Читала Свята долго, серьезным был и Хуувех, и девушка поняла, что все будет совсем не так легко и просто, как ей показалось.
- Что ж, видимо, без Горыныча нам все равно не обойтись, - сказал Хуувех и поднялся с места.
- Да, придется разделиться, - ответила Свята, кивая, а потом принялась рассказывать, что им нужно собрать. Сама она ушла в лес за нужными травами, а Василиса осталась дома — нужно было подготовить и кое-что из того, что у них было. Мирослав отправился с Хуувехом, сам так захотел, да и сама Свята рассудила, что раз уж парень помогает им, раз дар Велеса принял, то и вливаться нужно. Повелитель туманов хотел было поспорить, а потом сказал:
- Раз уж ты Василису защищать будешь, тебе узнать побольше лишним не будет. Тем более в Нави ты сможешь получше узнать того медведя, что скрывается внутри тебя.
- Буду благодарен за помощь, - ответил Мирослав, и она вышли.
Василисе оставалось только удивляться тому, что прямо сейчас происходило. С чего бы Хуувех в самом деле стал помогать парню? Он ему явно не нравился. Мысль о том, что он мог и в самом деле делать это для нее, заставила девушку покраснеть, и Василиса порадовалась, что дома никого не было.
А после по списку принялась собирать все, что было необходимо. Эти приготовления немного напоминали те, которые они затеяли перед встречей с Велесом. Тоже обряд, тоже сборы, тоже предчувствие беды. Очень хотелось верить, что он поможет, очень хотелось верить, что с мамой ничего не случится.
- Что делаешь? – услышала она голос за спиной и вздрогнула, уж очень он был похож на голос Светланы. Медленно Василиса обернулась и увидела и в самом деле маму, стоящую у порога, но почему-то на улице.
- Ищу коренья, - ответила девушка. От шока голова не работала, мысли путались, да и что-то в облике Светланы заставляло нервничать.
- Ты многому научилась у бабушки.
- Приходится. Мы хотели тебя найти, но это, кажется, уже не нужно.
- Для чего я тебе вдруг понадобилась? Или матери? Не понимаю.
Этот грубый вопрос поставил Василису в тупик, да и горящие гневом глаза матери пугали. Кроме того, очень пугал тот факт, что она так и стояла за порогом, не заходя в дом. Вспоминались истории про вампиров, которые не могут зайти без приглашения. Но не может же быть, что ее маму сделали вампиром? Да и они превращаются, кажется, в летучую мышь, а не в ворона. Мысль, что вампиры вообще не существуют, уже не помещала ее голову – Василиса успела убедиться, что в мире есть намного больше, чем кажется, необычного. И что все сказки – это не совсем сказки, по крайней мере, частично.
- Я тебя люблю и беспокоюсь о тебе так же, как ты обо мне волновалась и заботилась всю мою жизнь.
- Так и есть. А ты бросила меня и уехала, как только смогла.
Теперь глаза женщины горели такой неприкрытой ненавистью, что Василиса по-настоящему испугалась. Что же не давало Светлане пройти в дом? Спрашивать почему-то не хотелось.
- Давай вернемся домой, в нашу милую квартирку, - сказала женщина.
- Но я уже стала хранительницей.
- Не говори глупостей. Моя мать еще много лет сможет нести это бремя, а когда ее не станет – да и не важно! Думаешь, без нас с лесом случится что-то плохое? Тогда ты переоцениваешь свое значение. Много лет тут живут и играют в свои игры существа, возраст которых мы не можем даже постичь. Знания которых мы не можем постичь. Могущество которых и не снилось простым хранительницам.
Последнее слово она сказала так, словно оно было червяком, забравшимся к ней в рот. Светлана бы не стала так говорить. Она не хотела быть хранительницей, но никогда не отзывалась о них с такой… Ненавистью? Пренебрежением?
- Почему ты не заходишь в дом? – все же спросила Василиса.
- Ты меня не звала.
- Этот дом такой же твой, как и мой.
- Больше нет. С того самого момента, как ты меня бросила, я…
Договорить она, правда, не успела. Видимо, услышала то же, что и Василиса – голос Святы, которая с кем-то разговаривала. Второго голоса слышно не было. Стоило девушке на секунду посмотреть в сторону окна, из-за которого доносился голос бабушки, а потом оглянуться снова на дверь, как Светлана пропала. Василиса так и смотрела молча на то место, где женщина только что была, до тех пор, пока бабушка не зашла в дом. Зашла, правда, одна.
- Что с тобой? Ты такая бледная, лица на тебе нет! – сразу же переполошилась она, подходя ближе и осматривая внучку, будто ожидая увидеть на ней какие-то раны.
- Со мной все хорошо. Просто… Я ее видела. Видела маму, или кого-то, кто был на нее похож. Она не смогла войти в дом, только говорила разное. А когда услышала тебя, то просто пропала, как и не было. Но какими же злыми были ее глаза! Я обидела ее, я слишком мало с ней общалась после того, как перебралась сюда…
Девушка даже хотела расплакаться, но в последний момент сдержалась. Она не верила, что это и в самом деле ее мама. И чувство вины, что снова накатывало, не помогало, никак не помогало, и все же… Как отключить чувства, она не знала.
- Это была не Светлана, не переживай, не думай об этом. Ты ее не обидела. Она сама точно так же покинула меня когда-то, оставив один на один с лесом. Думаешь, я обижена на нее? Конечно, нет! Все мы желаем своим детям найти свое место и быть счастливыми. Наверное, приходил тот же дух в обличии твоей мамы, хотел проникнуть в дом или тебя выманить, да не вышло.
- А почему не вышло?
- Так мешочки заговоренные везде, и на дверях, и на окнах. Не пускают того, кому нельзя проникнуть в дом.
- Но если нечисть всякая не может пройти, то как же в дом зашел Хуувех?
- А я не говорила, что речь про нечисть какую идет. Повелитель туманов тебе очень благоволит, хочет позаботиться и помочь, уж не знаю почему. Потому никакой угрозы для нашей семьи он не представляет. По крайней мере, сейчас.
- О чем это ты?
- Не верю, что он что-то делает по доброте душевной. Хуувех уже очень много лет не выходил к людям, ничего для них не делал тем более. Да и раньше, насколько мне известно, тоже. Но вот сделки заключать любил. Он говорил про Бориса, а я, кажется, знаю историю этого паренька.
- Что за история?
- Родители его продавали. Пили они шибко, все пропили, в конце концов только мальчик и остался у них, да и того кормить было нечем. Вот и решили они его отдать-продать, в город повезли, думали возьмет кто служить или еще что. В те годы много слухов про колдунов ходило, что они из детских внутренностей разное делали…
Свята осеклась и покачала головой, смотря куда-то в окно. Василиса ничего не смогла ответить, ком стоял в горле от мысли, что родители из-за бутылки были готовы родного сына отдать.
- Вот Хуувех его и выкупил, получается. Да только вот счастья от тех денег они не получили, оба сгинули. Стоит ли говорить о том, что пропали они, когда одним очень уж туманным утром отправились на поиски ягод, чтобы их продать потом на рынке?
- Что ж, они это заслужили, - сказала девушка.
Если бы люди знали, что любой их поступок будет иметь последствия, мир стал бы намного лучше, чем есть. А так… Сколько еще таких несчастных детей, несчастных стариков, несчастных обманутых людей, брошенных животных?.. На всех Хуувеха не хватит.
- Не думаю, что мы вправе судить, - ответила тихо Свята.
- Да, но…
Василиса поняла, что бабушка была права. Кто она такая? А повелитель туманов… Что ж, он сделал хорошее дело, спас этого мальчугана. Выглядел он совершенно счастливым, правда, по всей видимости, не сможет повзрослеть.
- Впрочем, неважно… Я нашла почти все, что было от меня нужно, - перевела она тему разговора. Видеть маму такой злой было грустно, но она теперь понимала, что это был злой дух. Для чего он прилетал? Может быть, хотел что-то выяснить? Выманить ее наружу? Отвлечь?.. Кто знает. Но торопиться было нужно.
- Я тоже все добыла. Как ни странно, Олеся помогла. Она будто ждала, что я приду, стояла на краю поляны. Кажется, она была в курсе того, что произошло.
- Я ей рассказала, и она показала мне дом Хуувеха.
- Олеся? Показала? Кажется, с твоим приходом лес начал сходить с ума. Никогда не видела, чтобы она помогала кому-то.
- Как и Хуувех.
- Вот и я о том же. Мир сходит с ума!
Какой бы напряженной не была обстановка, Василиса рассмеялась от такого серьезного тона бабушки. А может, именно эта обстановка и заставила ее вот таким образом выплеснуть напряжение.
Осталось дождаться Хуувеха с Мирославом.
