Если бы вы спросили Бестию, как она жила следующие три года, она бы едва ли смогла вам ответить. Её поезд плавно шёл в каком-то тумане, день за днём, час за часом, минута за минутой. Преподавание в консерватории, репетиции, выступления, гастроли, а на выходных – поездка к Эрвину. Она садилась на светлую скамеечку у могилы и выкладывала ему всё как на духу. Как раньше. Становилось легче, и она могла жить и даже радоваться ещё одну неделю, а потом снова приезжала к нему.
Баязет постоянно таскала её куда-то, развлекала – и смотрела орлом, чтобы Наташка не кисла. Пару раз Марья Семёновна рискнула познакомить её с приличными, на первый взгляд, мужчинами, хотя потом безусловно признавала, что никто не сравнится с Виктором Петровичем.
В конце ноября подруги пошли в «Метрополь»: Наташе исполнилось сорок четыре. Баязет по привычке осмотрела зал:
– Бог мой, и тут все с жёнами да с невестами. Одна ты у меня в девках! Может, уже капут одиночеству? Найди себе хорошего парня и живи с ним до старости лет, делов-то! Тем более это не проблема. За тобой каждый раз по десять хвостов вьются, особенно после концертов. Присмотри себе мужика, наконец!
– Тогда я не смогу так часто ездить к Вите.
Наташа наливала вино в бокалы и, как всегда, слегка промахнулась.
– Дай сюда! Ничего не умеешь.
Подруга разливала багровую жидкость медленно, наслаждаясь цветом, процессом и имея возможность говорить:
– Витя умер, моя дорогая. И он всегда желал тебе счастья. Видеть тебя счастливой – по-моему, он всегда только этого хотел.
Наташа пожала плечами.
– Ну, во-первых, я не могу его предать. А во-вторых, вот как сейчас – так будет до конца жизни. Работа, дом и одиночество. В принципе, так живут многие. Я не ропщу. Я тоже согласна так жить.
Баязет хотела поднять бокал и двинуть речь, но вместо этого сложила на груди руки, скептически глядя на именинницу.
– Так вот я тебе скажу одну вещь. Не обижайся. Ты Виктора не любила. Это ты без его любви не могла жить, а есть он или нет – неужели тебе это важно? Ты сама говорила: вы даже не спали вместе последние годы!
– Он – мой друг. С ним и без того никого не надо было.
Марья Семёновна хлопнула себя по бёдрам так, что за соседними столиками оглянулись.
– Идиотка, ты чего из себя бабку делаешь? Ты выглядишь на двадцать пять, а по деньгам – на миллион! Я тебя задушу, если в ближайшие полгода ты ни с кем не познакомишься! Поняла меня, нет? И я точно тебе говорю: Витя тоже бы задушил!
– А я бы тебя сначала замуж выдала, – Наташа подняла бокал. – Уже окончательно, а не в который раз! Давай, выпьем, а то ты совсем разошлась, ещё ресторан разнесёшь своей энергией бешеной...
– Витя! – пробасила в пространство Баязет; в благородной жидкости бокала лукаво мигнул золотой луч. – Пристрой, наконец, эту несчастливую дурищу в хорошие руки, я вот тебя умоляю просто от души!
Наташа покачала головой, сокрушаясь неистребимой идее фикс в голове подруги, и звякнула о её бокал.
А уже на следующий день обе узнали, что весной ленинградский театр снова едет в Европу. Наташа согласилась на эти гастроли только потому, что Германии в списке посещаемых стран не было. И на этот раз Баязет ехала с ними.
Прежде Наташу не останавливала никакая погода: раз в неделю она пулей летела на кладбище, все три года, чтобы прислониться к воображаемой груди лучшего друга. Но как только стало известно о весенних гастролях, она приезжала уже раз в две недели, а последний раз посетила могилу за месяц отъезда.
Ей было совестно. Франция, Бельгия, Швейцария, Австрия, Чехия – все эти страны, которые примут ленинградских артистов, граничат с двумя разделёнными частями Германии. Они все так близко к этим частям... Ну и что. Ну и что! Наташа всё чаще повторяла это. Почему же тогда ей так стыдно ездить к Эрвину? И почему, приехав к нему, она больше молчала, виновато потупив взгляд?
Ведь афиши о гастролях советского театра клеят сейчас по всей Европе. Случались и такие поклонники – правда, только в Союзе, – которые звонили в театр и узнавали весь маршрут следования театра, от первого города до последнего, и покупали билеты на концерт в каждом пункте маршрута. Некоторых артисты уже в лицо знали.
Но это в Союзе. Тут нет границ. А в Европе их много. И всё же... Сможет ли он их преодолеть? Ждёт ли он её? Ждёт ли он её? Она должна поехать и убедиться, что это не так. Она на месяц отключала телефон после смерти Эрвина. Она всё ему сказала напоследок. Он больше не позвонил.
Друзья, если вам нравится мой роман, ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
Продолжение читайте здесь: https://dzen.ru/a/Zg3fPwAI62ZIZUe1?share_to=link
А здесь - начало этой истории: https://dzen.ru/a/ZH-J488nY3oN7g4s?share_to=link