Сейчас, знаете, в поездах спокойнее стало. Меньше воровства и мошенничества. Может быть потому, что транспортная полиция бдит.
В любом составе нынче есть дежурный наряд. Проводник может в любой момент с ними связаться. И мальчики в форме тут же разберутся с теми, кто покоя соседям не дает. Проверят документы у подозрительных лиц и, тем самым, возможно, предотвратят преступление.
Да и то сказать, преступники поездные в последнее время повывелись. Вероятно, потому, что старые кадры все у полиции на карандаше, а новое поколение предпочитает отнимать деньги у населения с помощью телефонов и интернета.
Как-то раз мы с товарками отмечали очередной день железнодорожника. И вот нахлынули на нас воспоминания о тех годах, когда проводникам приходилось очень туго.
Тогда преступность в поездах зашкаливала. Люди ночью спать боялись, потому что к утру можно было остаться не только без кошелька, но и без одежды. Даже тапочки могли утащить.
Но жизнь – штука интересная. Бывает так, что и воры плачут. Вот об одном таком случае я и хочу рассказать.
1
Я тогда была совсем девчонкой и первый раз работала в новом купейном вагоне. Помню, как радовалась тому, что он теплый и чистый. Что все в нем было в рабочем состоянии, и что люди там ездят солидные и спокойные.
А самое главное – пассажиров было мало. Некоторые купе были вообще пустыми, а в других только по одному да по два человека находилось.
Удивляться этому не приходилось. В то время процветали перекупщики билетов, которые потом продавали их втридорога. Вот и ходили поезда с полупустыми дорогими вагонами.
Когда мои пассажиры разместились да чаю напились, стало им скучно сидеть по своим норкам. Это и понятно, ведь русскому человеку в дороге без компании тошно. Даже солидному и спокойному.
Смотрю, в купе к одному дядечке заглянул молодой человек. Весело так поздоровался и предложил перекинуться в карты, чтобы дорогу скоротать. Мужчина согласился. Стали они играть и оживленно разговаривать.
Я в то время возилась с занавесками на окнах в общем коридоре и хорошо расслышала их имена. Хозяина купе звали Иван Петрович, а парень назвался Русланом.
Судя по азартным выкрикам игроков и их раскрасневшимся лицам, игра удалась на славу. Скоро новые друзья попросили меня принести чай и шоколад. А на столе у них стоял коньяк, к которому ребята уже успели приложиться.
Я заметила, что игра идет совсем не на интерес, и Иван Петрович в выигрыше. А Руслан хоть и проигрывает, но полон решимости отыграться.
И что-то мне в поведении этого парня не понравилось. Какая-то наигранность, что ли. Неискренность в его восхищении удачей партнера, в показном возбуждении и бесшабашности.
Когда Руслан убежал в туалет, я обратилась к Ивану Петровичу:
- Вы бы прекратили уже игру, раз выиграли. Как бы чего худого ни вышло. Знаете, сейчас такие специалисты могут и догола раздеть.
На что тот добродушно ответил:
- Не беспокойся, красавица, я и сам с усами. Раз уж пошло такое везение, что ж не поиграть.
Ну, хозяин – барин. И я ушла в служебное купе, посоветовав игроку обращаться ко мне, если что.
Позже, проходя по вагону, я увидела, что в гостях у любимца фортуны, кроме Руслана, сидят еще двое мужчин. Это мне совсем не понравилось.
О том, как компании мошенников «раздевают» любителей азартных карточных игр, мне было известно. Поэтому я попросила нашего бригадира связаться с транспортной милицией ближайшей станции. Так, на всякий случай. Чтобы они могли арестовать на выходе из поезда молодчиков с чужими деньгами, если все-таки это преступники.
А потом произошло что-то непонятное.
Как и ожидалось, через некоторое время веселая компания покинула Ивана Петровича. Причем последний выглядел уже довольно бледно.
На мой вопрос, не случилось ли с ним чего плохого и не нужна ли помощь, пассажир только буркнул:
- Ничего мне не надо. Все в порядке у меня.
И закрыл перед моим носом дверь.
Тем временем поезд прибыл на станцию. Один из парней, навещавших Ивана Петровича, как раз здесь выходил. Я указала на него милиционерам, вошедшим в вагон. Они его пригласили в мое купе и через несколько минут отпустили с миром.
Потом поговорили с Петровичем, который впустил их к себе, недовольно ворча. Мол, ходят тут некоторые и добрым людям спать не дают. И, конечно же, он ничего плохого про своих партнеров по игре не сказал.
В общем, получилось так, что я раздула из мухи слона. Везде у всех тишь да гладь, а мне вдруг что-то почудилось.
Вот только, заглянув к остальным игрокам, наши стражи порядка мне сказали:
- Ты, Анечка, вообще-то права. Это наши старые знакомые каталы, сиречь карточные мошенники. Но сейчас мы им ничего предъявить не можем. Пострадавший себя таковым не считает. Хотя наверняка лишился своих кровных. Вид у него потерянный. Он нервничает, но молчит. Вполне может быть, что они его припугнули. Да и денег его мы бы сейчас у них не нашли. Они ведь могут их в каких-нибудь контейнерах в окно выбросить. А тот парень, что сейчас вышел, денежки на путях подберет.
Ну что ж, не пойман – не вор. Милиция отправилась восвояси, поезд поехал дальше, а веселые мальчики сошли на ближайшей станции. Выходя, Руслан недобро на меня посмотрел и сказал сквозь зубы:
- С огнем играешь, малышка. Не стоит вызывать мусоров, если тебе что-то кажется. Лучше крестись.
Да уж. Я и перекрестилась, когда они ушли, надеясь на то, что никогда этих красавцев больше не увижу. Да не тут-то было.
2
На обратном пути одно купе в моем вагоне заняла интересная парочка: Руслан со сногсшибательной девицей, похожей на цыганку. Смоляные кудри красавицы шелком вились вдоль спины. Черные очи глядели прямо в душу. А фигура, подчеркнутая модной и дорогой одеждой, могла принадлежать Мисс мира. Парень так и вился возле своей красотки, окружая ее заботой.
Поздоровавшись со мной, как со старой знакомой, Руслан сказал:
- Надеюсь, ты на меня не сердишься, детка? Обещаю, что сейчас ни к кому приставать не буду. Давай жить дружно?
На что я равнодушно ответила:
- С чего это мне на вас сердиться? Для меня все пассажиры одинаковы. А насчет дружбы ничего обещать не могу. Я здесь выполняю только свои обязанности. А ваше дело закон не нарушать.
Парень улыбнулся и просительно проговорил:
- Ну ладно, не будь букой. У меня к тебе просьба: принеси нам из ресторана все по списку. Мы с моей девушкой устали очень, идти в другой вагон не хочется. Будь другом, а?
И список протягивает. А там заказ на целую роту. Видать, денег накатал и теперь решил отдохнуть на полную катушку. Я этот список отнесла в ресторан, а сама занялась своими непосредственными обязанностями, которых мне и без обслуживания некоторых криминальных личностей хватает.
Вскоре голубкам стол в купе накрыли. И до вечера из вагона-ресторана им несколько раз приносили и уносили вино и разносолы. Целый день из-за закрытой двери слышалось мужское воркование и смех знойной красотки.
Ночью дежурила моя сменщица. И утром она рассказала, что девушка Руслана вышла на одной маленькой станции. Там ее встречал мужчина, который заботливо взял из ее рук большую сумку. Они быстро прошли к стоящей неподалеку машине и уехали.
Это меня очень удивило. Когда парочка садилась в вагон, у девушки была только модная сумочка через плечо. Конечно, пухлый баул, который нес парень, мог ей принадлежать. Но вот билет-то у нее был до конечной станции, это я точно знаю.
Чуя недоброе, я помчалась в купе Руслана. На мой стук дверь никто не открыл, и мне пришлось воспользоваться ключом.
Войдя внутрь, я увидела, что парень спит глубоким сном. Таким, что и грохот пушки его не сможет разбудить. Подойдя, я взяла его за руку и нащупала пульс. Ну все понятно: пульс слабый, кожа холодная и бледная, дыхание еле слышное.
Красавица угостила влюбленного мошенника клофелином и сбежала, прихватив его неправедное достояние.
Аллилуйя. Карма нашла своего героя.
3
Несмотря на торжество справедливости, парня надо было спасать. На минуту оставив страдальца, я вернулась в служебное купе.
Там я отправила сменщицу к бригадиру, чтобы тот на ближайшей станции вызвал к поезду скорую помощь. А сама взяла нашатырный спирт.
К счастью, доза клофелина была не смертельной. От едкого запаха нашатыря Руслан очнулся и с трудом сел на полке.
Он некоторое время смотрел на меня мутными глазами, а потом прохрипел:
- Что случилось? Где Людмила?
«Людмила значит. Вон оно как», – подумала я. И не удержалась, съехидничала:
- Черномор унес твою Людмилу. Ночью сбежала и сумку большую унесла. Посмотри, не твоя ли?
Парень попытался поднять соседнюю полку, чтобы заглянуть в рундук. Но сил ему не хватило. И он застонал, держась за голову:
- Болит как! Сумка там была. Коричневая, кожаная.
Откинув соседнее сиденье, я посмотрела в пустое нутро короба и злорадно резюмировала:
- Нет тут ничего. Тю-тю денежки. Наряд вызывать будем?
Руслан посмотрел на меня затравленным взглядом и вдруг заплакал. Он рыдал, как ребенок, и повторял:
- Людка, зараза! Зачем ты так? Я бы и так все тебе отдал!
Я принесла ему воды и заставила выпить. Он успокоился, лег и, отвернувшись к стенке, затих, накрывшись с головой простыней.
Когда я повторила свой вопрос насчет милиции, он глухо пробурчал:
- Издеваешься, да? Не надо никакой милиции. Оставь меня в покое.
Правду сказать, мне его немного жалко стало. Я решила больше над ним не измываться. Предупредила только, что на станции к нему придет врач, и ушла.
На остановке медицинский работник парня осмотрела и сделала ему укол. И из купе Руслан вышел уже только на своей станции.
Я даже не узнала его. Из красивого молодого парня он за несколько часов превратился в потерянного тусклого человека, которому не мил весь белый свет.
Он ушел, не попрощавшись. А мне подумалось, что этот урок, возможно, пойдет ему на пользу.
Очень хотелось надеяться, что парень в будущем займется чем-нибудь менее криминальным.
---
Автор: Инна Клочкова
---
За что меня Бог так наказывает?
Наташку похоронили в конце января. Ей еще и сорока не было. Надежда не плакала. Устала плакать. В её голове постоянно крутилась мысль: хорошо, что раньше работала в дорожном – техники полно, в такую стужу, бесплатно, выкопали яму и с похоронами помогли. Без рабочих дорожной службы нипочём не справилась бы Надежда: третьи похороны за год! Озолотились бы «ритуальщики», поймавшие богатую жилу на людских смертях. Цены заоблачные – как ей, пенсионерке, управиться?
Сначала ушел муж Юрий. К той смерти Надя была готова – супруга разбил инсульт, но он прожил ещё тринадцать лет. Если это можно назвать жизнью – не говорил, толком не ходил, испражнялся в памперсы. Правда, при виде водки блестел глазами и оживлялся. Помнил свою давнюю любовь, истый алкоголик! Дочь и внуков не узнавал, а эту гадость, его сгубившую, не забывал ни на минуту. Надя один раз в сердцах в бутылку воды налила и поставила, так он схватил посудину и с горла ее высосал. И ходил, будто пьяный.
- Плацебо, - сказала тогда дочка, - вот тебе, мама, экономия!
Тогда она ёще не болела. Сидела в декрете с четвертым малышом, виновником разлада между мамой и бабушкой. Надя, увидев у Наташки растущее пузо, взвилась, взъярилась и закатила истерику:
- Сколько можно, Наташа? Сколько можно? Я не двужильная! Зараза такая, ни работать, ни за детьми толком следить не умеешь, где мозги у тебя?
Толку… Наташе нравилось размножаться. Больше она ничего не хотела делать. Вроде, умная, высшее образование имеет, но школе жизни никакие универы не научат. Вырастила этакую идиотку на свою шею. Олежи мало, так теперь Наташенька даёт стране «угля»!
Олег – боль и наказание, Надин старшенький сынок. Родился, казалось бы, на радость. Хорошенький такой был, тёмненький, глазастый, хоть в кино снимай. Девчонки, помнится, табуном толпились в подъезде, караулили Олежку, чтобы хоть одним глазком на него посмотреть. А он – ничего, нес свою красоту достойно, не кобенился. Матери помогал, жалел ее. Отца осуждал за пьянство.
- Папа! Есть у тебя совесть? Посмотри, какая красивая она! А ты, как свинья, под забором валяешься!
На Олежку возлагались самые светлые Надины ожидания. В Олежке заключался весь смысл Надиной жизни! Она все время думала: вот вырастет сын, вот и вздохну спокойно!
Нет. Ничего не получилось. Олег ушёл в армию добрым и ласковым мальчиком, а вернулся ненормальным человеком. Непонятные вспышки ярости, тоска, черная хандра и… беспробудное пьянство. Вот она, война, что делает. Отправляла ребенка в мирное время, думала, отслужит, как все, уму-разуму наберется, возмужает. А он уже через год, когда половину срока оттарабанил, взял и пошел в «горячую» точку, по собственному желанию! Это в кино все красиво, а в жизни – по другому: ломает душу, выворачивая нутро наизнанку.
В глаза сына страшно было смотреть – ничего там не осталось. Пустота. Мрак. Тоннель с чудовищами. Каждый день – то одно, то другое: то пьянка, то драка, то ещё что-нибудь. В моменты просветления Олег плакал светлыми слезами и просил прощения, а уже вечером мочился на свежевыстиранную дорожку, кинутую в прихожей, и вращал дикими, не глазами уже, шарами, в поисках объекта для выхода своего безумия. Крики, звон посуды, разбитого зеркала, топор, воткнутый в шкаф для одежды, милиция, очевидцы, каталажка – жизнь Нади превратилась в перманентный кошмар, которому не было ни конца, ни края.
Юрий, отец, уже боялся приходить домой. А когда приходил, кидался в бой с сыном. Довоевался до инсульта. Хорошо, что Наташка тогда дома не жила – училась. Дурочкой бы стала. Правда, она и так стала дурочкой, иначе, как объяснить ее нездоровую тягу к маргинальному образу жизни с девизом: даст Бог зайку, даст и лужайку?
По профессии Наташка работать не желала. Надя устроила ее к себе в дорожное. Там, кое-как отмаявшись, Наташа не задержалась. Нашла себе какого-то Васю, прожила с ним три месяца и забеременела. А потом смылась в декрет. Родив Максимку, снова забеременела… После Витюшки, с грехом пополам поработав с годик, ушла с работы, заявив, что «это – не ее». В животе уже намечался Игорек.