Когда лежишь в больнице, очень приятно, если родные не только звонят по телефону, но и приходят навестить. Это придаёт сил для борьбы с недугом, появляется ощущение, что ты не один и уверенность в том, что всё будет хорошо. Все три месяца, пока я лежала на сохранении с угрозой, ко мне каждый вечер приходили либо мама, либо муж.
Мама, конечно, как медик, понимала всю серьёзность ситуации, но не пугала предположениями и поддерживала как могла. Я тоже не всё ей говорила, не хотела её волновать, даже когда в 25 недель было второе кровотечение, и меня снова забрали в родильное, я не сказала ей о том, что меня собираются кесарить. Я думала, что обойдётся, и всё-таки каким-то чудесным образом беременность продолжат сохранять. Обошлось.
В родильном я провела сутки, мне сделали переливание крови, отслойка остановилась, и вечером чуть живая после всех этих процедур я вернулась к себе в дородовое сохраняться дальше, сколько получится, теперь уже до третьей отслойки, как говорили врачи.
Было уже почти 9 вечера, когда меня привезли в мою палату на дородовое. Девочки-ординаторы помогли мне перебраться с каталки на кровать, я их поблагодарила, и они ушли. Я так и лежала лицом к стене и в той же самой позе, какую приняла в тот момент, как перелегла, и, казалось, не чувствовала уже ничего – ни страха, ни усталости, я словно впала в оцепенение. Как же я устала от этих кровотечений, бессонных ночей, капельниц, консилиумов, пугающих неутешительных прогнозов!
“ Почему всё это происходит со мной, почему продолжаются кровотечения и не дают мне с малышом покоя?!…” - снова и снова спрашивала я себя. Так я лежала и думала, как вдруг моё забытьё нарушила Ольга Викторовна, дежурная акушерка, которая неожиданно вошла и сказала, что все капельницы, которые нужно, мне сегодня сделали в родильном, а она просто еще раз измерит давление – и я смогу отдыхать. Я смотрела куда-то сквозь неё и молчала. Она измерила давление и больше ничего не сказала, понимая, видимо, по моему отрешенному взгляду, как я сейчас хочу тишины и покоя. А тишина в палате дородового отделения царила просто оглушительная, ну так во всяком случае мне в очередной раз показалось после родильного.
Акушерка вышла, а на пороге палаты появилась мама.
Как же я была ей рада! “Часы посещения давно прошли, как же она пробралась?”, - подумала я.
- Доченька, привет, ну ты как, живая? спросила мама с порога.
-Да, я нормально, мне сделали переливание, сказали, кровотечение остановилось, пока можно выдохнуть. А ты как прошла, уже восемь вечера?
- Охранник меня пустил, только сказал куртку в пакет с собой взять, а то гардероб уже закрывался.
- Здорово…
Мы обнялись, где-то час проговорили, я не плакала, мама тоже не плакала, я не говорила ей о том, что ночью меня уже почти прокесарили, я сказала, что опять кровила, вот меня опять и забрали на сутки в родильное. Она у меня хирургическая медсестра, и конечно, она всё понимала. Но мы обе старались держаться и говорили о всяких домашних мелочах, гнали от себя нехорошие мысли. Я расспросила, как у неё дела на работе, у них тоже не соскучишься, как в любой больнице.
Через полчаса после мамы, когда она дошла до дома и смогла побыть с дочкой, ещё не надолго ко мне забежал муж, мы обнялись и полчасика поговорили, ему я тоже так и не смогла сказать, насколько опасная у меня ситуация. Я была очень рада его видеть и мы также говорили обо всяких домашних делах, что скоро новый год, надо ставить и украшать елку потихоньку готовиться к празднику. Да, ведь через две недели наступит новый 2016 год...
