Это продолжение цикла статей об истории границ Польши. Начало – здесь.
Вскоре после занятия Красной армией территорий к востоку от новой границы был оформлен юридический статус новых территорий. Первым делом, 10 октября 1939 г, Литве передали Виленский край.
Затем, 22 октября, прошли выборы в Народные собрания Западной Белоруссии и Западной Украины, которые должны были стать легитимными, с точки зрения СССР, органами власти. В конце октября Народные собрания приняли декларации о вхождении этих территорий в состав, соответственно, БССР и УССР. Через несколько дней эти прошения были удовлетворены, а Народные собрания распущены.
Эта карта показывает «расширенную» БССР (и Литву в новых границах):
А эта – УССР уже с Галичиной и Волынью, но еще без Северной Буковины и Буджака:
На более поздних картах можно разглядеть старые государственные границы поверх новых границ областей:
Как мы помним, изначально планировалось разграничить государственные интересы СССР и Германии по рекам Висла, Нарев и Сан. От всего этого остался только Сан, но появилась граница по Западному Бугу, сохраняющаяся и по сей день.
Новые границы Литвы, БССР и УССР были проведены по какому угодно принципу, только не этнографическому. Литва получила Вильно – и крупное польское меньшинство (фан-факт: сегодня это группа населения Литвы с наибольшими симпатиями в отношении России, что вызывает тревогу как у литовских властей, так и у польских). Белоруссия максимально расширилась за всю свою историю (и тоже получила польское меньшинство, а в Белостокской области – большинство). Украина же впервые пережила долгожданную «злуку»: Приднепровье и Галичина встретились в рамках одного государственного организма.
Пакт Молотова-Риббентропа в момент подписания был большой дипломатической удачей для СССР – а 22 июня 1941 года превратился в ничего не значащую бумажку. Очевидно, что плодами этой удачи распорядились как-то не так, но рассуждения об этом выходят за рамки настоящего повествования.
Одним из следствий нападения Германии на СССР стало восстановление отношений с Польшей – 30 июля 1941 г. Соглашение Сикорского – Майского аннулировало все договоренности СССР с Германией по поводу территориальных изменений в Польше. Поляки восприняли это как признание Советским Союзом довоенных границ, но на самом деле вопрос о границе просто оказался подвешенным. Да, граница 1939 г. между обоюдными государственными интересами стала недействительной, но решения Народных собраний Западной Украины и Белоруссии никто отменять не собирался. А по поводу Литвы Польше прямо заявили, что договор о передаче ей Виленской области пересматриваться не будет (вообще такое ощущение, что все эти годы у литовцев был свой человек в Политбюро: до того рьяно советская власть билась за интересы Литвы, после войны некоторые даже предлагали передать ей север Восточной Пруссии).
Как бы то ни было, вопрос о границе должен был решиться после освобождения Западной Украины и Белоруссии, а до этого еще было долгих три года.
В ретроспективе границы Польши в тот период на советских картах показывались оригинально. Как на этих картах, где «Польша» – это оккупированная Германией часть довоенной Польши.
А в ПНР таких границ не изображали. Достаю с полки Atlas historyczny Polski:
Он у меня 1999-го года, восьмое издание, но, судя по типографике, большая его часть не менялась с первого – в 1967 г. Польша показана в довоенных границах, зеленым показана «граница СССР в 1941 г.» А вот следы позднейших исправлений: в легенде к карте сентябрьской кампании 1939 г. видим неуклюже вставленное слово a g r e s j a – явно вместо wkroczenie (вступление):
Итак, вопрос о восточной границе Польши был оставлен в подвешенном состоянии. Ситуацию, можно сказать, разрешили сами поляки.
В 1942 г. немцы обнаружили массовое захоронение польских военных под Катынью в оккупированной Смоленской области. Данные судмедэкспертизы, показания свидетелей и здравый смысл указывали на то, что несколько тысяч военнопленных были расстреляны здесь НКВД двумя годами ранее. Рассекреченные впоследствии документы пролили свет на мотивацию отдавших приказ о расстреле: а) пленные польские офицеры были «заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю» б) нужно было «разгружать лагеря». Очевидно, что советское руководство не принимало в расчет возможность того, что Польша в каком-то виде возникнет снова, что с ней, более того, придется иметь дела, что кто-то – в буквальном смысле слова – раскопает это дело, и этим «кем-то» будет нацистская Германия.
Немецкая пропаганда с радостью ухватилась за этот сюжет, видя в нем возможность внести раскол в ряды союзников. Москва сразу же возложила вину на немцев, заявив, что именно они расстреляли поляков летом 1941 г. Это было неправдой, но полякам предлагалось эту неправду принять из соображений политической целесообразности.
И тут немцы делают «щедрый» жест: приглашают поляков к участию в расследовании. И комиссия Польского Красного Креста едет с благословения эмигрантского правительства в Лондоне в Катынь и подтверждает: да, польские офицеры расстреляны весной 1940 г., отвечай, товарищ Сталин, по закону.
Товарищ же Сталин берет да и разрывает отношения с польским правительством. Виданное ли дело — участвовать в пропагандистской кампании на стороне Гитлера. И британские власти за поляков не вступаются, потому что есть заботы поважнее. После освобождения Смоленщины организуется советская комиссия по расследованию захоронения, которая докладывает: расстреляли немцы в 1941 г., вопрос закрыт.
Можно задаться вопросом: а что, если бы поляки промолчали? Заявили бы, что главное — разгром Германии, а с остальным разберемся после победы? Но это все альтернативная история. А в реальной — Сталин, разорвав связи с недружественным польским правительством, создает дружественное. Это был Польский комитет национального освобождения, позже преобразованный в Временное правительство национального единства с участием представителей эмигрантского правительства (ВПНЕ).
Уже летом 1945 г. ВПНЕ было признано союзниками легитимной властью в Польше. Правда, несколько стран продолжали признавать эмигрантское правительство, теша его самолюбие. Последними отозвали признание Ирландия (1957), Испания (1968) и Ватикан (1972). Тем не менее, в 1990 г., после смены власти в Польше, был разыгран спектакль по передаче президентских регалий от последнего эмигрантского «президента» Польши первому некоммунистическому – Леху Валенсе. Новая Польша как бы становилась преемницей довоенной, а ПНР как бы объявлялась несуществовавшей.
Спросите, а кто заключал договоры о границах, кто отстраивал разрушенную страной войну? «А так можно было вообще?». Выходит, что можно.
Основой современных границ Польши с Литвой, Белоруссией и Украиной стало соглашение между правительством СССР и Польским комитетом национального освобождения от 27 июля 1944 г., по которому стороны договорились провести границу на основе линии Керзона. С некоторыми коррективами эта граница была закреплена советско-польским договором от 16 августа 1945 г., вот мы видим ее на первой послевоенной карте Польши (в хорошем качестве можно разглядеть здесь):
Видим, что от границы 1939 г. не осталось почти ничего, кроме участка современной польско-белорусской и польско-украинской границы по Западному Бугу. Белосток, недолго побывший центром области БССР (кстати, именно там проходило Народное собрание, принявшее решение о воссоединении с Советской Белоруссией), вернулся в Польшу, так же, как и Перемышль. Почему тихо? Потому что параллельно с проведением новой границы в БССР провели административную реформу, передав районы Белостокской области, оставшиеся на советской стороне, в состав Брестской и Барановичской областей. Белостокская область просто «растворилась».
Кстати, именно на территории Белостокской области произошел погром в Едвабне, когда местные поляки после прихода немцев заживо сожгли несколько сот евреев. Не секрет, что именно евреи были одной из основных групп поддержки советской власти на этих территориях, что немало говорит об их положении в межвоенной Польше. Погромы были и после войны (самый известный — в Кельцах).
Наблюдательный читатель, конечно же, заметил, что восточная граница Польши на этой карте не совпадает с современной. Дело в том, что в 1951 г. СССР и Польша обменялись участками государственных территорий площадью по 480 км²:
Поляки вам расскажут, что причиной было желание Сталина захапать недавно открытый Сокальский угленосный бассейн. В обмен Польше были отданы истощенные месторождения нефти. Это объяснение, перекочевавшее в русскую Википедию из польской, содержится почти во всех немногочисленных материалах отечественных СМИ на эту тему. Ну что ж, примем его за рабочую версию.
С этим обменом территориями связан любопытный эпизод, о котором рассказывает автор блога eloblog.pl
Железная дорога Перемышль – Загож, по которой варшавяне ездили на горные курорты Бещад , частично оказалась на территории СССР. При въезде поезда на территорию СССР в него входили советские пограничники с собакой, наводя ужас на отдыхающих.
В 1952 г. началась подготовка к новому обмену территориями , который должен был исправить эту ситуацию:
Но после смерти Сталина к данному вопросу не возвращались. В 1980-е, как утверждается, вышло послабление: погранцы разрешали открывать окна. В начале 1990-х советских пограничников заменили украинские, а вскоре железная дорога на украинском отрезке была (цитата) разворована, и поезд перестал ходить по естественным причинам.
Продолжение: Польша возвращает Силезию: начало