(Лесная ведьма Малика - часть 110)
Малика заливала кипятком уложенный заранее травяной сбор. Она увидела Веру, когда на миг подняла свой взгляд, чтобы вновь полюбоваться зеленью за своим окном, которой природа одаривала щедро все деревья и пригорки в лесной чаще.
С Константином Малика после своего выздоровления общалась единожды, когда ходила к нему, чтобы поблагодарить мужчину за благородный поступок с его стороны. Ведьма лежала в больнице, а к моменту возвращения, вместо старого строения, установленного ещё для проживания лесничего много лет назад, красовался новый, рубленный дом.
Ни сам мужчина, ни ведьма не проявляли никакого интереса друг к другу. Все жили так, словно рядом никого не существовало. Каждый наслаждался собственным уединением.
Вот и на прощание с Константином Игоревичем Малика не отправлялась. Будучи беременной ей было важно сохранять здоровье и спокойствие, поэтому она не проявляла никакой дополнительной доброты к окружающим людям.
Постучав в дверь и потянув её на себя, Вера вошла в дом. Она поздоровалась с хозяйкой, заметив ту у стола, затем попросилась разрешения пройти для разговора.
- Проходи, как раз к чаю ты, - Малика повернулась к женщине, улыбнувшись и махнув головой в знак приветствия, - дочка только что уснула, есть время поговорить. Вижу, что снаружи ты спокойна, как любишь себя представлять для окружающего мира, а внутри буря в тебе, так и съедает изнутри она тебя. Ты бы поосторожнее, а то не ровен час и самой отправиться можно за Игорем.
- Может так и лучше будет, - она на мгновение кинула свой презрительный взгляд через окно, словно сказала фразу не для того, кто внутри дома, а для кого-то другого, находящегося на улице, - Бог меня совсем уж покинул, не нужна я тут никому.
- На свою судьбу обижаешься?
- А чему радоваться? Все только и делают рядом со мной, что умирают, а я после остаюсь одна, чтобы продолжать страдать в одиночестве, - словно обиженный ребёнок, произнесла Вера.
- И правда обидно, есть на что серчать, - Малика вздохнула и показала на стул возле стола у окна, - ну давай-ка чайку попьём, да посмотрим тебя.
- Да я не за этим, - откликнулась Вера, пройдя и усевшись там, где ей было приказано Маликой, - я вот о чём хочу поговорить. Делать мне тут нечего. Дом большой Костя отстроил, несколько комнат там. А вы тут ютитесь в маленьком доме. Я вот думаю, что может мне лучше переехать в город, да пойти опять работать в больницу, дом оставить вам. У тебя же малышка родилась, нам участковый рассказывал новости о тебе, поэтому мы всё с Костей знали.
- Не хочешь ты никуда уезжать, - ведьма наклонила голову в сторону, посмотрев на Веру внимательно, - это твоё место.
- А разве у человека есть какое-то его место? – удивилась Вера.
- Есть, у всех. Там, где плохо, точно не нужно находиться, а если чувствуешь внутреннее успокоение, то это как раз и есть твоё место. Я же долго по лесу бродила, искала чего-то, сама не понимала чего. А вот на этот пригорок зашла и поняла, что меня тут словно ждали, так мне тут хорошо стало. Легко, как-то, спокойно.
- Права ты, я утром выхожу и слышу пение птиц, слышу, как ветерок шумит тихонько. Костя беседку установил прошлым летом, так вот я там и пью чай, сам он тоже любил именно в тени деревьев утро проводить, - она помолчала несколько минут, а позже продолжила, - чего они все умирают? Может во мне дело? Может я какая-то такая, что всем плохо становится рядом?
Малика улыбнулась таким заключениям женщины. Она потянула руку к шкафчику, чтобы взять оттуда ещё одну кружку, затем установила её перед Верой и налила заварки, разбавив её после кипятком из чайника.
- Ты же знаешь, что это не так, - она присела рядом, беря кружку с напитком в руки, чтобы отпить глоток.
- Троих мужей я похоронила, может я чёрная вдова? – задала свой вопрос Вера.
- Чтобы быть чёрной вдовой, нужно питаться энергией мужчины, забирать её, губя его, сживая со свету. А у тебя светлая аура, ты не брала у них энергию, ты продлевала жизнь каждому, помогала уйти счастливо, - она вздохнула опять, посмотрела на женщину рядом и продолжила, - я рядом с тобой ощущаю твоё тепло, ты точно не чёрная вдова.
Допив чай, Малика встала, чтобы взять пучок травы и свою большую чашу, на которой можно было зажечь плетёную траву. Она усадила Веру чуть дальше от стола, дала в руки большое, деревянное блюдо и чиркнула спичкой.
- А дочке твоей не помешает? – осторожно спросила Вера.
- Нет, она крепко спит, а травы тут добрые.
Какое-то время Вера заворожённо смотрела на тлеющий огонёк, да на крошечный пепел, спадающий на большую тарелку в её руках. Малика стояла позади Веры, выставив одну руку напротив её позвоночника и закрыв глаза.
- Две женщины ещё вижу, - она помолчала, затем добавила, - одна твоего возраста, другая старше. Вторая может тебя растила, как родная, но не мать. А первая близкая по духу, но не по крови. Ты была рядом с ними, когда они уходили.
- Тётя меня воспитывала, я ей очень благодарна, поэтому в момент болезни к ней и переехала, чтобы рядом быть. А вторая, кто же, не знаю, вроде список закончился.
- Она тебе уже больной встретилась. Вижу больничные стены, плохо ей, плачет сидит на скамейке. Будто бы одна осталась совсем, некому помочь, поддержать. Белые волосы, крашенные, такая полненькая. Мужа у тебя тогда не было. Я вижу, что ты рядом была, когда она дух испускала. Не две их, больше, есть ещё совсем пожилая женщина. Ты с ней с детства знакома, а перед её уходом, именно ты рядом была. В её доме вижу тебя, прибираешь там, полы моешь.
- Да, - закивала Вера, видно было, что вспомнила про кого ведьма ей говорит, - женщина моего возраста, это пациентка у нас в отделении была. Она и правда плакала в коридоре, после того, как вышла от врача. Тяжёлое заболевание у неё признали. Самое обидное, по её словам, было то, что никто не поддержит, никто не утешит. Мне её так жалко стало, поэтому я к ней подрядилась ходить. Ничего такого не делала, чай с ней пили, разговаривали обо всём. После я её в больницу положила и туда тоже приходила. Она и правда на моих руках умерла. Тогда уже редко Надя в себя приходила, а я как раз наведалась, сидела на краю кровати, за руку её держала. Надюша глаза открыла, говорит, что последний это её день, она знает. Спасибо мне сказала, рядом со мной ей было не так страшно умирать. Пожилая женщина – это Анна Степановна. Я как-то услышала, будучи уже взрослой, что та не выходит из своей квартиры, не может. Она человек одинокий, вот я и подумала, что некому будет за ней ухаживать, разыскала её и наведалась. Дома у неё было всё в пыли, посуда не мытая стояла кучей, а сама Анна Степановна лежала на кровати. Я и взяла над ней шефство.
- Теперь к мужчинам перейдём, - скомандовала Малика, - они будто все у тебя с непростым характером. Попадись им другая женщина, не такая мягкая, как ты, не ужились бы они. Первый муж твой рисковать любил, вижу прыгает откуда-то.
- Да, с парашюта прыгал.
- Смелый парень был, он же не совсем по своей вине погиб, спасал кого-то.
- Да, - закивала головой Вера, к ним новый парнишка пришёл работать, вот он его и толкнул, а сам не успел отойти.
- У него судьба короткая, он уже родился с коротким сроком, не упади тогда на него плита, так другое бы обязательно приключилось бы. С тобой ему очень повезло, никакая другая женщина его суть бы так не поняла, не приняла бы до конца. А с тобой он успел семейное счастье познать. Вроде нет у него родителей?
- Детдомовский он, так и говорил, что я его семья.
- Второй муж строгий, взрослый уже. Тоже рисковый, смелый, только в другой области. Людей спасал, доктор что ли?
- Так и есть, он иногда за такие операции брался, за какие никто уже не соглашался, - подтвердила Вера, - а себя вот не смог вылечить.
- Он болел уже к моменту твоего замужества. Ты же об этом знала?
- Да, Гена был серьёзно болен, но со мной прожил не полгода, как ему обещали, а два.
- Характер у него жёсткий, суровый. А с тобой был мягким, как ребёнок послушный.
- Да, только я могла заставить или уговорить его лекарства принимать, чтобы продлить свою жизнь. Характер и правда резкий, в первый же день знакомства на меня накричал.
- Это он от страха, понравилась ты ему шибко, страшно было, вот и решил так поступить. Ещё долго он боялся к тебе подойти, чтобы жизнь твою не портить.
- Так и есть, поженились мы через год. Я жалею об этом, если бы раньше была бы возможность, может заставила бы его пройти ещё какие-то обследования в Москве, да вылечиться может быть получилось бы.
- Нет, не получилось бы, - тут же ответила Малика, - ну и Константин Игоревич прожил рядом с тобой дольше, чем должен был. Я на всех твоих мужчинах улыбку видела. Если бы ты не встретилась на их пути, то каждый бы из них так и умер, не зная, что значит любить женщину. Они бы так и ушли, не почувствовав это приятное чувство.
- Может быть.
- Ты имеешь дар. Вот у меня дар видеть, а ты умеешь показать, что такое любовь, ты можешь научить этому чувству. Каждый из тех людей, кто рядом с тобой умирал, если бы не встретил тебя, то так и умер бы несчастным.
- Какая же разница, как умереть? – удивилась Вера, - мы все там будем.
- Верно, все будем, но каждый по-разному. Умереть спокойной, счастливой смертью, когда рядом близкий человек не так страшно и обидно. Ты словно бы провожать умеешь на тот свет, с тобой всем было хорошо и тепло. Они сейчас каждый на том свете спокоен, а это дорогого стоит.
- Так что же мне сейчас делать?
- Жить продолжать. Ты же медсестра. Так тебе место думаю найдётся в деревне рядом, разве нет? Сколько ещё людей нуждаются в твоей помощи, множество.
- Пока не могу я, - заключила Вера.
- Хорошо, тогда лето ко мне приходи, утрами, когда люди могут приходить. Соскучилась я тоже по своему ремеслу, нужно своё умение проявлять, а то уж и совсем засиделась я дома.
Так и порешили, Вера стала приходить утром, давая возможность Малике заниматься своими делами. Ей понравилось нянчить ребёнка, петь песни, пеленать и баюкать. Она будто душой отдыхала рядом с Маликой и её дочкой, накапливая свои силы.