Несмотря на все утверждения о стратегическом партнерстве, объем торговли между Ираном и Россией значительно сократился к концу 2023 года. Эксперт по международным делам из Российского союза, Никита Смагин, полагает, что усилия сторон за два года не решили основные проблемы российского экспорта: структура осталась неизменной, а объемы остаются нестабильными. В то время как у Ирана, напротив, имеются успехи: иранские товары продолжают расширять свое присутствие на российском рынке.
После февраля 2022 года, когда санкционное давление Запада нарастало, Иран неоднократно упоминался как новый альтернативный рынок для российского бизнеса. Москва заключила несколько значительных соглашений с Тегераном, включая меморандум о инвестициях "Газпрома" до $40 млрд в иранский нефтегазовый сектор. Результаты 2022 года свидетельствовали о росте: торговый оборот между Россией и Ираном вырос на 20%, достигнув $4,9 млрд.
Показалось бы, что 2023 год должен был продолжить эту тенденцию. В марте прошлого года было объявлено о соединении банковских платежных систем двух стран, Россия два года подряд становилась крупнейшим иностранным инвестором в Иране, был успешно проведен тестовый прогон грузов до Саудовской Аравии по транспортному коридору "Север-Юг". Однако итог оказался обратным: торговля между двумя странами к концу 2023 года сократилась на 17%, до $4 млрд.
Стоит отметить, что эта статистика не включает военно-техническое сотрудничество, объемы которого не отражаются ни российской, ни иранской таможнями. Это может быть сумма от нескольких сотен миллионов до нескольких миллиардов долларов — все это подпадает под секретность. Более или менее точно можно говорить только о торговле гражданскими товарами.
Тем не менее, уже на первый взгляд на результаты 2023 года становится понятно, что ситуация со спадом далеко не однозначна. Например, импорт из Ирана в Россию вырос на 15,8%, достигнув $1,29 млрд. Таким образом, иранские товары продолжают укреплять свои позиции на российском рынке. Однако проблема заключается в российском экспорте в Иран, который сократился на 27,1%, до $2,7 млрд, что и привело к общему спаду торговых показателей. Но в чем же причина?
По всей вине пшеницы.
В 2023 году продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье составили 81,1% от общего объема российского экспорта в Иран. Это традиционная тенденция. "В основе экспорта России находятся кукуруза, подсолнечное масло и ячмень. Временами в этот список включается и пшеница, особенно когда в Иране происходит неурожай", — рассказывает генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка, Дмитрий Рылько. Согласно его словам, в сельскохозяйственном сезоне 2023–2024 года Россия не экспортировала пшеницу в Иран: "Когда в Иране урожай приемлем, иранцы не проявляют интереса к нашей пшенице".
Это подтверждают и заявления представителей из Тегерана. Например, в сентябре 2023 года президент Федерации иранских ассоциаций мукомольной промышленности, доктор Хоссейн Яздджерди, отметил, что благодаря собственному урожаю, Иран снижает импорт пшеницы. "Однако мы продолжим закупать кукурузу, ячмень, растительное масло, шрот и семена подсолнечника", — добавил он.
Тем не менее, генеральный директор группы компаний "РусИранЭкспо", Александр Шаров, отмечает, что причины снижения могут быть более сложными. "Урожай в Иране колеблется в диапазоне 12–14 млн тонн ежегодно, а стране требуется дополнительно ввозить 5–7 млн тонн пшеницы. Так что даже если они собрали на 1–2 млн тонн больше, это не изменит ситуацию с импортом пшеницы", — утверждает он.
По его словам, импорт зерна в Иран происходит через непрозрачные схемы, и не исключено, что пшеница из России все-таки поступает в Иран, но это не отражено в отчетах. "Например, товар отправляется из Новороссийска, покупает его какой-то неименованный трейдер, и оно доставляется в иранский порт Бендер-Аббас", — объясняет он.
Одной из ключевых причин отказа от открытых закупок российской пшеницы может стать новая политика американской компании Cargill, одного из крупнейших мировых поставщиков сельхозпродукции, которая с 2023 года прекратила экспорт зерна из России. "Иранцы используют Cargill в своих импортных схемах, а эта компания перестала работать в России", — отмечает Шаров.
Тем не менее, Рылько высказывается скептически по этому поводу. "Если бы Cargill имела отношение к этому, то Россия также столкнулась бы с проблемой экспорта кукурузы в Иран. Однако в этом году Иран стал крупнейшим импортером российской кукурузы", — отмечает он.
Тем не менее, эксперты сходятся во мнении, что именно пшеница стала причиной падения российского экспорта в Иран. "Иран покупал 3–4 млн тонн пшеницы из России, платя примерно $200–250 за тонну, поэтому экспорт упал примерно на $1 млрд", — подчеркивает Шаров.
Старые проблемы
На самом деле, сложности в взаимной торговле гораздо шире, чем проблемы с поставками пшеницы. Экспорт из России в Иран в 2023 году оказался ниже даже по сравнению с позапрошлым годом, когда этот показатель достигал $3,08 млрд. 2022 год, который был отмечен массой визитов в Тегеран и громкими заявлениями о развитии сотрудничества, не привел к появлению новых категорий российских товаров на иранском рынке и не изменил структуру экспорта из России: все те же 80% зерновых с нестабильной пшеницей.
По мнению Рылько, основной проблемой для российских экспортеров остается отсутствие эффективной системы расчетов за торговые операции. "Я знаю предприятия в России, которые хотели бы экспортировать кукурузу в Иран, но в этом году они отказались от работы с иранцами, потому что не могут предложить ничего, кроме 'чемоданных схем'", - говорит эксперт.
Хотя формально система переводов в Иран через российские банки уже давно работает — в России функционирует "Мир Бизнес Банк", фактический филиал иранского госбанка "Банк-е Мелли", который предоставляет такие услуги. Однако проблема заключается в том, что в Иране существуют два валютных курса: государственный и рыночный. И "Мир Бизнес Банк" ориентируется на государственный курс. В результате каждый перевод обходится российскому бизнесмену дороже на 20–25%. Все существующие в настоящее время услуги расчетов проходят через "Мир Бизнес Банк" — альтернативы пока нет. Понятно, что при таких условиях перевозка наличных оказывается выгоднее, чем безналичные расчеты.
По мнению Шарова, работа по решению этой проблемы ведется, но скорее для "галочки". "Представители России приезжают, подписывают новые документы о намерениях с иранской стороной, но на деле ситуация не меняется. Однако есть варианты решения: можно пересчитывать по золотому эквиваленту — в Иране курс один — или создать полностью российский банк в Исламской Республике, который предложит конкурентные ставки для переводов", - говорит он.
Другой проблемой остается логистика. "Если доставлять товары в Иран через Черное море, то нужно найти флот, который не имеет отношения ни к Европе, ни к США, что увеличивает ставки фрахта на 20%. Если же использовать маршрут через Каспийское море, то здесь мало кораблей, они малогрузовые, и есть серьезные сезонные перепады, когда Каспийское море замерзает", - поясняет Рылько.
Кроме того, наземный транспорт также работает плохо из-за отсутствия прямого железнодорожного сообщения: "Есть маршрут через Центральную Азию, но я не слышал, чтобы кто-то им пользовался. Проблемой здесь являются ставки казахского транзита, которые также снижают рентабельность поставок", - добавляет он.
Иранские технологии
Таким образом, приближение Ирана и России на фоне конфликта с Западом пока не принесло значительных изменений для российских экспортеров. Система расчетов остается проблемой, как и два года назад, и для транспортировки товаров остается лишь один вариант — фуры через Азербайджан. Логистические компании жалуются на постоянные досмотры и проверки грузовиков. В результате стоимость транзита автомобильным транспортом значительно увеличивается из-за взяток и штрафов.
Тем не менее, нельзя сказать, что в торговле между Россией и Исламской Республикой вовсе нет положительных сдвигов. Например, второй год подряд увеличивается объем импорта из Ирана: если в 2021 году он составил $978 млн, то в 2023 году — $1,29 млрд. Похоже, что это качественные изменения, хотя и не очень быстрые.
Как отмечает Шаров, продовольствие по-прежнему составляет более 50% от общего объема импорта Ирана, но доля других товаров постепенно увеличивается. "Увеличился поток химической продукции, промышленных материалов, запчастей и строительных материалов. Наконец-то крупные российские холдинги начали приобретать керамогранит, катализаторы, запчасти для турбин; российские авиакомпании начали ремонтировать свои самолеты в Иране", - сообщает бизнесмен.
Другими словами, торговый оборот между двумя странами постепенно становится более сбалансированным за счет роста иранского импорта, причем это касается не только сырьевых товаров. Вероятно, этот тренд сохранится и после вступления в силу соглашения о зоне свободной торговли между Ираном и ЕАЭС, которое планируется ратифицировать в ближайшие месяцы. Однако российские экспортеры по-прежнему сталкиваются с проблемами логистики и финансовых расчетов, что мешает им масштабировать свой бизнес на иранском рынке.
