Предыдущий фрагмент здесь.
Часть 1. Глава 2 (окончание)
— Барыня, там Елизавета Степановна приехали, — сказала Луша, заглядывая в гостиную, но Лидия, услышав из прихожей знакомый голос, уже отложила вышивание и направлялась встречать гостью.
— Тетя Лиза, здравствуйте! Ой, какое платье! Повернитесь, пожалуйста, хочу со всех сторон посмотреть…
— Ах, Лидочка, это ты у нас можешь собой любой наряд украсить, а мне, чтобы прилично выглядеть, надо во что-то приличное облачаться. Но, ежели честно, мне это платье и самой нравится. Кстати, очень модный сейчас цвет — нежареный кофе.
— Я бы сказала c’est magnifique*, но Саша не любит, когда французский с русским смешивают.
*c’est magnifique - это великолепно (франц.).
Саша со свойственной молодости категоричностью протестовал против употребления французских слов в обычном разговоре. Он считал это глупым позерством.
— Маменька, ну скажите «прекрасно!», или «великолепно!», или еще лучше «восхитительно!», и все будут довольны.
— И как же это тебе, хитрецу, удается угодить всем, оставаясь при своих? — сказала с улыбкой тетя Лиза, целуя внучатого племянника в лоб.
Елизавета Степановна, младшая сестра Марии Степановны, в свои неполные пятьдесят выглядела очень хорошо и потому могла немного лукавить, говоря о необходимости для себя каких-то выдающихся нарядов. Это была миниатюрная женщина с очень подвижными чертами лица. Ее серые глаза, окруженные мелкими морщинками, смотрели на мир со все еще детским любопытством.
Елизавета Степановна была женой конезаводчика Арсения Лукича Хазова. В теплое время года конезавод Хазовых представлял собой центр активной жизни всей округи — с вечеринками, приемами и выездными пикниками. Тетя Лиза очень любила общество, а ее муж, поначалу тяготившийся подобными мероприятиями, постепенно вошел во вкус, поняв, что благодаря такой известности дела его идут все лучше и лучше. Зимой Елизавета Степановна предпочитала жить в Петербурге, где при наличии большого количества сложившихся благодаря конезаводу связей она могла удовлетворять свою жажду общения, выезжая чуть ли не каждый день.
Племянницу свою Лидию Елизавета Степановна очень любила, в ее доме она всегда находила для себя благодарных слушателей. Вот и сейчас, едва пригубив из чашки, Елизавета Степановна приступила к выполнению главной цели своего визита.
— Вы знаете, что произошло с поэтом Пушкиным? — спросила она.
— Мы знаем, что он умер, более ничего, — ответила Лидия.
— Он не просто умер. Его на дуэли убили, — заговорщицки сказала тетя Лиза, многозначительно помолчала, а потом продолжила: — Вчера на балу у Синявских подробности рассказывали.
Хозяйка, Ариадна Семеновна, в литературных салонах бывает — и у Олениных*, и вроде даже у Карамзиных. Ей все известно, что называется, из первых уст.
* Оленин Алексей Николаевич (1763–1843) — директор Государственной публичной библиотеки, президент Академии художеств. Длительное время содержал один из самых известных в Петербурге литературных салонов.
— Первые уста в нашем случае, к сожалению, уже замолкли, —грустно пошутил Саша.
— Сашенька, не надо так, — покачала головой Лидия. — Тетя Лиза, рассказывайте, не томите.
— Так вот я и говорю, что была дуэль. Пушкин вызвал офицера одного, француза, Дантес* его фамилия. Этот француз до жены его имел охоту, хоть, говорят, и безуспешно, но очень предприимчиво. До того дошло, что по Петербургу стали пасквильные письма ходить будто бы Пушкин cocu**
*Д’Антес де Геккерн Жорж Шарль (1812–1895) — французский монархист, офицер-кавалергард. В 1830-е годы служил в российской армии. После отъезда из России занимал высокие политические посты во Франции.
**Cocu — рогоносец (франц.)
На лице у Лидии появилось выражение крайнего удивления.
— Так это верное самоубийство: из-за какого-то пасквиля вызывать на дуэль военного, будучи штатским. Пытаться опровергнуть слухи ценой своей жизни, защитить честь жены, сделав ее вдовой, — это чем-то сродни сумасшествию. Про Пушкина уже лет десять газеты и журналы писали исключительно в ругательной манере, а он не обращал внимания и продолжал творить. Мне трудно поверить, что Пушкин поддался на провокацию, —сказала она.
— Лидочка, ты подожди, я не все рассказала, — продолжила тетя Лиза. — Этот скандал еще в прошлом году начался, в ноябре. Но тогда вмешался приемный отец Дантеса, Геккерн*, а он не кто-нибудь, а посланник голландского короля.
*Ван Геккерн де Бевенваард Луи-Якоб-Теодор (1792–1884) — голландский дипломат, служил в дипломатических миссиях в Лиссабоне, Стокгольме, Берлине, Вене. С 1826 по май 1837 года был чрезвычайным посланником и полномочным министром при императорском дворе в Санкт-Петербурге.
Они так ловко все обставили, как будто Дантес просто собирается жениться на сестре жены Пушкина и его не так поняли. Дуэли не было, а свадьба состоялась. Но Дантес своих притязаний не оставил. Тогда у Пушкина просто не осталось другого выхода, как высказать Геккерну, который в этой истории выступал как сводник, все, что он думает. Тот оскорбился, и Дантес от имени своего приемного отца вызвал Пушкина на дуэль, потому что Геккерну из-за дипломатического статуса участвовать в поединках не подобает.
27 февраля вечером они стрелялись. Дантес ранил Пушкина в живот, а тот ему в свою очередь руку прострелил. Умер Пушкин не сразу, а почти через
два дня, 29-го. И пока он лежал, умирающий, то очень мучился, но
к нему многие приходили попрощаться.
Он для всех какие-то слова хорошие нашел, перед царем* просил за него покаяться, что в дуэли участвовал, мол, жду царского слова, чтобы умереть прощенным. Жуковский** с Вяземским***4 находились при нем постоянно, они и рассказали, как мужественно Пушкин переносил страдания, да и другие подробности его смерти.
* Имеется в виду Николай I Павлович (1796–1855) — с 14 (26) декабря 1825 года император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский.
** Жуковский Василий Андреевич (1783–1852) — русский поэт, переводчик поэзии и литературный критик.
*** Вяземский Петр Андреевич (1792–1878) — русский поэт, литературный критик, историк, переводчик, публицист, мемуарист.
— Вот тебе и раз… — горестно вздохнул Саша. — Однако писать оскорбительные письма послу иностранной державы — это совсем не патриотично, можно международный скандал вызвать. Вдруг этот Геккерн решит, что оскорбленным является не он сам, а в его лице вся Голландия во главе со своим королем? Тетя Лиза, неужели там, у Синявских, никто не усомнился в правдивости этой истории?
— Знаешь, Сашенька, практически никто. Там все старались вытащить из Ариадны Семеновны как можно больше подробностей, ведь она слышала рассказ Жуковского, который у постели умирающего Пушкина стоял. Но был там один человек, Вениамин Бушуев, он часто выступает как резонер, лезет со своими мнениями и поучениями во все разговоры. Его многие недолюбливают, но на балы традиционно приглашают. Так вот он так прямо и заявил Ариадне Семеновне, что дуэль Пушкина была вовсе не по амурным причинам, это было все подстроено, чтобы его убрать, потому что он опасный элемент, наводнивший весь Петербург своими крамольными стихами, а его друзья и соратники суть заговорщики, которые под видом литературной деятельности борются против государя и правительства. А Жуковский рассказывает о лояльности Пушкина к государю императору, чтобы его покрыть и себя выгородить, потому что они с Пушкиным якобы в одном и том же тайном обществе состоят.
— А этот Бушуев один так думает или его кто-нибудь поддержал? — спросила Лидия.
— Практически никто. Но стали спрашивать, не читает ли он, часом, эту самую нелегальную литературу, на что Бушуев ответил, мол, половина присутствующих этим занимается, только признаться никто не хочет. На том тема про политику вроде закрылась, и все опять стали обсуждать подробности смерти Пушкина.
— Н-да, политическая версия выглядит особенно странной в свете того, что Пушкин издавал свои произведения, в частности «Бориса Годунова» и «Полтаву», под грифом «с дозволения правительства», а не просто с разрешением от цензурного комитета. Я замечала это, когда покупала книги. Но даже если не обращать внимания на грифы, смысл всего творчества Пушкина очень далеко отстоит от какой-либо политической крамолы. Лично я не могу себе представить, что одновременно с написанием «Капитанской дочки», где эпиграфом пословица «береги честь смолоду», Пушкин поддерживал каких-то бунтовщиков и распространял антиправительственные стихи, — сказала Лидия.
Тетя Лиза помолчала, словно вспоминая что-то, и, внимательно посмотрев на Лидию, проговорила:
— Лидочка, в твоих словах есть резон, но мой жизненный опыт говорит, что люди могут меняться.
Лидия кивнула и ненадолго задумалась.
— Тетя Лиза, мне думается, то, что вы подразумеваете под словом «меняться», по смыслу означает «являть свою сущность». Например, представьте, что человек по сути своей труслив, но в обычных обстоятельствах бравирует, пытается убедить окружающих в своей смелости. Однако в реальной опасности показывает себя настоящего, поступает как трус, а при этом все думают, что он изменился. Так до поры до времени можно маскировать свою любовь к деньгам и нелюбовь к людям, но вдруг начать любить деньги, будучи по сути альтруистом, полагаю, невозможно, так не бывает.
— Тетя Лиза, а я вот что подумал, — вмешался в разговор Саша. — Люди, которые были на том балу и слушали рассказ про дуэль, адюльтер и политику, если и читали Пушкина, то отрывочно и, скорее всего, не вникая в смысл. Их интересует не его творчество, а сплетни о нем. Пушкин — известный человек, и поэтому люди готовы поверить во что угодно, лишь бы это было занимательно.
— Да, Саша, читать книги так, как твоя маменька, — вдумчиво, с чувством, осмыслением, — это особый талант. Наверное, Лидочка у нас одна такая.
— Спасибо, тетя Лиза, — сказала, улыбнувшись, Лидия. — Но давайте считать, что нас по меньшей мере трое, и тогда, возможно, получится разобраться, что же на самом деле произошло. Саша прав: люди действительно охотно верят в самые невероятные слухи и не проявляют никакого желания их опровергать. Но сплетни сами собой не возникают. Нужно попытаться понять, откуда разошлась по петербургским салонам история о том, как именно и, главное, когда умер Пушкин. Это укажет на его убийц или тех, кто с ними связан.
Увидев вопросительный взгляд тети Лизы, Саша объяснил:
— Первое сообщение в газете о смерти Пушкина появилось 30 января. Если бы он действительно умер 29-го днем, то тогда, когда набиралась та газета, он должен был быть еще жив. Мы с маменькой предположили, что Пушкин на самом деле умер раньше и, скорее всего, насильственным образом, а недостоверное время смерти указали убийцы с определенной, но не сразу понятной целью. Ваш, тетя Лиза, рассказ все расставил по своим местам: убийство замаскировано под дуэль, а перенос момента смерти на сутки или более сделан для того, чтобы появились нужные свидетельства. Если можно будет говорить о многих людях, в том числе известных, якобы видевших раненного на дуэли Пушкина и общавшихся с ним, то никто и не подумает, что произошло убийство.
— Так вот оно как! — воскликнула тетя Лиза и от удивления хлопнула в ладоши. — Значит, я вам самое важное не рассказала.
— Вы еще что-то знаете? — спросил Саша.
— Да, но сначала говорить не хотела, потому что глупость я сотворила, а вспоминать об этом неприятно. Но если из того, что мне известно о смерти Пушкина, вы можете делать нужные выводы, умалчивать о чем-либо будет неправильно.
— Тетя Лиза, вы говорите, пожалуйста. Для нас с маменькой это очень важно.
— Понимаю, Саша. Слушайте. Про дуэль и заговор говорить начали еще на той неделе. В четверг я была у Катковых, там уже это обсуждали, но не как у Ариадны Семеновны, без особых подробностей. А в субботу к нашей экономке Глафире кузина ее заходила, она служит горничной у князя Одоевского*.
*Одоевский Владимир Федорович (1804–1869) — русский писатель, философ, музыковед и музыкальный критик.
Так вот эта кузина рассказала, что барин ее, князь-то Одоевский, утверждает, что история про дуэль Пушкина — это неправда, а если и есть какой заговор, то составили его не бунтовщики, а бездарные писатели и дельцы от литературы, которым Пушкин своими талантами сильно мешал.
Мне эта мысль показалась интересной, и я на балу у Синявских возьми да и скажи, что Пушкина могли убить завистники и те, кто наживается на его литературном имени, а слышала я это от князя Одоевского. Что тут началось! Не помню, кто и что именно говорил, но смысл был такой, что Пушкину завидовать нечего, потому что он в последнее время исписался и едва сводил концы с концами, а сам Одоевский как писатель абсолютная бездарность и хочет выделиться, высказывая парадоксальные глупости. Поддержать меня было некому: Арсений играл на бильярде, а Катя танцевала.
Да даже если бы они были рядом, все равно вряд ли бы смогли сделать что-либо, чтобы наладить ситуацию. Пришлось мне пойти на попятную и признать, что, возможно, я что-то не так поняла. Тут все сразу успокоились и вернулись к прежним разговорам.
— Тетя Лиза, спасибо, это действительно очень важно. Только вы, пожалуйста, никому не говорите о том, что мы здесь обсуждали. Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что Пушкин погиб в результате спланированного преступления, а убийцы пытаются отвести от себя подозрения и замести следы. В этой ситуации рассказывать что-либо где-либо о наших догадках может быть не просто неприятно, но по-настоящему опасно. Пожалуйста, будьте везде, где в вашем присутствии говорят о смерти Пушкина, нашими ушами и глазами, все слушайте и запоминайте, но сами молчите.
— Хорошо, Лидочка, я поняла. Какие же вы у нас умные, а главное, дотошные и отчаянные. Ой, а это варенье от Машеньки?
— Да, у нас другого и не бывает.
— Я на Святках у них гостила, принимали они меня, как всегда, по-королевски. Целый возок гостинцев с собой загрузили, только вот вишневое варенье без косточек мы уже съели.
— А у нас еще осталось, так что заезжайте почаще, — сказала Лидия.
— Конечно, мои хорошие, конечно.
Когда тетя Лиза уехала, Саша спросил:
— Маменька, а вы не знаете, какой жизненный опыт заставляет тетю Лизу думать, что человек может полностью измениться? Я слышал, была какая-то непростая история, связанная с ее свадьбой.
— Не совсем так. Мне эта история известна со слов твоей бабушки, ведь когда это все случилось, я была еще маленькой. Это никакая не тайна, но будет хорошо, если не станешь ее ни с кем обсуждать. Просто знай для себя и все.
— Хорошо, маменька.
— У тети Лизы был жених, его звали Валерьян. Он был сыном какого-то чиновника и сам где-то служил. Как говорят, они считались очень красивой парой, и, когда где-либо появлялись вместе, на них все обращали внимание. Казалось, у них было все, чтобы стать счастливой семьей: любовь, взаимопонимание, схожесть характеров. Но однажды Валерьян на какое-то время пропал, а потом приехал к тете Лизе и заявил, что не любит ее и им не надо больше встречаться. Он исчез из ее жизни без всяких объяснений,
а через некоторое время она узнала, что Валерьян женился на девушке, у которой был богатый и влиятельный отец.
— И она больше никогда не встречалась с ним и не пыталась
узнать, что же на самом деле произошло?
— Не знаю, наверное, встречалась, она же много где бывает. Но
объяснений, я думаю, не требовала: тетя Лиза из тех, кто умеет
держать удар.
— А дядя Арсений?
— Знает он об этом или нет? Думаю, что знает. Он хороший человек, добрый, но вырос без матери и в житейских вопросах разбирается намного хуже, чем в разведении лошадей. Прежде чем
жениться на тете Лизе, он дважды сватался к разным барышням
и оба раза получал отказ.
— А почему так вышло? Он же, насколько я знаю, небедный человек.
— Отвечу тебе опять со слов бабушки. Дядя Арсений искал себе
не предмет для поклонения, не объект для материальных вложений, а опору в жизни. Видимо, женщины, которым он предлагал
руку и сердце, не хотели брать на себя эту роль. А тетя Лиза не
испугалась. Поначалу на них чуть ли не пальцем показывали: вот,
мол, союз двух неудачников. А сейчас у них все хорошо: сын Ваня
вырос прекрасным помощником для дяди Арсения, а Катя какая
красавица…
— Маменька, я, как и вы, считаю, что тетя Лиза — человек
не просто сильный, но и очень умный. Она совсем не такая, как
дурочка Мария из пушкинской «Полтавы». Если бы жених тети
Лизы был кем-то вроде Мазепы, предателем, показывающим себя
не тем, кто он есть на самом деле, и использующим людей ради
своих целей, она не могла бы этого не заметить. Тетя Лиза, похоже, думает, что с ним произошла какая-то невероятная перемена,
а вы сегодня утверждали, что таких перемен не бывает. Как это
все понимать?
— Саша, я не знаю, что случилось с Валерьяном, и, вероятно,
никогда этого не узнаю. Но я уверена, что человек, сумевший вызвать любовь красивой и умной девушки, не может одномоментно
превратиться в охотника за приданым, равно как и человек, написавший шестую главу «Евгения Онегина», никогда не будет стрелять в другого человека, особенно на дуэли.
Мне тоже показалось дикостью, что Пушкин кого-то ранил из пистолета, я просто при тете Лизе это не сказал. А что вы, маменька, думаете по поводу слов князя Одоевского?
— Возможно, он, как и мы с тобой, читал критику на Пушкина и сделал вывод, что люди, ее пишущие, люто ненавидят поэта. Однако одно дело — поливать грязью в печати, и совсем другое — убивать. И если князь Одоевский сказал то, что сказал, зная больше, чем мы с тобой, правда в этом деле может оказаться не просто страшной, но отвратительной.
* * *
После замужества Лидия вернулась в Петербург и была чрезвычайно рада произошедшим переменам. И не только потому, что рядом с ней был человек, которым она восхищалась от всей души. Наконец-то она делала что-то настоящее, значительное, от чего реально зависело благополучие ее новой семьи. Лидия налаживала быт, обустраивала дом, старалась сделать все так, чтобы мужу, который в силу своей работы часто видел страдания и даже смерть, было легче это переживать.
С появлением в своей жизни Лидии Аркадий явственно ощутил, как бездумный калейдоскоп его существования, в котором мелькали лица умерших и выздоровевших пациентов, вдруг остановился и обрел черты некой картины, смысла которой пока не понимал, но чувствовал, что он есть. После смерти Ирины, пытаясь заглушить боль от потери, Аркадий превратился в некотором роде в циника, стал лечить больных, как будто бы играя в азартную игру: выживет — не выживет, исцелится — не исцелится. Но Лидия даже не словами, а просто тем, что была рядом и была такая, какая есть, вселила в Аркадия уверенность, что он не просто есть здесь и сейчас — он здесь нужен. Нужен, необходим несмотря на то, что пациенты умирают и что все порой складывается совсем не так, как хочется. Эта милая, улыбчивая, но задумчивая и даже немного странная девушка выбрала его, Аркадия, и это не могло быть просто так, это не случайно
Лидия была равнодушна к нарядам и украшениям, выезжала нечасто, но по крайней мере раз в месяц отправлялась в поход по книжным лавкам. Читала она не все подряд: к выбору книг и журналов подходила очень разборчиво. Иногда просто сидела, как будто ничего не делая, но морщинка на лбу и сосредоточенный взгляд свидетельствовали о напряженной внутренней жизни, в которую никто не был допущен.
Через год после свадьбы родился Саша. Роды были очень тяжелые, врачи сказали Лидии, что больше детей у нее, скорее всего, не будет. Но переживать эту драму ей было некогда: как только появился ребенок, Лидия все свои силы сосредоточила на том, чтобы стать лучшей матерью для маленького человека. Она сама кормила Сашу, сама играла и гуляла с ним. Присланная Марией Степановной из деревни опытная няня в шутку сетовала, будто она здесь, в Петербурге, совсем не у дел и ей только и остается, что прогуливаться по набережной. А Лидия с восторгом наблюдала, как Сашенька улыбается, как учится ходить, произносит первые слова.
В возрасте трех лет Саша обрушил на мать бесконечный поток вопросов «почему?», и она старалась подробно ответить на каждый. Иногда говорила: «Сашенька, я этого не знаю, давай спросим у папеньки». Аркадий был рад, что для жены и сына он не просто материальная поддержка и опора в жизни, а еще и друг, товарищ, помощник в сложных ситуациях. Аркадий много работал, но практически все свободное время проводил с Лидией и Сашей. Они вместе ходили гулять: катались с искусственных горок, старались каждый год не пропустить ледоход, качались на качелях и слушали птиц в Таврическом саду.
Летом Сашу часто отвозили в деревню, где он в компании двоюродных сестры и брата осваивал рыбную ловлю, лазание по деревьям, построение шалашей и другие приятные занятия, которых некоторые дети бывают лишены из-за специфики городской жизни. Соня была старше его на три года, а Вася на два года моложе, а верховодил в этой компании, конечно же, Саша.
И все же больше всего времени Саша проводил с матерью. Лидия играла с сыном в его игрушки. Они вместе воссоздавали на полу в детской различные сражения, как импровизированные, так и известные в истории, и тогда в ход шли не только кубики и солдатики, но также коробки, тазы, шарфы и все, что могло изобразить горы, реки и другие особенности местности. Конечно же, они много читали, «Руслана и Людмилу» зачитали чуть ли не до дыр. «Я еду, еду, не свищу, а наеду — не спущу», — декламировал Саша, гарцуя на перевернутом вверх ножками кресле и размахивая деревянным мечом. Он был крупный мальчик и из игрушечной лошадки вырос очень быстро, но подходящую замену все же нашел, чем очень повеселил Лидию. Еще они играли в настольные игры, не только во всем известное лото или карты, но также освоили недавно вошедшие в моду шахматы. В шахматы Саша научился играть очень хорошо, постоянно обыгрывал Лидию, которая старалась как могла, но в конце концов не без удовольствия для себя признала подавляющее превосходство сына. Талант Саши отмечали также некоторые гости семьи Пушкиных, знакомые с премудростями
заморской игры.
Но Саша любил побеждать и в играх с элементом удачи, таких как карточный дурак. Зная это, Лидия иногда незаметно возвращала в колоду козырного туза или другие крупные карты, чтобы они достались сыну и ему легче было выиграть. Проигрыш для нее был ничто по сравнению с горящими глазами счастливого ребенка.
Но однажды, когда Саше было лет двенадцать, случилось неожиданное. Тогда зимним вечером, чтобы скоротать время, Лидия с Сашей играли в дурака. Лидии не везло: она трижды проиграла. Когда они стали играть еще раз, Саша вдруг сказал: «Посмотрите, маменька, какая сильная метель на улице». Лидия повернулась к окну, но все равно заметила, как сын положил одну из своих карт поверх общей колоды. Очередь брать была ее, и руках у нее оказался козырной туз. Лидия выиграла партию. «Маменька, вы победили», — сказал с улыбкой Саша.
Здесь можно прочесть ознакомительный фрагмент и купить электронную версию.
Если вам понравился этот материал, подписывайтесь на канал Смотри в Корень. Здесь публикуются материалы из первоисточников о Пушкине и других значительных личностях и событиях.