Зоя Фирсик, жившая на скромную зарплату руководителя детской студии, знавала лучшие времена. Ещё в полиграфическом институте она вышла замуж за однокурсника Женю. Когда у них родился сын, пара занялась издательским бизнесом, который принёс, на удивление молодой семьи, небывалую прибыль.
Однако отношения между супругами становились всё хуже. Женю тогда как подменили. Он начал предъявлять к жене претензии:
— Корова старая, чемодан без ручки, — спустя уже двенадцать лет говорил он. Тогда же Евгений и ушёл к Ларе. Бывшую супругу со временем из бизнеса вывел, дом, правда, оставил. Дом, как говорится, без окон, без дверей — голые стены. А половину все же на себя записал.
Впоследствии с бывшей женой Евгений не общался. Алименты на сына, проживавшего с матерью, мужчина не выплачивал — не доверял Зое наличные — но взял на себя расходы по его обучению в престижной школе, а потом и в ВУЗе.
Когда Славику исполнилось восемнадцать, отец снял ему квартиру в городе. И пошла у молодого человека совсем другая жизнь: друзья, шмотки, деньги, которые клянчил у отца. И мать заметила, что сын стал ее стесняться, с друзьями своими не знакомил. Ну, Зоя думала, повзрослеет, поймёт что-то Славик. Однако их отношения не улучшались. Скорее, наоборот.
Отношения Зои с сыном действительно становились всё более напряжёнными. Достаточно было ничтожного повода, чтобы разразился скандал. В очередной раз приехавший к матери за вещами Вячеслав был холоден и заносчив. Он сидел за кухонным столиком и жевал печенье с чаем.
— Мам, ну что, жалко рубль на пакет потратить? Смотреть же противно! — сказал он, глядя, как мать, вывернув целлофановый пакет, повесила его сушиться над мойкой.
— Период полураспада полиэтиленового пакета сто лет. Не хочу тратиться и плодить эту гадость, — по-научному ответила Зоя.
— Продвинутые люди уже всё в сети заказывают. Там очень дешево.
— Продвинутые? Это отец, конечно, да?
— Давай ты о нём с такой издёвкой не будешь, ладно?
— Да я вообще о нём не буду, если тебе так угодно.
— Хорошо.
— Слава, у меня к тебе просьба, — Зоя посмотрела на сына в ожидании от него внимания.
— Ты же знаешь, я занят, мам, — даже не выслушав мать, ответил Вячеслав.
— Но это не сейчас. Мы в Доме творчества такой сценарий на Новый год придумали, а денег на актёров не хватает. Давай ты будешь Дедом Морозом?
— Это с какого перепугу-то?
— Ну, вспомни, ну, ты же всегда ко мне на ёлки рвался, на сцене хотел выступать, а теперь и на аккордеоне ребятам подыграешь. Ты же школу закончил.
— Мам, я что, медведь дрессированный? Я не буду позориться. Мне друзьям, блин, стыдно сказать то, что я, как Иван Дурак, на этой гармошке жарю. — Такого представления о творчестве и умении играть на музыкальных инструментах теперь был Славик.
— Твои друзья и этого-то не умеют.
Поняв, что оскорбил мать, Вячеслав извиняться не стал, а вместо этого вышел в коридор и стал одеваться.
Поняв, что оскорбил мать, Вячеслав, однако, извиняться не стал, а вместо этого вышел в коридор и засобирался уходить.
— Это отцовские слова? — спросила его Зоя. — Постыдился бы близким-то такое говорить.
— Да мы с тобой уже давно никакие не близкие, понятно? Я по-другому живу.
— Слава!..
— Если хочешь знать, мне отец в сто раз дороже. И помогает он мне больше. Понятно?! Чёрт, зачем я сюда припёрся?! Знал, ничего хорошего не будет!
— Куда же ты, Слава? Такие разговоры на полуслове не бросают, — крикнула ему мать.
— Да не хочу, хватит мне этой нудятины! С тобой разговаривать вообще больше не хочу. И быть здесь тоже больше не хочу.
Вячеслав ушел, хлопнув дверью. «Поссорились буквально на пустом месте», — подумала Зоя. Ей вдруг стало так обидно. Ведь когда Женя от нее уходил, она могла своё дело начать с нуля. И деньги были — отступные. Но тогда же пришлось бы дневать и ночевать на работе. Куда же она своего мальчика дела бы?
Матери было обидно за то, что сын не понимал ее и не был благодарен за то, что вырастила.
— Почему же из него вырос такой циничный человек? Как вернуть его душу? — вот что ее мучило.
***
Через неделю, в течение которой мать с сыном не общались, Вячеслав вызвал ее в частную клинику. Когда перепуганная Зоя приехала по указанному адресу, юноша сообщил, что его отец ночью был доставлен в больницу с острым приступом панкреатита. Врачам не удалось спасти Евгения, и теперь Зое необходимо подписать бумаги и заняться организацией похорон.
— Ой, такой молодой, а поджелудочная... — причитала главврач, которая оформляла документы. Женщина сочувствовала родственникам умершего, она была ровесницей Зои.
— Добрый день, — поздоровался проходящий мимо мужчина высокого роста с седеющими волосами на висках.
— Здравствуйте, — ответила ему главврач. Затем женщина вновь переключила свое внимание на Фирсик. — Пил, наверное? — предположила.
— Ой, так всё это неожиданно, — ответила обомлевшая от новости Зоя. Она пребывала в шоке. — Всё-таки я не понимаю, Слава, у твоего отца есть жена. Почему всеми этими печальными мероприятиями занимаемся мы?
— Потому что я его сын, и я для отца сделаю всё, как надо.
— А ты маме-то сказал, что вчера, как отец к нам приехал, у него нотариус был? — спросила главврач.
— Чего вы все лезете-то, а?! — раздраженно ответил Вячеслав.
— Не кричи, пожалуйста, — спокойно сказала женщина. — А только маме с нотариусом повидаться нужно обязательно. Судя по всему, речь шла о завещании? А судя по покойного, ему было что завещать.
Евгений Фирсик за период своей деятельности стал заметным человеком в городе, и, конечно, врач его узнала.
Зоя слушала разговор сына и главврача, но потом не выдержала и влезла:
— У покойного есть жена. И все наследственные дела только в ее компетенции.
— Мама, ты предлагаешь все папино наследство отдать этой хабалке Ларе, что ли?! — возмутился сын.
— Господи, ну, не кричи, сына. Никакого я права не имею на имущество твоего отца.
— Мам, — Вячеслав отвел Зою в сторону, — пока я тебя ждал, я позвонил Костюкову, нотариусу отцовскому. Он тоже в шоке, его отец не вызывал. Значит, он сделал какое-то закрытое завещание, вызвав другого юриста.
— Ну, а нам-то что?
— Нам надо найти это доверенное лицо. Нотариус, который приезжал к папе... Вдруг он в нашу пользу всё подписал?
— Да с какой это стати? И не хочу я с Ларой связываться. Она же по судам затаскает нас потом.
— Ясно все с тобой. Ты ради меня никогда палец о палец даже ударять не хотела. Только отец заботился о моём благополучии. — Вячеслав по-настоящему расстроился.
— Сына, сына, я понимаю, ты расстроен и говоришь всякую ерунду. Но мне эта ерунда обидна. Прекрати меня обижать, сынок.
— Я всё равно буду бороться за папино наследство, ясно! — высказал последнее слово Вячеслав и демонстративно вышел на улицу, не желая более продолжать разговор. Вышел и нервон закурил.
Фирсик Евгений дважды разрушил жизнь Зои: когда ушел к Ларе, и в день своей кончины. Женщина поняла, что Славик определился со своими жизненными приоритетами. Но, к несчастью, в них не входили принципы матери.