Ветер перемен. Глава 8.
Сильна материнская молитва, но и она, порою, не в состоянии уберечь дитя, если попадает он в кровавую мясорубку войны. К августу 1996 года Иван уже не видел красоты гор, долин и рек, находившихся вокруг. В его памяти навечно впечатались раненные и умирающие друзья, разрушения, взрывы, смерть.
Была у него такая особенность, за которую уважали его сослуживцы, умел он каким –то образом предчувствовать засады, атаки о чём и предупреждал всех заранее, за что и получил позывной «Оракул». Он и сама не знал, как это у него получалась, включалась ли его интуиция или помогал дар, но благодаря ему многие остались живы.
Часть его в это время находилась в районе аэропорта «Северный», что находился в Грозном, весь гарнизон которого состоял из 6000 человек из состава внутренних войск и МВД, и 10000 военнослужащих Минобороны сосредоточенных в Ханкале. Непосредственно в городе было развернуто 22 КПП, 5 комендатур и 2 комендантских участка.
Иван понимал, Грозный был достаточно большим городом, к которому стекалось больше ста дорог и контролировать каждую из них было невозможно. Здесь он чувствовал опасность, но не знал, как объяснить свою тревожность командиру. Город в эти дни жил мирной жизнью, во дворах играли дети, женщины готовили обеды, но он чувствовал, видел, в усталых лицах командиров, кривоватых улыбках разведчиков, возвращающихся «оттуда», в замершем мареве жаркого августа, что что-то надвигается.
Поговаривали, что боевики планируют захватить Грозный и райцентры. Слухам не верили, ведь с весны 1995 года шли эти разговоры, пока остававшиеся только слухами. Те же, переодевшись в гражданскую одежду, просачивались в город, оставаясь на ночлег у родственников, проносили с собой оружие и боеприпасы, делали во дворах схроны, внимательно следили за поведением российских военных и сообщали об этом своим полевым командирам. Выжидали, терпели, едва сдерживая ярость, ведь получили приказ - огня не открывать, не провоцировать военных, а главное, усыпить их бдительность и ждать сигнала к атаке.
Каждую ночь Иван видел один и тот же сон, огромное поле ярко-красных маков. Нежные лепестки колышутся на ветру, склоняя головки друг к другу. Он идёт по полю, над ним бездонное, выцветшее небо, а вокруг, до самого горизонта красные маковые волны. Иван останавливается, срывает цветок и в ужасе отбрасывает в сторону, ибо стебель цветка кровоточит как живое существо. Каждый раз он, резко просыпаясь, сразу же выходил на свежий воздух, чтобы прийти в себя, в одну из таких ночей следом выскочил его друг, Сашка, с которым Иван успел съесть ни один пуд соли.
-Что опять маки? –спросил он, закуривая и с наслаждением затягиваясь дымом.
-Да,- коротко ответил Иван, пытаясь понять, что пытается сказать ему его подсознание.
-А я говорил тебе, не пей много воды на ночь! - назидательно сказал друг, ежась от прохладного, ночного ветра,- мочевой пузырь давит, отсюда и сны твои дурацкие. Сам подумай, ну какие маки? Они уж отцвели давно, да и не видел я их здесь. Ты вот лучше скажи, что делать планируешь после того, как отсюда вернёмся?
-Восстановлюсь в академии, женюсь, -ответил ему Иван, прислушиваясь к ночным звукам.
-Тю, жениться, вот ещё! Я, например, ещё не нагулялся! Девчонок вокруг пруд пруди, только успевай, выбирай! У меня в соседях знаешь какая чувиха живёт? Во! - он обрисовал руками фигуру, -и тут, во и там -во! Вернёмся, познакомлю! Уверен, тебе она понравится.
-Не надо, у меня Оля есть, -твердо сказал Иван.
-Подумаеееешь, Оля-протянул Сашка, - ты ж ещё соседку мою не видел!
-Что-то готовится, Саня, надо быть готовыми ко всему, - ответил ему Иван, вглядываясь в темноту, - мы здесь чужие, город просто наша дислокация, а для боевиков он дом родной. Они здесь все лазейки знают, это их территория.
- Ну что, ты каркаешь, как ворона, заладил одно и тоже, я тебе про Фому, а ты мне про Ерёму, с тобой каши не сваришь, идём тогда спать что-ли, скоро утро, -позвал его Александр, возвращаясь в здание. Иван ещё постоял немного прислушиваясь и поспешил за ним вслед.
Ни тот, ни другой, в тот момент, не знали, что под покровом этой ночи несколько колонн боевиков по второстепенным дорогам незаметно войдут в Грозный. К ним тут же присоединятся группы боевиков, которые здесь скрывались. Группировка в 2000 тысячи человек окружат все блокпосты, комендатуры, военные части и с криками «Аллах Акбар!" начнут ожесточенный обстрел из автоматического оружия и гранатометов. Это быдет первая волна боевиков, отряды блокирования.
После них в Грозный станут подтягиваться основные отряды, общая численность группировки будет насчитывать около 7000 боевиков. Это будет чуть позже, а пока у них будет чуточку времени, чтобы ещё немного поспать и возможно помечтать, каждому о своём.
Анна была на ночном дежурстве, ночь была спокойной, и врач отпустила её подремать на диванчике в ординаторской. Вот уже несколько дней ей было тревожно и беспокойно, в левой стороне груди словно раскаленной иглой жгло. Сна не было ни в одном глазу, она просто лежала, вспоминала каким забавным был Иван, будучи маленьким.
Однажды она приболела, Николай был в командировке, они остались с сыном вдвоём, и эта болезнь была вовсе некстати. Кое-как отработав и забрав его из детского сада, она, вернувшись домой, без сил рухнула на кровать в каком-то то -ли сне, то-ли полузабытьи, чувствуя страшный озноб во всём теле. Очнувшись через несколько минут, увидела лежащим возле себя сына, тот, прижавшись к ней маленьким тельцем изо всех сил обнимал её пытаясь согреть.
Под утро, Аня забылась, прикемарила, но тут же открыла глаза и села, задыхаясь на диване, горячая игла болью прошила её сердце.
- Ваня! –выдохнула она и упав на колени неистово начала молиться, чуя материнским сердцем беду.
Нелепо махнув руками упал, заливаясь кровью Сашка, который уже никогда не познакомит своего друга с фигуристой соседкой. Воздух вокруг Ивана наполнился запахом пороха и гари, пот застил глаза, а сердце частило в такт автомату. Стреляли все и, казалось, везде, казалось весь Грозный и пригороды полыхали в зареве пожаров, а свинец насытил воздух смертью. Были окружены Дом правительства, здание МВД, здание ФСБ, Центр, и общежитие для сотрудников.
Каждое здание мгновенно становилось очагом обороны, но боевики не пытались их брать штурмом, лишь посылали ультиматумы, с предложением сдаться в плен и вели перестрелку, казалось, что они чего-то ждали. Ждали поддержки из Ханкалы и наши бойцы, но Иван этого уже не увидит, в одном из таких боёв он будет тяжело ранен и в бессознательном состоянии доставлен в военный госпиталь, где и узнает, чуть позже, что в результате переговоров, 31 августа 1996 года будет подписано мирное соглашение и федеральная группировка российских войск покинет Чечню.
Известие о том, что Иван находится в госпитале в Москве, Вершинины получили из военкомата. Аня и Николай тут же, собравшись, улетели, оставив дом на дочь. Полина к этому времени стала настоящей красавицей. Тоненькая, большеглазая, с копной золотисто-рыжеватых волос, пушистым облаком окружающим её лицо.
В отличии от брата она выросла спокойной, рассудительной, училась в ВУЗе, получала профессию и несмотря на эффектную внешность была настоящей «заучкой», предпочитая библиотеку шумным вечеринкам. В этот день она, расстроенная известиями о брате, спешила с занятий на автобус, когда заметила знакомое лицо в окне городского кафе.
Это была Оля, с которой они не виделись с тех пор, как Иван ушёл в армию. Девушка сидела за столиком и над чем-то смеялась, видимо её собеседник был весёлым человеком. Полина не выдержала и в гневе рванула дверь кафе. Подлетев к их столику, она выпалила:
-Как не стыдно! Иван в госпитале, а ты здесь, с этим чаи распиваешь! –она махнула рукой в сторону Олиного собеседника и случайно задела чашку, стоявшую возле него. Та перевернулась, окатив Сергея, а это был он, чаем.
-Как в госпитале? –растерялась Оля, - что случилось? Я ничего не знала! Что с ним? Не молчи, говори! –она вскочила и затрясла Полину за плечи, посетители за соседними столиками начали на них оглядываться. Сергей быстро промокнул чай, попавший на брюки салфетками и встав заставил обеих девушек сесть за столик.
-Успокойся,- сказал он Оле и добавил, обращаясь к Полине:
-А ты рассказывай, что случилось?
-Вот ещё! – грубо ответила та, разозленная их свиданием,- ты вообще кто такой, чтобы мне приказывать?
-Поля, успокойся, пожалуйста, Сергей мой друг, умоляю тебя, расскажи, что с Ванечкой?
-Ранен он, - неохотно пояснила та, - в госпитале сейчас, родители к нему поехали, подробности пока не знаю.
-Серёжа, что делать? –расплакалась Оля.
-Для начала успокоиться-ответил ей тот, подавая салфетки,- и пойти умыться, у тебя тушь потекла, раз в госпитале, значит жив, это уже хорошо! Сходи, припудри носик –предложил он Оле.
-А ты выкладывай, всё, что ты знаешь, - потребовал он у Полины, когда та ушла. Та вроде как взбрыкнула, но взглянув в его строгие, серые глаза послушно выложила всё что знала.
-Оле ни слова, предупредил Сергей, видя, как та возвращается. После, прошел к прилавку, купив ещё чая и пирожные.
-Налегайте на сладенькое –сказал он, ставя на стол кружки с горячим чаем. Полина во все глаза рассматривала Сергея, которого не видела раньше. Невысокого роста, но повыше её, плотный, коренастый, в нём явно чувствовалась мужская сила и уверенность. А его красивые глаза вдруг заставили сердце девушки биться чаще.
-Нужно дождаться, когда вернутся родители Ивана, -продолжил он, -только после этого, ты поедешь в Москву. О деньгах не беспокойся, я помогу,-он жестом остановил пытающуюся возражать Олю, -пей чай, а то остынет,- добавил он.
Это была странная троица, шедшая по улице. Две девушки, одна неприметная, серенькая, заплаканная мышь, другая, взъерошенная красавица, бросающаяся гневные взгляды на сопровождающего их курсанта.
Тихий день августа клонился к вечеру, прохладный ветер гнал бумажки по тротуару, а в небольшом провинциальном городке нарождался настоящий любовный треугольник и судьбе было непонятно, как это всё теперь разрулить.