Когда дочка стала синей, я убрала руки, а в голове была лишь одна мысль: "Наконец-то я свободна! Теперь хоть кофе выпью спокойно". Бог наделил женщину высшим благом – способностью приводить в этот мир новую жизнь. Но я не мать, я – убийца!
За свое преступление я сижу в тюрьме, поэтому общество будто и наказало меня за него. Но сама себе я никогда не прощу.
Таких, как я, сторонятся. С ними не хотят не то что говорить, а смотреть в ту сторону, где стоим. Это правильно, ребята! Однако хочу рассказать вам все, как было. Не для того, чтобы посочувствовали или пожалели меня – какое такое сожаление может вызвать мать волчица! Эта исповедь нужна мне самой для осознания того, что же произошло со мной такое в тот миг, когда лишала жизни родного ребеночка.
"Думала, что моей любви хватит на двоих"
Моя мама умерла, когда мне едва исполнилось десять лет. "Сгоревший" отец не находил себе места и все думал, как будет воспитывать дочь самостоятельно. Жили мы бедно, папа старался уделять мне внимание, но маму так и не заменил. Помню, как первые недели я постоянно плакала по ней, а потом просто замкнулась в себе: не хотела ни с кем говорили и кого-то слушать. Наверное, уже тогда обида на весь мир искоренила во мне то святое и праведное.
Годы шли быстро, я окончила школу, поступила в техникум, а после окончания вернулась в родное село. С работой было непросто, поэтому радовалась, что меня взяли продавцом в местную небольшую лавочку. Там и пропадала целыми днями. За день работы ноги гудели невыносимо, голова болела от людей. Зарплата -- небольшая, но на хлеб хватало. Беспросветная жизнь с каждым днем становилась все отвратительнее, а тут еще и отец насел: мол, замуж пора, внуков хочет позабавить. Но я о том и не думала. Каждый такой наш разговор заканчивался ссорой. К сожалению, тогда не понимала, что молодость не вечна, что красота бесполезна, а жизнь летит не останавливаясь.
Петра я встретила на дискотеке в соседнем селе. Понравился с первого взгляда. Сама подошла, познакомилась. А после дискотеки он провел меня домой. Наши отношения развивались быстро: вскоре мы решили жить вместе. Тогда, ослепленная любовью, не видела, кого беру себе под стать. Думала, моей любви хватит на двоих. Глупая была! Расписываться Петр не спешил, его устраивала "жизнь на веру". Хорошо, что хоть отец не встревал в наши отношения. Даже не возражал, когда я привела парня в дом, наверное, думал, что скоро будут у него внуки.
Первые месяцы жили душа в душу. Любимый перебивался временными заработками, я приносила свою маленькую зарплату. Но со временем марево любви начало рассеиваться, обыденность накрыла нас с головой, начались бытовые проблемы, первые ссоры. Даже больше, Петр взял за привычку не идти домой после работы, а развлекаться с друзьями. Наконец терпение мое лопнуло – выгнала его из дома. Но через день опомнилась, пошла на примирение. Думала, что-то изменится в наших отношениях. Да где там! Ставила условие: либо женись, либо уходи прочь. Но это заканчивалось всегда одинаково: вот найду постоянную работу – поженимся. И это "вот" растянулось еще на год.
В конце осени я поняла, что беременна. Петр уже настолько достал, что подумывала об аборте. Но старенький отец уговорил не делать этого. Говорил, сами как-то прокормим. Эта беременность была для меня как гром среди ясного неба, воспринимала ее как еще одну проблему в своей жизни. Петр тоже не утешился известием, сказал, что не женится, но время от времени будет помогать. На том и сошлись.
Злость омрачала разум
Дочь родила в июле. Назвали Марией. И моя жизнь превратилась в ад: бессонные ночи, мысли, где взять денег на ребенка, постоянная усталость и злость на весь мир. Петр ничем не помогал, утром уйдет из дома и приходит поздно за полночь. Он только искал причину, чтобы побыстрее сбежать из дома. Попойка и забавы для него были важнее меня и дочери. Его постоянно раздражал плач малой, он даже не хотел брать Машу на руки.
Ссорились из-за малейших пустяков. Лишь отец время от времени выносил дочь на прогулку, менял подгузники. Зато мои нервы уже не выдерживали! Не хотела все тащить на своих плечах, считала, что ребенок забирает мою молодость. Хотелось к подругам, а тут вставай да воспитывай ребенка. Злость на свою жизнь и мужа омрачала разум. Бывало, оставляла малую на отца и уходила прочь, чтобы забыться. Когда дочке исполнился месяц, поняла, что так дальше не могу жить – хотела отдать ее в детский дом. Даже элементарных материнских чувств у меня не было! Горько, стыдно, но девочка была для меня еще одной лишней проблемой. Но отец уговорил опомниться, убеждал, что будет помогать смотреть за малой.
Так проходил день за днем. Денег, которые платили на ребенка, ни на что не хватало, Петр настолько обнаглел, что пропивал все до копейки. Жили только на дедову мизерную пенсию. А ребенок нуждался в еде, нарядах, большем внимании и заботе.
"В тот миг стало очень жаль себя..."
В тот злосчастный день я осталась дома одна. Всю ночь ребенок не давал спать, поэтому утром я долго не хотела вылезать из-под теплого одеяла. И тут спросонья снова услышала плач, который становился все громче. В меня будто бес вселился! Раздражало это нытье, ужасно болела голова и хотелось покоя и тишины. Ты будто не принадлежишь сама себе. Все ваше время и распорядок дня зависят от этого существа, которое только кричит и кричит.
Мне казалось, что малая нарочно плачет, издеваясь надо мной. "Чего ревешь, подождать не можешь?" – крикнула сердито я дочери. Ребенок на мгновение утих, услышав мой голос. Наконец я встала с кровати, подошла к колыбели, переодела дочь и пошла звать отца, но его нигде не было. Мне надо было идти за молоком, а тут и выйти нельзя. "Даже уйти куда-то не могу из-за тебя", – рявкнула на ребенка. А она смотрела на меня маленькими синими глазами.
Не знаю, что на меня нашло, но почему-то в тот миг стало очень жаль себя. Сожаление своей потраченной впустую жизни, которая беспросветно проходит в четырех стенах. Злость и ненависть затмили разум. А ребенок, который в тот момент снова начал визжать, просто вывел меня из себя. Будто в тумане, я подошла к кроватке и ухватила ее за шею. Крепко сжала руками... Крик ребенка опомнил меня.
Я выбежала на кухню и поставила варить кофе. Было такое ощущение, будто сошла с ума. Но из комнаты снова донесся плач. Не смысля себя от ярости, я схватила тюль, сделала удавку и сжала маленькое тельце. Сжимала шею дочери до тех пор, пока та не перестала хрипеть. Когда ребенок стал синим, я убрала руки, а в голове была лишь одна мысль: "Наконец-то я свободна! Теперь хоть кофе можно выпить спокойно".
Через какое-то мгновение поняла, что натворила, но мне стала жаль... себя. Знала, что меня ждет тюрьма. Не раздумывая, побежала к соседке и начала придумывать, что ребенок почему-то скоропостижно умер. Вызвали "скорую", но медики уже ничем помочь не могли. В тот же день меня забрали в райотдел, где я написала явку с повинной.
На судебное заседание пришло все село. Хотели посмотреть в глаза матери-убийце. Мне дали одиннадцать лет тюрьмы. И вот уже седьмой год я искупаю свой грех. Здесь много времени на размышления и раскаяние. Я переосмыслила немало в своей жизни. Обратилась к Богу, молюсь за свою дочь и раскаиваюсь в содеянном. Знаю, мне нет прощения. Сейчас понимаю, что все мои чувства злости, ненависти к ребенку, были, возможно, спровоцированы послеродовой депрессией. Но какая же женщина в деревне знает о таком недуге? Мое легкомыслие и эгоизм забрали у меня самое ценное.
Все эти годы, которые я провела в тюрьме, каждую ночь вижу сон: доченька протягивает ко мне маленькие ручонки и просится на руки. Руки, которые отобрали у нее жизнь. Прости меня, дочка!
Специально для канала LazyExpert.
Автор: Людмила С., Омская обл.
Читайте также:👇👇👇