Матвей бесшумно открыл дверь и, не включая света, начал медленно стягивать куртку. Из кармана выпал ключ от машины и с треском упал на плитку в прихожей. Он беззвучно выругался и вздрогнул, когда сбоку от него щёлкнул выключатель. Из темноты, освещённая тёплым светом настенной лампы, вышла жена.
–Пришёл, наконец? - она сложила руки на груди и поджала губы.
–А ты чего не спишь? - выдавив из себя улыбку, наигранно весело спросил он.
–Тебя жду. - жена нахмурилась и потянула носом воздух. –Опять на работе задержался?
–Как ты догадалась? - он снимал туфли, держась одной рукой за стену.
–Запах духов знакомый. Ты с ним приходишь уже третий месяц. Все рубашки им пахнут.
–Да? - он вздёрнул брови. –Не замечал.
–Зато я заметила. Матвей, давай поговорим? - Татьяна всмотрелась в его глаза, будто ища ответа.
–О чём? - он совсем не хотел сейчас ни о чём разговаривать. После приятного вечера с Мариной он мечтал только, чтобы лечь в постель и забыться лёгким сном, полных горячих воспоминаний.
–О том, где и у кого ты задерживаешься. - она прошла в кухню. Нажав на кнопку, поставила чайник на подогрев. На столе появилась баночка с кофе и пачка сигарет. –Твои? - она вскинула на него глаза и внимательно следила за реакцией.
–О! Ты нашла их! А я всё обыскал! - он сделал вид, что это мелочь, но Татьяна заметила, как дёрнулся краешек его губ.
–И давно это у тебя?
–Что именно?
–Сигареты - женские, тонкие. Давно ты начал такие курить?
–Всегда такие брал.
–Неужели? - Татьяна раскрыла пачку и потрясла. Потом приблизила к нему и показала указательным пальцем: –След помады.
–Ну, да, это Ольга, наша секретарша увидела и попросила меня ей дать. - он расстегнул пару пуговиц на рубашке и откинулся к стене.
–Хватит врать! - Татьяна вдруг перешла на сдавленный крик.
–Не кричи, Юльку разбудишь. - Матвей плотнее прикрыл дверь на кухню.
–Хватит врать, слышишь? - надрывно прошипела она ему в лицо. –Думаешь, я слепая, глухая и не чувствую запахов? За дуру меня держишь? - голос жены задрожал и он поморщился. Терпеть не мог, когда она плачет, с самого первого дня их знакомства.
–Чего ты хочешь, Тань? - он налил в чашку кипятка, засыпав следом ложку кофе.
–Я хочу, чтобы ты, как настоящий мужчина, признался мне, наконец, что у тебя есть другая! - Татьяна спрятала трясущиеся кисти подмышками.
Он вздохнул, глядя в ночное небо за занавеской. Не так он хотел сообщить жене о том, что собирается уйти. В его планах было уехать куда-нибудь на окраину города, сделать жене небольшой подарок, открыть шампанское и спокойно глядя ей в глаза, во всём сознаться.
Он опустил голову и глубоко вздохнул, втянув голову в плечи.
–Что мне сказать? Ты и так всё поняла.
–И давно это у вас? Кто это, ты скажешь?
–Какое это имеет значение? Всё равно это ничего не изменит.
–То есть, ты решил уже? - она была на грани истерики.
Глядя в стол, он крутил чашку за ручку вокруг своей оси и медлил с ответом.
–Да.
–Отлично! А как же мы? Как же дочь без тебя? Для неё это будет страшной новостью.
–Я не бросаю её. Я ухожу от тебя.
–То есть, ты будешь приходить?
–Конечно. Надеюсь, ты будешь не против?
–Это как Юля захочет. Я её неволить не буду.
–Отлично. - он встал, вымыл чашку и Татьяна увидела, как он скрылся за дверью гостиной.
С этого дня Таня спала одна.
Матвей на следующий день собрал вещи и молча надевал туфли на коврике у двери.
–Куда ты идёшь? К ней? - дрожащий голос и красные глаза выдавали Таню, хоть она и делала вид, что ничего не случилось.
Он устало взглянул на жену и ничего не сказав, закатил глаза.
Татьяна закусила губу, чтобы не расплакаться.
–Десять лет, Матвей. Они ничего для тебя не значат?
–У нас растёт замечательная дочь. Я её очень люблю. Надеюсь, она поймёт меня, когда подрастёт. - эти слова Матвей произнёс, стоя на коврике снаружи.
Дверь закрылась, а Таня так и осталась стоять у стены прихожей.
Через месяц, когда поняла, что он не вернётся, поехала в суд и написала заявление на развод.
Юлю оставили с Таней.
Матвей не возражал. Понимал, что пока дочь маленькая, ей лучше будет с матерью.
Каждые выходные приезжал и забирал Юлю. Ходил с ней в кино, в парк, по магазинам, покупал всё, что она захочет. Наслаждался каждой минутой, жадно выслушивая все новости, что скопились за неделю у быстро растущей дочери.
С Татьяной подписали соглашение, что ежемесячно он будет переводить посильные суммы на содержание ребёнка. Он не жадничал, отправляя по пятнадцать-двадцать тысяч, попутно покупая одежду, обувь и всё, что хотела дочка.
Но через полгода внезапно их встречи с дочкой прекратились. Матвей догадывался, почему, и в сердцах говорил бывшей жене, стоя на пороге перед её квартирой:
–Ты не отпускаешь Юлю со мной, почему?
–Нечего ей делать рядом с твоей этой...
–Я не вожу дочь домой, мы только гуляем. Отпусти ребёнка, я соскучился.
–Через неделю приходи, мы сейчас уезжаем к бабушке. - бывшая жена толкнула дверь, но Матвей её придержал ногой.
–Какая бабушка, Тань?! Воскресенье - мой день! Мы же всё обговорили! Ты была не против! Езжай одна, а Юльку со мной оставь! - он побледнел и прятал подрагивающие руки в карманах.
–В следующее воскресенье погуляете. - она дёрнула дверное полотно на себя. Матвей выругался и рывком развернувшись, сбежал со ступенек.
В наступивший выходной, стоя перед входом в квартиру, он выслушивал очередную причину от бывшей жены:
–Они уехали с классом в театр.
–Ты раньше не могла предупредить?! Или для тебя особый кайф видеть моё раздражение и унижать меня на пороге?
Она хмыкнула и захлопнула дверь прямо перед его лицом.
Третье воскресенье ознаменовалось "болезнью" девочки.
Матвей выскочил из подъезда, швырнул пушистого мишку на заднее сиденье и набрал номер дочери.
–Да, пап! - ответила она бодро. –Ну, ты где? Я заждалась и соскучилась, очень!
–Как заждалась?! Мать мне сказала, что ты болеешь.
–Болею? - удивление девочки, казалось, выплеснулось из телефона. –Нет, я мультики смотрю.
Матвей неслышно выругался.
–Дочь, а в прошлое воскресенье вы с классом в театр ходили, да? Что смотрели?
–Какой театр? Я дома была. Мама сказала, что ты не придёшь. И это, пап... Только маме не говори, что я тебе это сказала... Она говорит, что ты плохой, и не любишь меня. И что ты меня забыл... - голос девочки сорвался на плач.
–Детка, не плачь, прошу тебя! Я тебя очень люблю! И никогда в жизни про тебя не забуду! Я приезжал, но мама меня не пустила к тебе.
–Правда? - шмыгала в микрофон дочь.
–Клянусь! - он потёр лоб пальцами. –Я тебе вечером позвоню ещё, Юленька. Ты телефон на вибрацию поставь, чтобы мама не слышала и мы с тобой поговорим ещё, хорошо?
–Хорошо, пап. Я тебя люблю...
–И я тебя люблю, девочка моя, всем сердцем! До звонка! - он закусил губу и часто заморгал. Потом провёл ладонью по глазам и завёл машину.
По пути заехал в суд, оставил иск на порядок встреч с дочерью.
Суд решил, что отец имеет право раз в неделю видеть дочь.
Татьяны хватило на два раза. В третье воскресенье он простоял сорок минут под дверью, ожидая ответа на звонок, хотя слышал, как бывшая жена ходит по дому.
В четвёртый выходной ему сказали, что ребёнку снова нездоровится.
–Дочь, - набрал он Юле. –Как ты себя чувствуешь? Заболела опять?
–Не-ет, пап, ты что? Ты приедешь? Мы хотели на аттракционы сходить сегодня, ты забыл?
–Дочь, твоя мама мне опять не открывает.
–Пап, - громким шёпотом сказал дочь, –Мама тебя нехорошими словами обзывает и говорит, что у тебя скоро другой ребёнок будет, и я тебе буду не нужна... У тебя, правда, будет другой, любимый ребёнок? - голосок её дрожал.
–Юлечка, дочка, кроме тебя, у меня никого нет. А если и будет, то ты будешь самая главная в моём сердце! Я тебя в самую первую очередь с братиком или сестрёнкой познакомлю! Обещаю!
Он попрощался с дочерью и поехал в суд.
Судья, зачитывающая его иск об определении места жительства дочки, вскинула глаза и строго спросила:
–Как с вами? На каком основании?
–Там всё написано. - он кивнул на листки.
–Вы осознаёте, что пытаетесь лишить дочь родной матери?
–Нет. Это бывшая жена пытается лишить меня законного права видеться с ребёнком. Не хочет по-хорошему, будем по-плохому.
–В моей практике такого ещё не было. Не буду вас обнадёживать, но шансов у вас мало.
–А чем я хуже? Если я - отец, то я, что, третьесортный родитель, так получается по-вашему?
–Я этого не говорила, не передёргивайте.
–У меня ощущение, что у нас просто какой-то культ материнский! Папа у нас - никто, а мама - всё! Я могу так же заботиться о дочери и так же дать ей всё, что в моих силах и даже больше!
–Оставьте своё красноречие для заседания, Матвей Кириллович. Я вас поняла. - судья встала, а следом за ней и Матвей. –Когда заседание будет назначено, мы вам позвоним и пришлём повестку.
К сожалению, суд не оставил Юлю с отцом.
Он вновь и вновь подавал иски, но решения по ним были одинаковые.
Бывшая жена позволяла им встречаться нечасто. Матвей приезжал к школе, подвозил дочь до дома, по пути гладя её по голове и крепко держа за руку.
И только когда Юле исполнилось восемнадцать лет, они смогли видеться тогда, когда хотели. К этому времени у Матвея и его новой жены родился сын. Они назвали его Юрой, созвучно имени старшей дочери Матвея.
Когда Юля поступила в институт, она перебралась к отцу совсем. С матерью общается не часто. Не может простить, что запрещала видеться с отцом.
