Продолжаю историю про наши приключения в пандемию, когда мы оказались в заточении с абсолютно незнакомым человеком. Начало этой эпической истории можно прочитать по ссылкам:
Итак, второй день карантина ознаменивался тем, что мы перевезли случайно встреченного на улице парня вместе с его собакой к нам домой. За его машиной приехал эвакуатор и увез ее в автосервис. Было принято решение попытаться реанимировать железного коня. А вдруг это все еще возможно...
Итак, на момент тотального заточения нас в доме оказалось четверо: мой муж, я, мой сын пятнадцати лет от роду и неизвестно откуда свалившийся на нашу голову француз. Домик у нас небольшой, но в нем аж четыре спальни. Одну из них мы выделили Александру.
Первая проблема, с которой мы столкнулись - это язык общения. Испанского он не знал, зато понемногу знал что-то из английского, итальянского и португальского, и говорил, вставляя в родной французский слова из любого из этих языков в случайном порядке. Такое ощущение, что в голове у него была установлена шифровальная машинка Энигма, выдававшая каждый раз новую комбинацию.
Мы с мужем морщили лоб и мучительно пытались понять эти шифровки. Получалось у нас только общими усилиями, потому что муж не знает английского, зато когда-то давно, еще в школе, учил французский. Я когда-то немного учила итальянский и все еще кое-что помню из английского. Мы просили Александра говорить на каком-нибудь одном языке, но он упорно выдавал лингвистическую мешанину.
Я уже предложила давать ему уроки инспанского, раз уж мы застряли в карантине надолго. Но он отказался, сославшись на то, что у него в голове и так слишком много всяких языков намешано, и еще один будет лишним.
Кстати, он нам рассказал (то, что удалось расшифровать), что у него есть старшая сестра. Она глухонемая, поэтому первый язык, который он выучил в детстве - это был язык жестов. Иногда он с ней созванивался по видео и долго "болтал", жестикулируя. Похоже, что у них были хорошие отношения.
С его мамой было общаться намного проще. Мой муж писал сообщения на испанском, засовывал в переводчик и отсылал. Нам от нее тоже приходили письма на испанском со следами машинного перевода. Но все было вполне понятно.
С мамой Александра мы обсуждали вопрос, каким образом можно будет его переправить во Францию. Главная проблема была в том, что с ним была собака. Мы выяснили, что он мог бы доехать на автобусе, но с собакой туда не сажали. А от варианта оставить собаку у нас до лучших времен и уехать одному он категорически отказывался.
При этом у парня были интересные взгляды на содержание животных. Он даже ошейник считал абсолютным злом, про поводок и намордник можно было даже не заикаться. Сама псина была довольно умная и добродушная. Бегала она вольно сама по себе, но старалась от хозяина далеко не отходить. И так-то с собакой никуда не брали - ни в автобус, ни в поезд. А уж собаку без поводка и намордника никуда бы не взяли в квадрате.
Единственное, что оставалось - надеяться на починку его машины. Оказалось, что модель это такая древняя, что найти двигатель на замену практически невозможно. Но наши друзья в автосервисе не теряли надежды. Они каждый день звонили с отчетом, какой двигатель они нашли, и почему он тоже не подходит.
А, между тем, пандемия набирала обороты. Стали уходить люди, которых мы знали. Это были либо пожилые, либо страдающие хроническими заболеваниями родственники и знакомые. Наши друзья - жена-россиянка и муж-испанец - заболели еще в конце февраля. Иногда они выходили на связь с коротким "мы живы", а потом по нескольку дней от них не было никаких вестей. Было тревожно. Телевизор включать не хотелось, но без него появлялось какое-то странное чувство полной оторванности от мира и становилось еще тревожнее.
Ко всему этому добавился дефицит туалетной бумаги. Все полки в испанском супермаркете были пусты. У нас оставалось еще рулона три. Но ситуация, похоже, затягивалась, поэтому надо было экономить.
Продолжение этой истории можно прочитать здесь.