в одиночестве с дочкой так быстро.
Эдуард Петрович понимающе кивнул:
- Смерть мужа была большим ударом для вас?
Оксана почувствовала, как к глазам подкатили слезы, и, что было сил, постаралась отогнать тоску, снова накатившую на нее.
- Это был не удар, это был, скорей, конец.
- Конец чего?
- Меня. Я умерла вместе с ним. Я не хочу жить. Я не вижу смысла в своей жизни, а еще я устала жить с родителями. Я не хочу жить с ними, не хочу жить с дочерью, которая напоминает мне об умершем муже. Она – точная его копия, представляете, как больно мне ежедневно видеть в ее лице его лицо?
Слезы градом потекли по щекам девушки. Эдуард Петрович протянул Оксане коробку с бумажными салфетками, и она громко высморкалась, а потом начала тереть глаза.
- Наконец-то, я докопался до истины. Оксана, почему все это время вы постоянно говорили о своих родителях, но ни разу не упомянули о том, как тяжело вам находиться рядом со своим ребенком?
- А это важно? – девушка всхлипнула. – Я думала, что гораздо важнее то, что мне тяжело жить с матерью и отцом.
- А какими были ваши отношения с матерью в вашем детстве? – поинтересовался Эдуард Петрович.
Оксана поняла, что ей предстоит несколько минут неприятных воспоминаний. Свое детство она старалась не вспоминать. Нет, у нее было вполне нормальное, среднестатистическое детство, наполненное игрушками и веселыми прогулками. У нее была мама, отец, позже появился младший брат, но всю свою жизнь Оксана помнила только об одном: ее мать ненавидит свою мать, а по какой причине, девочка не знала.
***
Оксана видела бабушку всего два раза в жизни. В первый раз, когда девочка отдыхала в летнем лагере, к ней подошла вожатая и сообщила о том, что к ней пришла бабушка.
- У меня нет бабушки, - ответила изумленная Оксана, - вы, наверное, ошиблись?
- Ты – Оксана Цыганкова? – уточнила вожатая, и девочка кивнула.
- Тогда это точно к тебе. Пойдем.
Оксану отвели в главный корпус, где в большом холле на диванчике сидела седовласая женщина, статная и красивая. Оксане даже на секундочку показалось, что это сон, ведь не может такая шикарная женщина быть бабушкой такой обыкновенной девочки, как Оксана.
- Вы ко мне? – робко спросила девочка, и женщина кивнула и улыбнулась. Улыбка была настолько широкой и открытой, что Оксана не удержалась и улыбнулась женщине в ответ.
- Я к тебе, Оксаночка, - сказала женщина, - меня зовут Натальей Евгеньевной, но для тебя я просто бабушка Наташа.
- Здравствуйте, бабушка Наташа, - послушно сказала Оксана и присела рядом с женщиной на диван. От бабушки вкусно пахло дорогими духами, на ней был надет дорогой костюм и красивые туфли. – Но вы точно моя бабушка?
- Твою маму зовут Соней?
Оксана кивнула:
- София Сергеевна, да. Папа зовет ее Соней.
- Тогда я точно твоя бабушка, - Наталья Евгеньевна улыбнулась и протянула Оксане коробку конфет, - это тебе, угощайся.
Она улыбнулась и слегка погладила Оксану по голове:
- Понимаешь ли, деточка, есть такие вещи, которые не всегда получается сказать вовремя. Может быть, твоя мама просто не хотела тебя расстраивать.
Оксана удивилась:
- А как можно расстроить тем, что у меня есть бабушка? Бабушка - это ведь хорошо!
Оксана вспомнила своих подруг, у которых были бабушки. Все они выпекали пирожки, угощали Оксану конфетами и совершенно ничего плохого о своих бабушках ее подруги никогда не говорили.
- А я могу сказать своей маме о том, что вы приезжали ко мне? - спросила Оксана, все еще не решаясь обратиться к бабушке на «ты».
Наталья Евгеньевна казалась Оксане такой важной и такой серьезной, что Оксана никак не могла взять в толк, что можно было обратиться к такой женщине на «ты», и, уж тем более, называть ее бабушкой.
- Я думаю, что все-таки твоей маме не стоит пока говорить о том, что я к тебе приезжала. Давай мы оставим это от нее в секрете. Ведь ты же говорила, что есть некоторые секреты, которыми ты не делишься со своими подругами. Пусть это будет нашим с тобой секретом.
Оксана уверенно кивнула, ведь она очень хотела, чтобы бабушка приехала еще раз и снова привезла ей конфеты.
- Хорошо, бабушка Наташа, я не скажу маме ничего.
Однако мать и без этого узнала о том, что бабушка навещала Оксану в лагере, и пришла от этой новости в ярость.
Больше всего маму Оксаны злило то, что не от своей дочери узнала женщина о приходе бабушки в летний лагерь. Софии Сергеевне рассказали об этом вожатые, и после этого мама Оксаны устроила дочери настоящую взбучку.
- Почему ты мне ничего не сказала? Почему я узнаю о приходе этой женщины от посторонних людей?
Оксана плакала и не понимала, что плохого было в том, что родная бабушка решила ее навестить.
- Но ведь она моя бабушка! – сквозь слезы говорила Оксана матери. - Что плохого было в том, что она пришла меня навестить?
Оксана искренне не понимала, почему ее мама так сильно злится на то, что Наталья Евгеньевна посмела прийти в летний лагерь. Более того, Оксана не понимала, почему Натальи Евгеньевны вообще не было в ее жизни на протяжении стольких лет. Ведь мать знала о том, что бабушка жива и о том, что она хочет общаться со своими родственниками. Но по какой-то причине мама Оксаны игнорировала свою мать и при этом поливала ее грязью в присутствии собственной дочери.
Вторая встреча Оксаны с бабушкой состоялась через несколько лет, когда девушка уже училась в институте. Она выходила после окончания учебы из здания своего института, и лицом к лицу столкнулся с Натальей Евгеньевной. Оксана не сразу узнала женщину, ведь прошло больше десяти лет с того дня, когда они встретились впервые.
Бабушка постарела, сильно изменилась и уже не было такой статной и величавой, какой показалась Оксане в их первую встречу.
- Вы здесь? – с изумлением спросила внучка у своей бабушки.
- Да, я пришла повидаться с тобой перед отъездом, - тихим голосом проговорила Наталья Евгеньевна и протянула руки к Оксане, чтобы обнять ее.
Девушка позволила себя обнять. Более того, она так радовалась приходу бабушки, что была готова на все ради того, чтобы поговорить с ней хотя бы минут пять.
- В прошлый раз мама очень ругала меня за то, что я не рассказала ей о встрече с вами, - призналась Оксана, - но ведь мы договаривались о том, что оставим эту встречу в секрете. Что не так между вами и моей мамой? Почему она так не любит вас?
- В этой нелюбви не стоит винить Сонечку, - спокойно ответила Наталья Евгеньевна, беря за руку Оксану и провожая ее к скамейке возле института. Они уселись рядышком друг с другом, и бабушка не выпускала из рук руки своей внучки.
- Но как я могу не винить ее в том, что она так плохо относится к вам, несмотря на то, что ничего плохого вы ей не сделали. Или сделали?
Наталья Евгеньевна помолчала несколько секунд, и этот небольшой промежуток времени показался Оксане целой вечностью.
- Наверное, я все-таки вынуждена признать, что совершила неверный поступок. Для того, чтобы казаться святой в твоих глазах, моя дорогая.
Оксана с удивлением посмотрела на бабушку. Но Наталья Евгеньевна не собиралась говорить правду своей внучке и при этой встрече. Она просто пришла попрощаться, потому что собиралась уезжать в другую страну вместе со своим мужем.
- Я просто хочу тебя запомнить, моя милая, - говорила бабушка Наташа, поглаживая Оксану по руке, - я хочу запомни тебя и хочу, чтобы ты запомнила меня. Еще я хочу попросить у тебя прощения за всю ту недосказанность, которая существует между тобой, мной и твоей мамой.
Она сделала небольшую паузу, а потом продолжила:
- Я думаю, что ей стоит сказать о нашей с тобой встрече, потому что только через тебя могу попросить у нее прощения.
Оксана почувствовала досаду и потому повысила голос:
- Но за что именно вы хотите попросить у него прощения? Почему я об этом ничего не знаю?
- Милая моя, я просто не имею права рассказывать чужие тайны. Если Сонечка захочет, она все расскажет тебе сама, а я просто люблю тебя и хочу, чтобы ты знала о том, что я буду любить тебя всегда, несмотря ни на что.
***
Прошло больше десяти лет с момента той самой встречи возле института, и Оксана больше никогда не видела бабушку. В тот же день она рассказала матери о своей встрече с Натальей Евгеньевной, передала ей слова бабушки, но София Сергеевна лишь слушала свою дочь, плотно сжав губы и ничего не сказала ей в ответ.
- То есть, как я понимаю, вам до сих пор не ясно, по какой причине существовал конфликт между вашей матерью и бабушкой? Все верно? - спросил Эдуард Петрович у Оксаны, делая пометки в своем блокноте. Девушка уверенно кивнула:
- Именно так. Они всю жизнь от меня скрывали какой-то тайну, о существовании которой я до сих пор не знаю. Но я отлично вижу ненависть матери по отношению к бабушке, при этом не понимаю, что именно могла сделать Наталья Евгеньевна для того, чтобы вызвать такие негативные чувства.
- Теперь многое становится понятным, - подвел итог Эдуард Петрович, - например то, почему ваши отношения с дочерью так тяжелы для вас. Вы видите отношения своей матери и бабушки и боитесь того, что вас могут ожидать такие же точно отношения с вашей родной дочерью.
- Я об этом не думала, - твердо возразила Оксана. - И что же мне делать?
Эдуард Петрович на минуту задумался, а потом его лицо просветлело.
- Для того, чтобы понять, в каком направлении двигаться, я предлагаю вам пригласить свою мать на консультацию со мной.
Оксана округлила глаза:
- Что вы, моя мама никогда не согласится прийти на консультацию психологу!
Эдуард Петрович снова задумался:
- Давайте тогда сделаем так. Я приду к вам в гости в качестве вашего друга и пообщаюсь с вашей мамой.
***
Вернувшись домой, Оксана сказала матери о том, что на следующий день к ней придет друг. Ничего другого девушка придумать не смогла, как и объяснить матери, откуда мог взяться у нее такой взрослый друг. Хорошо, что София Сергеевна не стала расспрашивать свою дочь ни о каких подробностях. В этом и заключались отношения матери и дочери: Софии Сергеевне будто бы было все равно, что именно чувствовала и думала ее дочь, даже после смерти своего мужа.
- Что требуется от меня? – это было единственным, о чем спросила свою дочь София Сергеевна.
- Ничего, просто будь дома. Я хочу тебя с ним познакомить, - ответила Оксана, а мать и дальше занялась своими делами.
На следующий день ровно в шесть вечера на пороге дома Софии Сергеевны стоял Эдуард Петрович. У него в руках был букет цветов, который он протягивал Оксане. София Сергеевна вышла из кухни, чтобы приветствовать гостя и словно остолбенела, увидев его.
Оксане на минуту показалось, что они знакомы. Мать сильно побледнела, да и сам Эдуард Петрович выглядел каким-то растерянным. Они смотрели друг на друга молча, но в их взглядах было столько недосказанности, что Оксане стало не по себе.
- Эдик? – едва вымолвила София Сергеевна.
- Вы знакомы? – Оксана непонимающе переводила взгляд с матери на психолога и обратно. Мужчина молчал, но было заметно, как подрагивают его руки, а губы тоже как будто бы дрожат, пытаясь вымолвить хоть слово.
И мать, и психолог были настолько сильно увлечены присутствием друг друга, что об Оксане будто бы забыли. Она прошла в свою комнату, где на кровати сидела ее дочка. Ей казалось, что мужчине с ее матерью нужно было побыть наедине. Скорей всего, они знали друг друга, но подробностей этого знакомства Оксана также не знала.
Неожиданно дверь в ее комнату открылась, и Оксана увидела обеспокоенное лицо матери. Девушка посчитала про себя: прошло около десяти минут с тех пор, как она уединилась в своей спальне с дочерью.
- Нам надо поговорить, - сказала София Сергеевна, и Оксана подскочила с кровати.
- Эдуард Петрович еще здесь? – спросила девушка, и мать молча кивнула.
Оксана вышла в кухню, где за столом сидел ее психолог. Он молча помешивал сахар в чашке с чаем, а потом внимательно посмотрел на девушку. В его взгляде застыл немой вопрос.
- Что случилось? – спросила Оксана, присаживаясь напротив Эдуарда Петровича. Он обернулся и посмотрел на Софию Сергеевну.
- Так вышло, что мы с Эдиком знакомы, - сказала мать Оксаны, - познакомились мы двадцать восемь лет назад. Я тогда… отбывала наказание в колонии.
Оксана чуть не прыснула со смеху, предположив, что это была очередная и не очень остроумная шутка ее матери. Но потом она увидела взгляд Софии Сергеевны и промолчала.
- Я работал в колонии психологом, - сказал Эдуард Петрович, - я работал с вашей матерью, Оксана.
- Ты была в колонии? – дрожащим голосом спросила Оксана у матери.
- Я была подругой наркоторговца. Это все, что тебе следует знать. Вместе с ним я занималась распространением запрещенных веществ, а потом вместе с ним попала в тюрьму. Это была моя ошибка, за которую я расплатилась сполна. Пять лет колонии, а потом я вышла и хотела вернуться домой.
- Двадцать восемь лет назад, - задумчиво проговорила Оксана, - а где была я? Где бы отец?
София Сергеевна опустила голову:
- Я вернулась из колонии с тобой на руках. Я родила тебя там, и поэтому смогла освободиться досрочно.
- Ты была беременна от того наркоторговца? – в ужасе спросила Оксана, понимая, что всю жизнь воспитывалась хорошим человеком, а ее родной отец был последней дрянью.
- Нет, - вдруг ответил Эдуард Петрович, - ты родилась от меня.
Оксана покачнулась. Ей стало дурно, и София Сергеевна тут же протянула дочери стакан с водой. Оксана жадно отпила, а потом посмотрела на мать:
- Отец… мой отец знает правду?
- Конечно, знает, - улыбнулась мать, - он женился на мне, когда тебе было три года. Ты многого не помнишь из детства, а я старалась не напоминать тебе о подробностях. Сережа удочерил тебя, и всю жизнь считал тебя своей родной дочкой.
- А вы? – Оксана обратилась к Эдуарду Петровичу. – Вы знали о моем существовании?
Он кивнул:
- Да, я знал. Но мы уже тогда, когда твоя мать была в колонии, договорились, что это останется в прошлом. Это была быстрая страсть, плодом которой стала ты. У меня была и есть своя семья, а твоя мама создала свою.
- Не сразу, - поправила София Сергеевна речь психолога, - моя мать не впустила меня на порог своего дома, когда я вернулась из тюрьмы с тобой на руках. Наталья Евгеньевна показала мне на дверь, сказав, что ничего не хочет знать о дочери, отмотавшей срок и умудрившейся родить ребенка в таких условиях. Мне было очень тяжело, но я справилась. Я вышла замуж, у нас такая прекрасная семья. И Эдику я очень благодарна за все, и совсем не обижаюсь ни на него, ни на то, что случилось.
- А как же бабушка? – спросила Оксана. – На нее ты обижаешься.
- Больше нет, - мать улыбнулась. - Я давно простила ее, потому что жизнь и без того наказала ее одиночеством. У нее был сын, который ограбил ее, вынес из дома все, а потом умер от передозировки. Наталья Евгеньевна вспомнила обо мне, о тебе, но тогда я не хотела ее видеть, считала предательницей. Сейчас она, наверное, счастлива со своим новым мужем, с которым живет в Испании. Бог ей судья, я не злюсь ни на кого.
В тот вечер Оксана долго сидела рядом с дочкой, которая рисовала в альбоме лошадок. Хотелось плакать, но слез не было. Вот так, за один день, все встало на свои места. Больше не было злости на мать, которая скрывала правду, ведь правда была непростой. Было жаль маму, а еще Оксана жалела о том, что могла допустить мысль о том, что с ее дочкой могло случиться то же, что было у матери с бабушкой. Нет, такого не будет. И психолог больше Оксане не нужен. Она будет общаться с Эдуардом Петровичем… как с отцом. Не было у нее бабушки, зато теперь у нее два отца, замечательных и умных.
Оксана улыбнулась своим мыслям, а потом взяла в руки планшет, чтобы найти квартиру в аренду. Она переедет от родителей, потому что готова начать новую жизнь, в которой больше не будет страхов и сомнений.
Автор: Юлия Белкина