Я писала, как мы с мужем, помучившись несколько месяцев в мужском общежитии в Воркуте, наконец получили комнату в малосемейном, в двухкомнатной квартире.
Я с удовольствием наводила уют, покупала какую-то утварь. А вот с мебелью была засада, не было в магазине мебели.
Что-то было, шкаф купили, табуретки. А спали на полу. Не могли купить диван-кровать. Это было странное время для нас — деньги были, муж отлично зарабатывал, а необходимых вещей не раздобыть. Раньше, в Питере, было наоборот — не было денег, а магазины, казалось, ломились от всего интересного. Чтобы понятнее было: в Питере тогда молодой инженер получал 110-120 рублей в месяц. В Воркуте 500-800 рублей.
Для нас с мужем такие деньжищи были в новинку. Я ходила в мебельный магазин посёлка, ждала, когда привезут (тогда говорили – выкинут) диваны. А пока нам знакомые дали железную, сетчатую кровать. Когда двое ложились, то оказывались в яме друг на друге, но мне и это нравилось, потому что на полу уж очень жёстко спать было.
Я что-то совсем про мужа и его работу не написала.
Его жизнь очень отличалась от моей. Он осуществлял свой план!
План был такой: заработать кучу денег, купить машину и вступить в коммунистическую партию.
Нет, не думайте, что он был идейным. Просто тогда, в Советском Союзе, карьеру мог выстроить только коммунист. Мы цинично просчитывали выгоду от партийности и здесь Воркута должна была помочь. Работая в шахте можно было подать заявление и пройти все процедуры вступления в партию коммунистов (а других партий не было), а в Питере у инженера такой возможности не было. Представляете?
Спойлер: в партию вступил, машину купил, кучу денег не накопил.
Когда Николай приехал на Север, то устроился горнорабочим очистного забоя (ГРОЗ) на шахту Юршор. Эта должность не требовала высшего образования, но муж хотел начать с низов, чтобы своими руками и ногами пройти весь путь и всё знать.
Слушайте, но шахты там были очень глубокие! Более 700 метров вниз! Теперь страшно вспоминать.
У мужа был 5 разряд, который он получил на практике в институте и гордился, конечно. Не у всех рабочих на его участке был такой высокий разряд. Проработал ГРОЗом пару месяцев, а потом вышел приказ министерства, что инженеры не могут работать на рабочих должностях и Николай стал мастером участка.
А вы знаете, что на шахте каски у рабочих были оранжевые, а у всех начальников — белые! Помните фильм Кин-дза-дза? Дифференциация штанов по цвету?
Вот-вот. Теперь у мужа была белая каска!
Довольно скоро Николай получил должность зам. начальника участка.
Работа на шахте тяжелая, в 4 смены по 6 часов. Но время отсчитывается с момента, когда ты внизу, на своем рабочем участке. А ещё приехать надо, переодеться, спуститься. А потом подняться, помыться в душе, одеться и добраться до дома. А глаза у шахтёров после смены «смоки айс», подведённые углём между ресниц. Красавцы!
Муж уходил на работу то к 5 утра, то к 11 вечера. Ну или к 5 дня, или к 11 утра. Круговерть. Соответственно и спал то ночью, то днём.
Мы жили дружно в одной квартире с молодой семьёй и трёхлетним мальчишкой. Соседка Наташа была весёлой, шила дома для желающих наряды. Мне тоже сшила модное голубое вельветовое платье. Очень тогда мелкий рубчик был в фаворе.
Наши мужья работали вместе на шахте.
И вот очередная сильнейшая метель. Мужья не приехали с работы. Мы с Наташей видим в окне, что ничего не видим и понимаем — автобусы не ходят. А телефонов нет. Ждём, не волнуемся, сидим дома, выйти невозможно — белая мгла. Проходит ещё одна смена — нет мужей. А пурга не утихает. Ждём. Проходит третья смена. Метель стихла. Мужей нет и нам уже не по себе. Начинаем разрабатывать план. Надо добраться до шахты, которая в другом посёлке.
А в то время все происшествия на шахтах (да и везде по стране) старательно замалчивались. Это тоже сейчас трудно представить, но так было. Только из уст в уста можно было что-то узнать. А беды бывали и шахтёры гибли.
Наконец начинаем понимать, что пурга-то утихла, но на то, чтобы расчистить дороги тоже время нужно. Да и идти по одной нам не хочется, а ведь у нас (ну у Наташи) маленький мальчик, одного не оставишь. Ждём дальше, но уже волнуемся.
Дождались, вернулись наши шахтёры.
А для них это так было: подошла к концу смена, по внутреннему телефону звонит диспетчер мужу вниз, в забой. Мол метель, следующая смена не приехала, вашей смене тоже не уехать с шахты, так что кто согласен — оставайтесь на вторую смену, доплата будет. Все остались, пурга, ничего не попишешь. В конце второй смены та же петрушка. Опять все остались. Но представьте себе только — чёрный тоннель и совсем не такой, как в метро. Освещения мало и ещё у каждого свет от налобного фонарика. В некоторых выработках во весь рост не встать. Правда температура воздуха постоянная, примерно +16. Так глубоко, ниже вечной мерзлоты.
Три смены подряд отработали. Такая жизнь.
Мы полтора года прожили в комнате, а потом нам дали квартиру.
Но это я следующий раз напишу.
