Накануне отъезда Максима случилось непредвиденное чрезвычайное происшествие. Антонина собрала все оставшиеся в доме деньги и отправилась в магазин, чтобы купить продуктов в дорогу сыну. Уже через полчаса она вернулась вся в слезах.
- Что случилось? - испуганно спросил муж.
- Меня обокрали, - ответила она и заплакала с новой силой.
- Как? - не понял Максим.
- Вот! - женщина подняла сумку и продемонстрировала след от острого лезвия. - Я стояла в очереди за курицей, а, когда подошло время расплачиваться, сунулась в сумку, а кошелька нет. Зато есть разрез! Все деньги вытащили вместе с кошельком, ещё и сумку испортили.
Тоня горько заплакала от обиды и невозможности что-то исправить.
- Сынок, ты только не забывай писать нам и звонить, по-возможности! - наказывала мать Максиму, обнимая его на прощание.
- Не волнуйся, мама! Всё будет хорошо!
Проводив взглядом отъезжавший поезд, Антонина ещё долго стояла на перроне, не в состоянии отпустить ту невидимую нить, связывавшую её с сыном. Наконец, состав скрылся из виду, и перрон опустел. Взяв мужа под руку, женщина неторопливым шагом направилась к вокзалу. Вдруг её внимание привлекла яркая афиша, которая гласила о приезде немецкого театра. Под улыбавшимися портретами актёров красовалось имя режиссёра "Даниэль Гроссо". Тоня остановилась перед афишей, не в состоянии сделать шаг.
- У тебя всё в порядке? - заволновался муж.
- Да, - ответила Тоня и, прежде, чем продолжить путь, какое-то время постояла перед афишей.
Ещё несколько лет назад они с мужем часто посещали театр, кино, ужинали в кафе и ресторанах, летом ездили на отдых в Сочи и даже Болгарию. А когда "развалился" Советский Союз и Михаила сместили с должности директора завода, урезали зарплату, а потом и вовсе стали её задерживать, о ресторанах и театрах пришлось забыть. Денег не хватало на самое элементарное. Что уж говорить о культурном отдыхе. Муж ничего не сказал, но он заметил тяжёлый вздох супруги. Ему очень хотелось порадовать её, особенно в свете последних событий. Поэтому, воспользовавшись оставшимися с советских времён связями, он достал два пригласительных в театр и преподнёс их Тоне в качестве подарка на день рождения, который был, как раз, накануне спектакля.
- Как тебе это удалось? - удивилась и обрадовалась она. - И где ты взял деньги?
- Надеюсь, что я угодил тебе с подарком?
Антонина обняла мужа и поцеловала его в знак благодарности. Она ценила его внимание и заботу.
В день спектакля Антонина дольше обычного крутилась перед зеркалом, с грустью рассматривая мелкие морщинки, появившиеся на её лице. Платье тоже было подобрано не сразу. Прежде чем она осталась довольна своим видом, прошло много времени и было перемеряно несколько нарядов.
- Я готова! - наконец, сообщила она мужу, который всё это время наблюдал за ней.
Уже перед выходом Тоня вспомнила о броши, которую давно не доставала из сундучка с драгоценностями. Периодически украшения в нём менялись. Часть Тоня сдала в ломбард, когда совсем было худо, какие-то переплавила, но фамильную брошь, передававшуюся из поколения в поколение, она хранила, как зеницу ока. Поход в театр и встреча с когда-то любимым человеком стали поводом для того, чтобы надеть её.
- Я не помню, когда в последний раз видел брошь на тебе, - признался Михаил.
- Я тоже, - ответила Тоня. - Но сегодня я хочу её надеть.
Спектакль прошёл "на ура!", зрители аплодировали стоя, актёры несколько раз выходили на поклон. По традиции, в финале вышел и режиссёр. Да, это был её Даниэль. Он ничуть не изменился. Такой же красивый, подтянутый, улыбчивый. Словно, и не было этих долгих лет! Антонина смотрела на него, не отрываясь. Она поймала себя на мысли, что, несмотря на прошедшие годы, в её сердце осталась теплота к нему. Нет, это была не любовь, как в молодости, а, именно, ностальгия по прошлому. В какой-то момент Тоня поймала на себе взгляд Даниэля. Он, так же, как и она, пристально смотрел на неё. Уже перед уходом со сцены мужчина улыбнулся ей во все тридцать два зуба.
На выходе их остановила девушка-билетёр и спросила:
- Вас зовут Антонина?
- Да, - удивилась она.
- Господин Даниэль просил проводить вас к нему в гримёрку, если вы не против.
- Какой господин? - не понял Михаил.
- Даниэль Гроссо, - повторила девушка.
- Зачем? - удивился мужчина.
- Даниэль - мой давний знакомый, - пояснила Антонина мужу. - Мы не виделись двадцать лет. Я не думала, что он меня узнает. Если ты не против, я, с удовольствием, познакомлю вас.
Режиссёр встретил их громким приветствием и тёплыми объятиями. Он крепко пожал руку Михаила и сказал:
- Рад знакомству!
- Взаимно, - ответил мужчина и обратился к жене. - Вот уж не знал, что у тебя есть такие знакомые!
Встреча получилась очень тёплой и весёлой. Они много говорили, вспоминали прошлое, рассказывали о том, как сложилась жизнь.
- Я рад, что у тебя такой любящий и понимающий муж, - признался Даниэль. - А тебе очень повезло с женой!
- Я знаю, - согласился Михаил.
Вскоре режиссёра позвали на банкет в честь премьеры. Даниэль, в свою очередь, попросил Антонину и Михаила составить ему компанию. Из театра супруги возвращались поздно. Михаил был в восторге от Даниэля, а Тоня радовалась, что ей предоставилась возможность познакомить мужчин и тем самым стереть последние тени сомнений или недосказанности. Делясь своими впечатлениями от вечера, супруги прогулочным шагом вошли в арку. Вдруг их окликнул незнакомый голос. Пока супруги сообразили, что это малолетние бандиты, с другой стороны арки появились ещё двое парней.
- Что вам нужно? спросил Михаил, вставая перед женой.
- Догадайся, дядя! - нагло ответил один из троицы.
- У нас ничего нет! - крикнула из-за спины мужа Антонина, кутаясь в накинутый на плечи его пиджак.
- Зачем же врать? - снова спросил наглый. - Вон какие серёжки висят в ушах! Камушки, наверное, дорогие?! А колечко как блестит на пальчике! Сама отдашь или мне вместе с ушами и пальцем оторвать? Тоня дрожащими руками начала снимать украшения.
- А если я тебе оторву твои уши? - грозно спросил Михаил и двинулся в сторону вымогателя. - А ну, пошли отсюда!
Мужчина поднял с асфальта кирпич, лежавший неподалёку, и замахнулся им на наглого вымогателя. Пока тот демонстративно пятился назад с поднятыми руками и притворно вопил: "Ой! Ой! Ой! Боюсь! Так страшно, что коленки трясутся!", второй достал из кармана нож и пырнул им его в бок. Рубашка Михаила моментально окрасились в алый цвет. Антонина от испуга закричала. В окнах дома стал зажигаться свет. Малолетние бандиты быстро ретировались, выхватив украшения из руки женщины, которые она успела снять. Михаил, держась за бок, постепенно сполз по стене вниз. Тоня поддерживала его из последних сил. Внезапно их осветил свет фар появившейся в арке кареты скорой помощи. Выбежали люди в белых халатах. Дальше всё, как в тумане.