Звуки страшного пиршества через некоторое время затихли и бараны перестали жалобно б.ле..ять. Наступила тишина, видимо он ушел. Но, все равно, до утра я просидел в кошаре, запершись на засов. Я не чувствовал себя здесь в полной безопасности, мне казалось, он сможет сломать эту дверь или пролезть через окошко, если решить рас..тер.з.ать также и меня.
Начало истории:
Что же случилось с псом? Подхватил бешенство? Может кто-то в той норе слегка его укусил, так, что я даже не смог рассмотреть повреждений из-за шерсти. Но в к.ро.вь попала инфекция, от которой он помутился разумом. И теперь, вместо моего Бечо, по горам бегает громадный и мощный, но безумный и бешеный волкодав. Или старые легенды не врут? И здесь действительно проклятая земля, в которой обитают демоны? Чего мог так испугаться Бечо в той норе? И почему он ушел в ночь, как будто чувствуя приближение см..е.р.ти? И вернулся уже не он? Сейчас, ночью на ячьем пастбище и после всего произошедшего эти старые семейные страшилки уже не выглядели смешно и нелепо.
Самое главное, что теперь делать? Одного барана он уже сожрал и будет жрать их и дальше. А если доберется до меня, то мне тоже несдобровать. Нужно уходить отсюда поскорее, но вот как? Если бросить баранов и бежать самому, то всей семье придется отдавать долг Ауесу. И, это еще, если я сумею выбраться. А столько у нас нет, придется брать в долг. Если попробовать перегнать отару обратно в село самому, то отдавать в любом случае немного, даже если еще потеряю несколько баранов по пути. И может так даже безопаснее. Этот монстр может напасть на меня, если я буду один. А так, может просто заберет еще одного барана. Решено! Как бы там ни было, с утра я ухожу отсюда с отарой.
Когда небо, видимое сквозь маленькое мутное окошко, начало на глазах светлеть, я потихоньку отодвинул засов. На улице стояла предрассветная влажная погода. Пронизывало холодом. Бараны стояли в дальнем углу загона, сбившись в кучу, несмотря на то, что ворота так и остались стоять открытыми. Монстра нигде не было. Я не мог больше называть его тем именем, которое он носил. Именем доброго и умного пса, моего лучшего друга и члена моей семьи. Это не он, не мой Бечо. На траве в середине загона лежали остатки у..бит.ого и со.ж.ра.ного им барана.
Я собирался недолго и, когда начался рассвет, уже гнал отару вниз по ущелью. Кошара и загон скоро скрылись из вида. Оглянувшись первый раз, я увидел позади только складки местности. Монстра тоже было не видно. Отпустит ли он нас так просто? Остается надеяться только на удачу и торопится. Потому что противопоставить ему мне нечего. Если дойти хотя бы до обжитых кошар и встретить людей, уже не так страшно. И я заспешил дальше.
Солнце поднялось из-за рельефа и осветило ущелье только часа через два, когда мы были уже почти у пересохшего ручья, который я запомнил с нашего пути сюда. От него, до села, точно не больше десяти километров. Я шел и вспоминал, что именно рассказывали мне в детстве про эти проклятые пастбища, но толком не мог ничего вспомнить. Кроме того, что отец говорил, что там проклятая земля и в пещерах, что ведут в самую преисподнюю, живут демоны. Сейчас, при свете дня, мне все это снова казалось сказками. Зато я вспомнил, что болеющие бешенством животные, начинают бояться солнечного света, из-за нарушений нервной системы. Он наверняка спрятался в одной из тех же пещер и не выйдет до вечера.
Снова накатило тяжелое состояние и ощущение потери. Как же так? Как такое могло с нами случиться? Бараны расплывались у меня перед глазами из-за выступивших слез. Неужели же ничего нельзя для него сделать? Нет, нельзя - тут же приходил холодный, безжалостный ответ. Он уже у.ми..ра.ет и жить ему осталось совсем не долго. Ему никак нельзя помочь, только выбраться отсюда благополучно. Этого бы он хотел больше всего, если бы умел говорить и мог мне что-то сказать на прощание.
Я не чувствовал голода, жажды, усталости. Я только шел вперед не останавливаясь и не давая останавливаться отаре. Бараны, давно позабывшие о ночных потрясениях, то и дело пытались остановится и задержаться у особо аппетитного кустика, но я был неумолим. Держа в руке длинную палку, я размахивал ею и с шумом бил по земле, придавая им скорости. Так мы шли и шли, когда на пути показалась первая кошара. Отары рядом не было, наверное паслась где-то неподалеку. Это хорошо, бараны не смешаются с другой отарой и не нужно будет терять время, чтобы их рассортировать. Над трубой, торчащей из крыши, поднимался легкий дымок. Видимо один из пастухов, остался готовить ужин. Еще утром мечтавший о том, чтобы встретить других людей и собиравшийся остановится у первой же обитаемой кошары, сейчас я торопился мимо. Давно стало понятно, что за нами никто не гонится и мне наоборот, никого не хотелось видеть. Никому не хотелось рассказывать о той трагедии, которая меня постигла. Хотелось только побыстрее добраться домой и оставить позади весь ужас и всю боль, которую пришлось пережить за последние дни.
***
Еще даже не начало темнеть, когда я дошел до села и сразу отправился на ферму к Ауесу. Он был крайне недоволен моим ранним возвращением и раздраженно пересчитывал баранов. Я потерял только одного, о чем и сказал ему сразу. Пока он считал и объяснял мне, что баран живым весом стоит нынче уже восемь тысяч, я смотрел вдаль, где в вечерней, предзакатной мгле растворялись вершины гор. Где-то там остался и Бечо. И как-будто, также растворяется…
Я брел домой, глядя под ноги и не здороваясь с соседями. Не хотел, чтобы кто-то видел мои красные и влажные глаза. Начнут спрашивать, а я не хотел никому ничего говорить. Это слишком личное, это наше с ним. В нашей памяти не нужны посторонние.
Увидев меня, заходящего во двор, мать сразу перепугалась и бросилась ко мне, спрашивая что стряслось. Ее сердце не обманешь. И я все подробно рассказал семье, сидя на кухне за столом, где собрались все. Дед, отец, мать и две мои младшие сестры.
- Для чего я тебе столько раз говорил никогда туда не ходить? – Строго спросил отец. Он сильно хмурился весь мой рассказ, и было видно, что он напуган. – Чудом ты сам остался цел. Просто чудом.
- Он подхватил болезнь, па. Его кто-то укусил в норе и заразил бешенством.
- Болван! Бешенством болеют много дней, а не вот так. И ты думаешь, что я старый дурак и рассказываю какие-то идиотские байки?
- Как много дней??
- Вот так! Ты самый настоящий болван! Решил, что умнее всех остальных, чуть не погиб сам и погубил пса! – Отец в сердцах встал из-за стола и вышел.
Повисла тягостная тишина. Младшие сестры испуганно переводили взгляды с меня на мать и деда и снова на меня. Я тоже не знал, что говорить и как себя вести. Мать, все пыталась меня накормить, пододвигая мне поближе тарелку, но я даже смотреть на еду не мог. Дед хмуро смотрел в стол и качал головой. Наконец он посмотрел на меня и сказал, обращаясь к остальным:
- Выйдите все, нам поговорить надо.
Мать вспыхнула, резко подняв голову и сверкнув глазами на деда, заподозрив неладное. Но не посмела перечить и они с сестрами тихо вышли из кухни.
- То, что я сейчас скажу, покажется тебе такими же байками, как и то, что говорил тебе не раз отец. Но слушай внимательно. Вы, совсем другие, вы люди нового времени. Потому вам и кажутся дикостью и суевериями народные предания. Вы люди открытого мира. Вы лучше и сильнее нас, умнее и образованнее и вы сможете построить лучшую жизнь, чем мы. Ваша сила в том, что вы можете разговаривать со всем миром и видеть весь мир. Даже не выходя из дома. Но запомни: чем дальше вы смотрите, тем меньше видите вблизи. А теряя способность видеть то, что перед носом, человек становится слабее и уязвимее. И когда-то не сможет противостоять самым простым угрозам. Когда-то ты поймешь то, что я тебе сейчас сказал. Пока просто запомни и думай об этом на досуге.
А теперь слушай, что сейчас делать. Демоны, что живут на проклятой земле, нападают на тех, кто смеет соваться в их обиталище. Они поглощают разум и подчиняют тело себе. Творят страшные вещи, руками тех, кого поработили. И тебе действительно очень повезло уйти оттуда невредимым. Они не живут долго в порабощенном теле. Не давая ему никакого отдыха, они гоняют его без остановки, нападая на все живое. А когда силы у жертвы иссякают, бросают его и возвращаются в свое подземное логово. Потому и не отходят никогда от него далеко. А может не потому, а просто не могут уйти с этой проклятой земли.
Пес еще жив, и будет жить, пока его не бросит демон, где-нибудь на камнях, когда он сам не сможет даже встать. Все зависит от его собственных сил, как долго он протянет. Обычно всех, что попадается ему на пути, демон убивает, нападая даже на тех, кто сильнее. Так что жертва может быть сильно изранена. Сами они бесплотны и не могут нанести вреда живым, если их изгнать из тела. Потому и жертву бросают живой, так как убить ее, не находясь внутри, они не могут.
А теперь самое главное. О том, как изгнать демона из того, в ком он сидит. Да, его можно изгнать. Они не выносят христианской святой воды. Бегут от нее, как от огня. Стоит обрызгать этой водой того, в ком сидит демон, как он исчезнет, оставив жертву в покое. Такая вода есть в горах. Слышал когда-нибудь о серебряном источнике? Так его назвали наши предки за то, что вода в нем чистая как серебро. И никогда не портится. Но он бьет всего пару недель в году, в разгар лета. Всегда в разное время. И сейчас еще рано, так что на него надежды нет. А значит надо поехать в город и идти в церковь за святой водой.
- А мне дадут?
Дед улыбнулся, глядя на мое растерянное лицо.
- Дадут. Им нет разницы, в кого ты веришь или какой национальности. Заходи в церковь без страха и найди священника. Возьми с собой побольше воды и попроси его, ее освятить. И торопись, если хочешь успеть спасти друга…
***
Я мчал в город, сидя на переднем сидении в машине соседа и прижимал к груди пятилитровую бутыль с водой. Когда я залетел к нему в дом, трясясь от возбуждения, и попросил срочно свозить меня в город, он перепугался. Спросил, все ли живы и здоровы дома и я ответил, что да, но мне нужно срочно попасть в христианскую церковь и освятить эту воду. Спасибо ему, больше он не задавал никаких вопросов. Накидывая на ходу куртку и крикнув через плечо жене, что уехал в город и вернется часа через три, он завел машину и мы тронулись в путь.
Была ночь, и около церкви не было ни одного человека. Озираясь по сторонам, я подошел к массивным деревянным дверям и потянул ручку, боясь, что дверь закрыта. Но она легко и бесшумно открылась, пропуская меня внутрь. Запах восковых свечей и атмосфера молчаливой торжественности и огромной силы, заставили меня идти как можно тише. Я боялся нарушить эту тишину. Спохватился, вспомнив, что христиане при входе в церковь крестятся. Не надо ли было и мне? Наверное не надо… Да я уже и вошел…
В огромном зале висели иконы, и горело множество свечей. В конце зала, спиной ко мне, одетый в длинную белую накидку, стоял священник. И, по моему, читал библию. Видимо услышав, как я входил, он повернулся и вопросительно посмотрел на меня. Все также, стараясь не шуметь, я подошел к нему и тихо попросил, освятить эту воду, протягивая ему свою «пяти литровку». Я готовился, как отвечать на вопрос, зачем она мне, всю дорогу. Сокращая рассказ и подбирая слова. Я боялся соврать, вдруг из-за этого святая вода не сработает. А рассказывать все как есть очень долго и страшно, может вообще решат, что сумасшедший. Но священник ни о чем не спросил. Взяв бутыль, от открыл ее, сказал какие-то слова и опустил в нее большой серебряный крест. Перекрестился сам и трижды перекрестив воду, с улыбкой вернул мне бутыль.
Мы мчали обратно в село, поднимаясь по горной дороге. И образы церкви и священника затмили образы того, с чем мне скоро предстоит столкнуться. Я выйду в горы сразу, как только мы доедем до дома. Если я зайду, отец обо всем узнает и не отпустит меня. Дед сказал, что отец бы ни за что не рассказал мне этого сам, как не рассказал бы и ему дед, много лет назад, когда ему было столько же, сколько сейчас мне. Только с годами начинаешь понимать, что на самом деле важно, а что нет. Если не боишься и хочешь туда пойти – то иди и не отступай ни перед чем.
Машина плавно остановилась у дома соседа. В наших окнах свет не горел, все спят. Уходя, я сказал маме, что пойду к друзьям и заночую у одного из них. Хочу отвлечься. Тихо я проскользнул мимо наших ворот и быстрым шагом поспешил по дороге в сторону гор…
Часть третья, заключительная: