Из записок Ивана Яковлевича де Витта
Брат моей бабушки, Марьи Яковлевны де Воллан (Swert de Wallant), урожденной де Витт, генерал Иван Яковлевич де Витт, оставил после себя записки и нечто вроде дневника (на немецком языке), доведённого до 1846 года. Он начинает с родословной, в которой насчитывает с отцом (а моим прадедом) тринадцать поколений. Мой прадед Яков-Эдуард де Витт был приглашен в 1784 Екатериною II и поступил на русскую службу с чином полковника и 1200 руб. жалованья. Умер он в высоких чинах.
Скажем о маленькой подробности (здесь от лица Григория де Воллана): на первых порах он никак не мог примириться с ездой на телегах и всеподданнейше донес, что он приехал из Голландии не для того, чтобы потерять свое здоровье на отвратительных телегах. Екатерина II приказала ему отпустить 1200 р. на покупку экипажа.
Позднее, в 1799 году, Павел I приказал ему приготовить проект о разрушении крепости в Риге по случаю того, что этот город обращается в порто-франко, и вместо этого построить крепость в Митаве.
Приготовив все проекты, генерал де Витт поднес их лично Императору, который остался очень доволен всею работою. Рассматривая чертежи, Павел I заметил де Витту, что ни один из чертежей не был подписан "генералом де Витт". Тогда последний неустрашимо ответил Императору:
"Ваше Величество, я должен был исполнить Ваше приказание, но подписать моего честного имени под таким дурным делом я не могу".
Павел I страшно вспылил и выгнал от себя де Витта. Тот, конечно, от нравственного потрясения заболел и слег в постель. Можно бы вообразить, в каком состоянии было семейство, когда в полночь прибыл фельдъегерь, который передал генералу де Витт большой конверт. Дрожащею рукою отрывает де Витт конверт и в нем находит грамоту и орден Св. Анны 1 степени.
Этот внезапный переход от страха к радости все-таки отразился на здоровье, и генерал де Витт должен был пролежать в постели еще десять дней. Когда он выздоровел и захотел представиться Государю, Павел назначил ему прийти в воскресенье во время парада.
Завидев его издали, Павел I взял де Витта под руку и провел его таким образом перед всем фронтом, сказав при этом: "Таковых генералов мне нужно более". Затем Павел I снял шляпу и дружески поклонился де Витту. После этого он отличал его своим милостивым обращением.
Из рассказа Александра Акинфиевича Кононова
Армейскому корпусу, в который входил наш Ольвиопольский гусарский полк, производилась репетиция к параду. У одного из кавалерийских офицеров, при проезде его мимо Великого Князя Константина Павловича, оторвалась шпора. Его Высочество, бывший не в духе, остановил офицера, разбранил его довольно крепко перед всеми и выгнал из фронта.
Вечером, этот офицер, войдя в зал гостиницы, где собирались кавалерийские офицеры, заметил, что ему не отвечают на поклоны. Он подошел к одному из своих друзей и на свой вопрос об этом, услышал: "Человеку, которого так ругают и который так легко выносит это, не только не кланяются, но и удивляются, что он имеет еще смелость носить мундир".
Офицер немедленно ушел из зала.
На другой день войска с утра выстроились в поле. Перед самым приездом Великого Князя явился в строй и этот офицер. На замечания и ропот, что "ему здесь не место", он встал, однако, перед своим взводом. Раздалась команда "Смирно!" Великий Князь объехал линию войск и выскакал пред серединой всего фронта.
Вдруг, от одного из полков отделился офицер. Дал шпоры лошади и в карьер помчался по направлению к Великому Князю. Тот и все смотрели на него с изумлением. Офицер осадил коня перед Великим Князем так близко, что мундштук его стукнул о мундштук лошади Великого Князя, приложил руку к киверу и громко произнес:
"Ваше Высочество. Если б кто оскорбили меня, как Вы изволили оскорбить вчера, он не прожил бы и минуты, но я, русский дворянин, не могу пролить Царской крови, но и жить после этого не могу." И с этими словом выхватили из кобуры пистолет, выстрелил себе в рот и с разбитым черепом свалился под ноги лошади.
Великий Князь были страшно поражен этой сценой. Он приказал похоронить его с честью и осыпал милостями его семейство.
