Наверняка, многие из Вас обращали внимание на одну любопытную деталь. У рекрутов, набранных с Западной полосы империи, оригинальные фамильные прозвища встречались гораздо чаще, нежели у рекрутов, набранных с Восточной полосы, где в основном и располагались т.н. великорусские губернии (Владимирская, Рязанская, Тамбовская, Смоленская, Ярославская и др.). Создавалось впечатление, что идентификация человека там была не так уж важна.
В губерниях центральной России, Поволжья и за Уралом встречалась огромная масса людей с весьма «безликими» прозваниями типа «Иван Петров сын Петров», или «Василий Степанов сын Степанов». Как правило, эти прозвания были на самом деле отчествами. Но при этом, по данным ревизских сказок, у многих из этих людей имелись родовые или личные фамильные прозвания, с которыми они были записаны в ревизских сказках. Тем не менее, в рекрутских списках (т.е. документах Военного Ведомства) все они оказывались «безликими». Безусловно, встречались и оригинальные прозвания, но их доля порой не превышала 10 - 15% от общего числа. Иными словами более двух третей не носили фамилий!
На этом фоне резко контрастировала ситуация в Северо-Западном и Юго-Западном краях империи, где две трети рекрутов носили своеобразные оригинальные прозвища.
В чём тут дело?
Подобная практика во многом была связана с русской общиной. В великорусских губерниях за поставку рекрута государству целиком и полностью отвечало сельское общество в целом. Именно там велись очередные списки, а кому в итоге «идти в солдаты» решал волостной сход во главе с сельским старостой или волостным старшиной.
Таким образом, идентификация человека происходила внутри сообщества, а уже «наружу» в рекруты выдавался готовый результат – «один из». Именно поэтому его и распознавали не как конкретного человека со своим уникальным идентификатором (фамильным прозванием), а как представителя от целого общества. Военному же ведомству фамильная идентификация также не была важна – полных тёзок величали по номерам: Иван Афанасьев 1-й, Иван Афанасьев 2-й и т.д.
Подтверждением этому служит и тот факт, что как только была введена всеобщая воинская повинность в 1874 году, то практически 95% новобранцев в документах стали записываться с фамилиями.
В Северо-Западном и Юго-Западном краях общины не было и ситуация здесь была иной. Здесь изначально был «каждый сам за себя», как выражался шакал Табаки из знаменитой «Книги джунглей» Редъярда Киплинга. Отсюда и обилие оригинальных прозваний.