«День выдался засушливым. Дымка зависла неплотным покрывалом над улицами. Слегка пахло гарью, будто уже горели дальние болота-торфяники. Дышать словно было трудно, или не хотелось..
Она вышла из подъезда старого, с высокими этажами дома. То ли «сталинка», то ли ещё древней. Углом - и два входа на каждой стороне. Этажей - если задрать голову и терпеливо считать - три, не больше. Но казалось - больше. Крыша - давно выцветшая и отзывчивая на редкие летние ливни. Впечатляла куртуазностью плоскостей, высоким коньком и длинноватым свесом. Крылечки подъездные увенчивались литыми козырьками и перилами с ковкой. Милый виноградный лист, усик и гроздь малая - приметы скорее Прованса, нежели данной местности. Окна высокие и частые, чтоб света обильнее попадало, при любом дне. Обособленность всего строения и садик при нём.. Всё производило впечатление, как бы, построенного случайно и не ко времени.
Она оглядела двор, принюхалась и примерила - внутренне, это было видно по озабоченному лицу - правильно ли оделась. Свободного кроя джинсы - скорее голубоватые, может «бойфренд», но несколько шире нужного и не сужающиеся к стопам - облегали бедра и колыхались штанинами далее. Ткань тонкая, летняя. Фасон - не коротко, до щиколоток. А напротив - брючина чуть лежит на обуви. И куртка-бомбер, нежно-серого, графитового цвета. Под ней - футболка. И сумка на плече..
Идти явно никуда не хотелось, судя по выражению. Ещё потопталась и отправилась прочь из «пенат». Свернула за внешний угол здания и пропала.
Дворик вновь погрузился в негу. Старушки не обмахивались платочками, с вензелями, чинно высиживая на лавках. Малыши не разбрасывали песок из песочницы. И не сорили обёртками из-под конфет. Мамашки горластые не нарушали установившуюся атмосферу любви и покоя. Редкий слесарь не пробегал намётом через пространство, отягощённый ящиком с инструментами и похмелом. Разносчики пиццы и прочего фастфуда не пестрили ландшафт яркими жилетами и кепками. Девушки неустойчивых моральных принципов не смущали глаз обывателя.
Мнилось, этот рай и впрямь - филиал французского Прованса. Только без французов. И вообще, похоже, с редким вымершим населением..
Как она - бойкая, уверенная, красивая и молодая - здесь оказалась. И жила ли? Или погостить, к кому?.
На втором этаже дёрнулась легко ажурная занавеска. Кто-то поливали цветы на подоконнике и заглянул в глубины «колодца». Жизнь всё же текла в этом заповеднике. Только медленно и тягуче..»