Глава 7.
Однажды ночью Сашку разбудили.
- Вставай, - потянула ее за руку Акулька.
- А? Что случилось? – испуганно вскочила Сашка и тут же зажмурилась от свечи, близко поднесенной к ее лицу, - пожар, горим?
- Да, типун тя на язык, - пробормотала сонная Акулька и громко зевнула, - тебя Матрена велела разбудить, барчонок расхворались, тебя зовут в бреду…
Акулька протяжно, с завываниями, зевнула, мотая спросонок растрепанными рыжими волосами. Заскрипели соседние лавки и оттуда раздались недовольные голоса:
- Акулька, заглохни уже, потише нельзя, горластая ты наша?
Акулька ойкнула, зажала рот и продолжила уже шепотом:
- Весь горит, малец… Матрена-то славная травница, всегда всех лечит, за это ее и ценят в барском доме. Отвару сделала, а оне пить отказываются. Плачут и тебя требуют… Вставай, я тебя отведу…
Акулька снова зевнула, но уже беззвучно и направилась со свечой к двери. У Сашки сразу сон словно ветром сдуло. Она вскочила, и как была в ночной рубахе, длинной до пят, выданной ей кастеляншей - помчалась следом за Акулиной.
Замелькали длинные бесконечные коридоры, огораживающие господские хоромы от прислуги. Наконец, Акулина остановилась перед дверью и почтительно постучалась. Дверь тут же распахнулась.
- Наконец-то, - проворчала встревоженная Матрена, встретив их на пороге.
Сашка остановилась, как вкопанная, пораженная открывшейся ей роскошью. Она растерянно вертела головой, озираясь по сторонам. Даже в самых смелых своих фантазиях она не могла намечтать ничего подобного. Особенно ее поразило обилие подсвечников, горящих одновременно свечей. Привыкшая ночью довольствоваться лишь слабым огарком, она была поражена, что ночью здесь все освещено, как днем. А убранство – настоящий дворец для юного царевича, не иначе.
Но нянька не дала ей времени на восторги, схватив за руку, потащила ее на другой конец комнаты к постели, завешанной балдахином. Там на огромной кровати лежал ее маленький друг Поль и метался в горячке. Она быстро подошла к нему и взяла за горячую ручонку.
- Поль, миленький, я пришла, очнись!
Его длинные ресницы, покоившиеся на пылающих от жара щеках, дрогнули и медленно распахнулись. Губы тронула слабая улыбка:
- Ты пришла?
- Да, мой хороший, да! Я пришла тебе помочь, - Сашка махнула рукой, требуя подать ей лекарство, и тяжеловесная Матрена с неожиданной грацией пантеры кинулась к столику за отваром.
- И ты больше не уйдешь? – прошептал Поль.
Сашка беспомощно оглянулась на Матрену, та, делая «страшные глаза», отрицательно покачала головой.
- Нет, не уйду, пока ты не поправишься.
Сашка присела рядом, у его изголовья, и принялась поить с ложечки.
- Давай потихоньку, вот так…
Утром Сашка проснулась от того, что кто-то дергал ее за плечо.
- Вставай! - раздался взволнованный голос Матрены, - скоро Лизавета Лексеевна пожалуют, нельзя тебе туточки быть.
Сашка вскочила с кресла, на котором провела ночь рядом с Полем, протерла глаза, которые никак не хотели разлипаться после бессонной ночи. Бросила быстрый взгляд на больного. Мальчик безмятежно спал, раскинувшись на кровати, и на лице его бродила легкая улыбка.
- Ага, щас, - пробормотала Сашка, приходя в себя, - а как он?
- Кажись, лучше, спасибо, выручила, - ответила Матрена, - беги ужо на кухню, Прошка, поди потерял… Завтрак пора готовить.
- Ой, а куда бежать-то? Я не запомнила…
- Во, дуреха, - покачала головой неодобрительно Матрена, - как можно было не запомнить дорогу? Вроде ишшо молодая, а уже такая безголовая… Ну да ладно, пошли провожу тебя, пока сюда не заявились.
Сашка была уже на пороге, когда услышала за спиной звонкий детский голосок:
- А ты куда?
- Ой. барин, - кинулась к нему нянька, - проснулись? А Агашке на работу надо, на кухню, она потом еще придет. А вы пока лекарство ишшо испейте, скоро завтрак приспеет…
- Нет! – помотал головой Поль и сел на кровати, по всей видимости, бессонная ночь не прошла даром - жар спал, а хворь отступила, - не буду я без Агашки ничего пить и есть!
- Но ей на кухню надо… завтрак готовить, - проблеяла нянька, не зная, как умаслить своего своенравного воспитанника.
- Няня, а может ты вместо нее поработаешь, а она тут? – сделал хитрое лицо Поль, - ты ведь ее заменяла на кухне, пока мы играли?
У Матрены запылало лицо. А Сашка застыла в дверях, не зная, что делать дальше.
- Да как же, барин? – совсем потерялась нянька, - а что ж маменька-то ваша скажут? Не одобрют оне…
- А я тогда лечиться не буду, - угрожающе крикнул Поль, - и есть тоже… Вот помру – узнаете!
Он соскочил с кровати, подбежал к Сашке и потянул ее обратно в комнату.
- Ох! – Матрена так и села от страха на стоящее неподалеку кресло-качалку, и оно лениво закачалось под ее пышным телом.
В этот момент на пороге появилась запыхавшаяся Елизавета Алексеевна.
- Что у вас тут за крики? - встревоженно спросила она, оглядывая всех собравшихся, - что случилось? И что здесь делает кухарка?
- Она больше не кухарка, - заявил Поль торжественно, - она теперь моя… няня!
Продолжение читайте здесь