оглавление канала, часть 1-я
Полковник Сердюков сидел на шатком стуле в кабинете председателя сельсовета, и хмуро смотрел на карту, расстеленную на облезлом столе, покрытом зеленым сукном. Он слушал объяснения своего зама о проложенном маршруте, а сам думал о том, что этот стол, наверное, видел еще командиров Красной Армии времен Гражданской войны. Тут же вокруг сидели члены обеих экспедиций, а некоторые просто стояли из-за нехватки стульев. И так, не очень большой кабинет, с присутствием всех этих людей совсем превратился в какой-то спичечный коробок, душный и прокуренный, пропитанный какими-то незнакомыми и чужими запахами конской сбруи, машинного масла и старых пыльных бумаг, хранившихся в колченогом шкафу за мутными стеклами скрипучих дверец. Время от времени, полковник, не сдерживаясь, морщил брезгливо нос, но приходилось терпеть, и он терпел.
Их «специалист по аномальным зонам» с дурацким именем Лукьян Родогорович тоже присутствовал на совещании. Сидел незаметной мышью в уголке и только поглядывал оттуда на всех присутствующих по очереди, и, кажется, совсем не интересовался ни картой, ни маршрутом. Сердюкову казалось, что «специалист» смотрел на людей так, как смотрит змея на кроликов, словно все они были его потенциальной пищей, и эта самая змея, как будто раздумывает, с кого первого она начнет свой обед. Б-р-р-р… Что за тип!! От его взгляда спина у Николая Сергеевича покрывалась гусиной кожей. И ведь прогнать нельзя. Полковник боялся сам себе признаться, что он даже голос не может повысить на этого «Родогоровича», хотя иногда очень хотелось это сделать. Но он помнил свою беседу с генералом перед отправкой сюда, в этот Богом забытый таежный угол. Ему недвусмысленно было сказано, что он, полковник Сердюков, заслуженный боевой офицер, должен будет подчиняться указаниям этого, неизвестно откуда взявшегося заморыша и выскочки с диким именем!
Полковник, после разговора с начальством, попытался собрать информацию об этом человеке, но даже он, при всех своих возможностях, наткнулся на такую мощную стену сверхсекретности, что пробить ее у него не хватило ни сил, ни возможностей. И это его приводило, буквально, в бешенство. В итоге, ему пришлось с этим смириться, укрывшись за извечной фразой военных: «начальству виднее». Но, ощущать себя чьей-то пешкой было неприятно.
Все присутствовавшие тоже, не сговариваясь, старательно отводили от «специалиста» взгляды, стараясь делать вид, что его тут и вовсе нет. И всем, Сердюков мог бы в этом поклясться, было от присутствия Лукьяна не по себе. А тому, хоть бы хны! Поблескивает из-под нависших бровей своими глазами-ямами, черными и какими-то бездонными, как заброшенная угольная шахта, да растягивает в чуть заметной ядовитой ухмылке губы. Эх, его бы воля, ни в жизнь не взял бы такого человека с собой в тайгу. Как такому спину подставишь? И сам себе ответил: да никак! При нем даже дышать хотелось через раз, ядреный корень! А тут еще вышла накладка с проводниками! Узнав, в какую сторону собирается следовать экспедиция полковника, местные охотники наотрез отказывались сопровождать их отряд. Ни за страх, как говорится, ни за совесть, ни за длинный рубль. Сердюков, конечно, мог нажаловаться на своего приятеля, начальника местного управления милиции за то, что тот не смог обеспечить экспедицию проводниками, но толку от этого так и так не было бы. Проводники бы все одно не появились, так чего зря людей нервировать, если результата не будет? Тем более, что Федосеева Николай Сергеевич уважал, и всегда по достоинству оценивал заслуги того. Федосеев Степан Ильич был действительно достойным офицером, каких было не так много в теперешнее время в их системе. И, по чести говоря, проводников-то он предоставил, но те, как только узнали о маршруте, сразу все куда-то поразбежались. Слава Богу, в самый последний, можно сказать, момент, выручил это «Родогорович», приволок, откуда неизвестно, этого шамана. Тоже еще тот кадр! Но выбирать не приходилось. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Хоть такой есть, и на том спасибо.
И тут Сердюков заметил, что еще один член их большой компании исподтишка внимательно разглядывает Лукьяна. Майор Ивашов, заместитель Федосеева, цепким взглядом изредка, стараясь, чтобы это было не очень заметно, посматривал на «специалиста». И, как-то чувствовалось, что этот «специалист» ему очень не нравится. И в этом полковник был полностью с Ивашовым солидарен.
Когда совещание закончилось, и командиры обеих групп получили в свое распоряжение карты с проложенными маршрутами, Николай Сергеевич, с нескрываемым облегчением, вышел на крыльцо. Окликнул негромко сразу закурившего Ивашова. Тот подошел, убрав руку с сигаретой за спину, словно шкодливый школяр, и, вытянувшись в струнку, козырнул.
- Слушаю, товарищ полковник!
Сердюков поморщился и махнул рукой.
- Перестаньте, Сергей Никитич, не на плацу, и не в кабинете у начальства… Лучше скажите, вы-то как с проводниками уговорились?
Майор позволил себе чуть улыбнуться.
- Да у меня тут местный участковый, друг и однополчанин. Он этот лес, как свой дом знает. Родом отсюда. Так что, уговаривать никого не пришлось. – Круглая и розовощекая физиономия Ивашова излучала бодрость и стремление к подвигам.
Он выжидательно смотрел на полковника, ожидая еще каких-нибудь вопросов. Сердюков неторопливо спустился с крыльца, и взяв доверительно майора под локоток, чем вызвал у последнего легкое недоумение, выразившееся в поднятии одной брови, отведя его в сторонку тихо проговорил:
- Ты вот что, Сергей Никитич, мы с твоим начальством договорились…, - он слегка замялся, не зная, как бы поточнее объяснить майору то, что он и себе-то не мог толком объяснить. Наконец, нашел более или менее подходящее слово: - … о сотрудничестве. – Недоумение на лице Ивашова стало более заметно, и полковник слегка раздосадованно, проговорил: - Я ходить вокруг, да около не буду! Мне нужна постоянная связь с тобой. Именно с тобой, а не со всей твоей группой… - И он выразительно посмотрел на Ивашова.
Тот, начав кое-что понимать, с готовностью кивнул головой, и коротко ответил, несмотря на слова Сердюкова, что «не на плацу», все же, не решаясь назвать его по имени отчеству:
- Понял, товарищ полковник!
Сердюков тяжело вздохнул, и с некоторым раздражением произнес:
- Да брось ты, Сергей Никитич свое «товарищ полковник»! Забудь! Пока мы в тайге, я для тебя просто Николай Сергеевич.
Майор, пряча улыбку, проговорил более буднично:
- Понял, Николай Сергеевич…
Полковник, все еще хмурясь, продолжил:
- В общем, слушай. Я тебе дам спутниковую трубу. Выходить на связь только в крайнем случае, и только, если будет что-то необычное…, - заметив, как брови майора опять слегка поползли вверх от плохо скрываемого недоумения, раздраженно проговорил: - Не могу всего тебе сказать, но ты человек военный, должен сам понять. – И выпалил неожиданно: - Не надеюсь я на нашего проводника! Да и этот «специалист» - темная лошадка. Мне спокойнее будет, если ты меня подстрахуешь.
И тут он, буквально спиной, почувствовал на себе взгляд Лукьяна. Ему даже почудилось, что тот слышал весь их разговор, что было бы просто невероятно из-за приличного расстояния, отделяющего их друг от друга. По спине, противно побежали холодные мураши. Ивашов, заметив, как изменилось лицо полковника, быстро глянул назад и с пониманием кивнул головой. И уже обычным голосом тихо проговорил:
- Я все понял, Николай Сергеевич. Не волнуйтесь. Буду на связи. И, если что… - И многозначительно замолчал.
От этого его многозначительного молчания, Сердюкову вдруг стало на душе сразу спокойнее. Он похлопал майора по плечу, и голосом сварливого папаши, произнес:
- Ну все… Ступай, Сергей Никитич… И… удачи тебе, майор!
Они крепко пожали друг другу руки, и Ивашов сразу направился к группе своих милиционеров, стоявших несколько обособленно от команды Сердюкова. Полковник окинул их взглядом. Да… Экипировка у них, конечно, была не ахти какая. Старенькие рации, обычные охотничьи карабины. Но он с удовольствием бы сейчас поменялся с майором командами, хотя, признаться даже самому себе в этом не хотелось. Полковник слегка взбодрился, снял с головы шапку и провел пятерней по своей густой, поседевшей шевелюре. Ничего… И не из таких передряг выбирался! Оглядел свой небольшой отряд, и привычно скомандовал:
- Ну что, ребята, вперед!
В первый день им удалось пройти довольно большое расстояние. И когда они уже в потемках остановились на ночлег и разбили лагерь, отвыкший от подобных пеших переходов по заснеженной тайге Сердюков, буквально повалился на походную койку в своей палатке. Огонь в маленькой походной печурке трещал, поедая поленья, и этот звук как-то успокаивал его, будто бы огораживая полковника неким защитным кругом ото всех подступающих к нему напастей. Когда один из бойцов принес ему солдатский котелок с горячей кашей, полковник уже вполне пришедший в себя, его спросил:
- Где там наш «специалист»?
Боец неопределенно пожал плечами и ответил слегка растерянно:
- Не могу знать, товарищ полковник. Как только мы остановились, они с проводником сразу куда-то ушли. – Парень подумал несколько секунд, и добавил: - Наверное проверяют маршрут. – А потом очень доверительным голосом, забыв о субординации, закончил удивленно: - Он совсем не выглядел уставшим, хотя, мы прошли почти сорок километров. Странно это.
Полковник нахмурился:
- Почему не доложили?
Боец несколько смущенно проговорил:
- Так он, вы же нам объяснили, вроде бы, как сам по себе.
Сердюков нахмурился еще больше, раздражаясь на себя за неуместный вопрос парню. Сердито буркнул:
- Свободен… - А когда подчиненный уже выходил из палатки, проговорил ему вслед: - Когда явятся, пригласите Лукьяна Родогоровича ко мне.
Боец обернулся, козырнул начальству:
- Слушаюсь. – И вышел, прикрыв за собой полог.
Полковник вяло ковырнул ложкой в котелке, есть, почему-то, совершенно не хотелось. Вся их компания ему была совсем не по душе. Но, как известно, приказы командованья не обсуждаются. Но думать-то ему никто запретить не мог! А думы были невеселые. С самого начала Сердюков понимал, что конечной целью служит не поиск пропавших людей. Все это было просто ширмой. Но знало об этом очень малое количество людей. Точнее, из всего его отряда знал только он сам, да, пожалуй, еще Лукьян. А если уж совсем по правде, то истинную цель только один Лукьян и знал. Сердюкову же было сказано, что, на самом деле, вести они будут поиск аномальной зоны, в которой есть нечто необычное, что может быть использовано, как оружие. И именно это «нечто» и было их настоящей целью. Полковник сердито фыркнул. Словно, как в сказке: пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что! Когда он высказал эту крамольную мысль генералу, тот ему сердито отрезал, что, мол, для этого он и приписан к отряду Лукьян. Он, дескать, знает точно, что им надлежит искать. А вся группа полковника только и собрана лишь для того, чтобы обеспечить непосредственное охранение и секретность искомого объекта.
Так мало ему этого странного «специалиста», как тот приволок еще и какого-то шамана, который подчиняется только самому Лукьяну, а с полковником даже не разговаривает. Давеча, спросил Сердюков у этого проводника, мол, сколько времени потребуется, чтобы дойти до места. Так тот, только глаза свои еще больше сощурил и молчит, как истукан. А этот Родогорович, чтоб ему пусто было, сладенько так улыбнулся и отвечает, мол, он сообщит, когда будем на подходе.
В этот момент снаружи раздалось ржание лошадей и тревожные голоса часовых. Полковник вышел из палатки. Пусть Лукьян ему и не подчиняется, но для своих людей он остается командиром.