Брызги обдали обожженное солнцем лицо пожилой женщины. Она вцепилась руками в поручни и зажмурилась.
— Ну как вам, Анна Сергеевна? — крикнул капитан катера из-за руля. — Море сегодня такое ласковое, чувствует своего человека, не считаете?
— И правда, волны такие мелкие и покладистые, как барашки, — ответила ему Анна.
Через минуту мотор затих. Они качались вдвоем на волнах, покрытых белой пеной, а над ними парили и нагло кричали чайки.
***
Она давно уже не была в этом доме, доме своего детства. Но, когда дверь отворилась, сразу заметила новости: хозяева заменили двери, сделали перепланировку, объединив кухню с гостиной, пробили новое окно в сенях. Дом выглядел совершенно иначе. Особенно в глаза бросались новая мебель и яркие пушистые половички на полу. Но стоило присесть в опустевшей гостиной и закрыть глаза…
И вон она снова не Анна Сергеевна, уважаемый доктор наук, жена, мама, бабушка и прочее. Она Анна - по мнению отца, Анюта, по мнению бабушки Анька, или Аня, по мнению матери. Ей пять лет. В окно врывается свежий ветер с моря и запах влажных после полива грядок, спеющих на солнце медом налитых фруктов, шум прибоя далеко внизу и беспрерывное гудение то ли заблудившегося в их доме шмеля, то ли соседского трактора.
Ей пять лет, и она обожает море. Может часами сидеть на берегу и рассматривать блики, замечать изменения цвета воды и неба, следить за рыбаками. Сейчас, в семьдесят с небольшим, Анна Сергеевна море не любила. Скорее, боялась эту необузданную массу воды, хоть и плавала до сих пор довольно хорошо. Страх этот зародился в ней еще в глубоком детстве, когда их с отцом маленькую лодочку накрыло волной и оба очутились в ледяной воде.
Отец Анны любил рыбачить. По выходным часто выбирался к морю, чтобы на небольшом расстоянии от берега закинуть сети. Дочь брал с собой, учил расправлять невод и рассказывал сказку о золотой рыбке. Анне нравилось так проводить время. Она нечасто видела отца-моряка, и любые дополнительные 2-3 часа рядом с ним казались ей истинным счастьем. Дома было неспокойно: вечно недовольная мать, которая ругалась то из-за отсутствия денег, то из-за того, что их мало, да бабка, поддакивающая дочери:
— Разбойник ты, Сережка, как пить дать! Быть не может, что столько работаешь, и все задаром.
— Вот, мама, даже вы это понимаете. Совсем уже совесть потерял. Тысячу рублей принес. За три-то месяца!
— Анюте новый портфель надо. Старый твой совсем никакой стал.
— Да какой портфель, мама! Дай бог с голоду не умереть с таким-то добытчиком.
Сама мать занималась хозяйством и не работала. Ходила за коровой, курами, овцами, кроликами и огородом. Большую часть продавали на рынке вместе с Аней, приезжая туда рано утром на автобусе. Что-то оставляли себе, вроде кроличьих шкурок, из которых отец шил Ане шубки и шапки.
С возрастом Анна поняла и приняла позицию матери: еще бы ей не быть недовольной, когда мужа нет по нескольку месяцев, а зарабатывает он гроши. Мать небезосновательно подозревала отца Анны в измене и наличии любовниц в каждом порту. Хотя на самом деле все было куда проще: спрятанные от жены деньги шли на нехитрую выпивку, мороженое для Ани, рыболовные снасти и беспрерывную починку небольшой рыбацкой лодочки.
До шести лет ей нравилось бывать на море. А потом они как-то вышли в море, когда отец был пьян, а море штормило: их смыло волной из лодки, саму лодку перевернуло, и Анна стала моря бояться и избегать. Как ни уговаривал ее после этого неприятного случая отец снова отправиться с ним на рыбалку, она не соглашалась. Отец оставил попытки, тем более что вмешалась мать, считавшая его чуть ли не убийцей родной дочери и просто ненадежным родителем, рядом с которым ребенку всегда угрожает опасность:
— Если бы я только знала, чем вы на этой рыбалке занимаетесь, — орала она и попутно колотила Сергея Ивановича полотенцем. — Водку он пьет, на глазах у ребенка нажирается и по морю ее катает. Мороженое да пирожное покупает, чтобы задобрить. Совсем уже тронулся в своем этом море! Не дам ребенка утопить, брысь! Один иди, тебя не жалко! Пропадай, пропащий!
Вскоре отец не вернулся из очередной командировки. Его ждали дома месяц, полгода, год. В итоге мать и бабка сошлись в том, что он и правда завел где-то еще одну семью. Мать так и не вышла замуж повторно. Бабушка умерла через пять лет, отпраздновав свой восьмидесятилетний юбилей. А Анна выросла, закончила школу, отучилась в медицинском колледже и уехала по распределению из родного городка. Мать к дочери переезжать отказалась и твердо решила до самой старости и смерти жить на родной земле:
— В большом городе весело, пока молодой, Анька. Ты молодая, вот тебе и весело, — отвечала она на предложение переехать. — Моя жизнь вся тут, дом я не брошу и сад наш не оставлю. Столько сил в него вложено! Тебе не понять. Свой вырастешь, тогда поймешь.
Анна считала, что мать не только из-за сада и могилы бабушки не хочет перебираться к ней. Возможно, она до сих пор ждала возвращения мужа и боялась, что Сергей Иванович не найдет жены, когда внезапно вернется. Все же она его любила.
После смерти матери ее похоронили рядом с бабушкой. Анна два раза в год приезжала убрать могилки и рассказать матери и бабушке последние новости:
— Я познакомилась с молодым человеком, бабушка, мама. Его зовут Саша. Он хороший.
— Мне сделали предложение, представляете? Скоро свадьба.
— Я жду первенца. Назовем Аркадием, Саше это имя нравится. А если девочка, то в честь вас.
— Аркаша вырос так за зиму, ни в одни штаны не влезает. И Павлик не отстает, внуки у тебя настоящие богатыри.
— Вот и я стала бабушкой, мам.
Все в ее жизни было понятно и правильно до тех пор, пока она не получила волнующее письмо пару недель назад:
«Дорогая Анна, пишет тебе старый друг твоего отца. Честно сказать, я и сам считал его долгое время своим отцом. Настоящий погиб в море, а Сергей Иванович помог его схоронить и очень заботился обо мне, сироте. Только в двенадцать лет рассказал он, что я ему не родной, что есть у него и жена, и дочка Анна на родине. Незадолго до смерти он мне дал ваши имена, старый адрес, чтобы я связался с тобой и от его имени принес извинения. Ему очень жаль, Анна, что он так поступил с тобой и твоей покойной матерью. Не раз хотел он вернуться к вам, но мешала совесть. За несколько лет беспробудного пьянства, кажется, Сергей Иванович совсем уже перестал быть хоть сколько-нибудь человеком: обрюзг, воровал, часто спал в самый непристойных местах, мучаясь от собственной слабости и совести. Его как гром среди ясного неба поразило известие о гибели лучшего друга, который иногда давал ему денег и пускал к себе в сарай переночевать. Возможность усыновить меня, тогда двухгодовалого, и воспитать он воспринял как шанс на искупление своей вины перед тобой и твоей матерью. Я, конечно, осуждаю такое решение, но благодаря ему были спасены две жизни: меня не отправили в детский дом, а отец твой, Анна, перестал пить. Если появится желание, напишите мне, я вам подробнее обо всем расскажу. А сейчас хочу лишь передать предсмертные слова твоего отца, Сергея Ивановича. Он просил тебя держаться крепче. Не знаю, что это значит, он просто их несколько раз повторил, как бы обращаясь к тебе. Потом умер. Так что вот, Анна Сергеевна. Держитесь крепче! И простите своего непутевого отца».
Писал некий Савелий, сын Владимира, лучшего друга Сергея, отца Анны. Письмо пришло на старый адрес в дом, которым уже несколько десятков лет владели чужие люди. Хорошо, что они были порядочными и, увидев на конверте имя прежней хозяйки, связались с ней и сообщили о письме, а не просто выбросили конверт в мусорный бак, не сожгли в кострище во время уборки сада. С разрешения Анны Сергеевны письмо было вскрыто и прочитано ей по телефону милой Евгенией, внучкой новой хозяйки. Поблагодарив ее и положив трубку, Анна вдруг расплакалась, как маленький обиженный ребенок. Внутри творилось невообразимое. Обида на отца, зарытая глубоко внутри, запылала с новой силой. И с новой силой разгорелась в груди боль от предательства и потери дорогого человека. А наутро Анна Сергеевна собрала небольшой чемодан вещей и попросила отвезти ее на вокзал, чтобы через несколько часов войти в давно покинутый дом.
***
Шум прибоя был нарушен чьими-то грубыми шагами и противным скрипом ржавых петель входной двери. Мужской голос крикнул в коридор:
— Эй, хозяева! Есть кто?
Анна Сергеевна очнулась от приятных и не очень воспоминаний, отозвалась:
— Хозяева в саду. Позади дома.
Внезапный гость оказался другом семьи и по совместительству рыбаком. Привез свежий улов за символическую для друзей плату. Мысль «у него есть лодка» мелькнула у Анны Сергеевны в голове. Прощаясь с хозяевами и их гостем, она вдруг попросила:
— Вы не могли бы взять меня в море завтра? Мне очень надо.
Мужчина, представившийся Арсеном, был не против. Просьба Анны Сергеевны даже заинтриговала его:
— Море любите, да, Анна Сергеевна? Сами местная? — спросил он с легким акцентом, встречая ее на берегу утром.
— Ой, нет. Боюсь моря.
— А чего это вы решили вдруг покататься, если боитесь?
— Понимаете, — ответила Анна Сергеевна, поправляя шляпку, — все дело в моем отце. Он был рыбаком. И мы с ним часто ходили в море, когда я была маленькая. Хочу почтить его память. И выполнить его наказ давний.
— Наказ? Какой наказ?
— Держаться крепче, — засмеялась Анна Сергеевна, — чтобы не оказаться за бортом.
Арсен хитро посмотрел на нее, кивая, дал понять, что этот запутанный и непонятный на первый взгляд рассказ ему, Арсену, абсолютно понятен. А что тут можно не понять? В этой жизни и правда всем нужно за что-то крепко держаться, чтобы не утонуть. За что-то или за кого-то.
---
Автор: Виктория Морхес