– А вы идите, нечего здесь рассиживаться.
Надя и Алевтина встали. Надя хотела что-то сказать сестрам, но, видя их безразличные лица, вышла на улицу.
– Вот ведь какой, – спустилась по ступням крыльца бабушка, – гордый.
Глава 1
Глава 27
– Здравствуйте, – строго ответила Надя, уставившись на женщину.
– Что смотришь? – та смеялась так громко, что из чужого двора послышался лай собаки. – Расфуфыренная вся, краля. Нагулялась? Мамку на тот свет сжила своими подвигами, отец весь черный стал. Младшие хоть его поддерживают, а так бы сгинул вслед за Веркой. Ну а ты, что? Смылась и рада?
– До свидания, – Надя потопала дальше, а женщина продолжала поносить ее на чем свет стоит.
– Выросла, бесстыдница! Бабка еле ходит! Дед тоже весь больной, а ей и дела нет! Тьфу! За что тебя только бог любит? Я б такую доченьку на порог не пустила!
Надя шла, стараясь не слушать грубую особу, но на душе заскребли кошки. А действительно, если бы она не уехала, возможно, все было по-другому? И бабушке помогала, и мать осталась бы жива…
– Слова, слова… – сказала себе Надя, подходя к отчему дому.
Поставив чемоданы у калитки, Надя не сводила глаз с родного двора. Здесь все также, ничего не изменилось: сарай, тропинка, ведущая к нему, чуть поодаль – банька, заборчик низенький вокруг огорода, яблоньки, сливовые деревья, смородина… Надя вздохнула – только пусто как-то. От дома веет тоской и холодом. Простояв пять минут у забора, Надя не могла решиться. Душа мечется, сердце колотится, в голове туман. Входить? Как ее встретит отец? Прогонит или обрадуется?
Вдруг, со стороны, послышался рокот мотора. Надя повернула голову вправо и увидела трактор, которым раньше управлял отец. Надя вздрогнул. За рулем сидит именно он. Транспорт еще не успел подъехать, а Надя уже нафантазировала яркую картинку: отец остановит трактор на обочине, вылезет из кабины и спросит: «Зачем приехала?»
Ноги словно вросли в землю, Надя хотела поднять чемоданы и уйти, но не смогла. Она пристально следила, как к ней приближается железная махина, оглушая своим ревом. Трактор подъехал, притормозил и заглох. Надя почувствовала, как напряглись жилы в руках и ногах. Дверь кабины открылась, и из нее показался отец. Он молча спрыгнул, закрыл дверь, подошел к Наде. Встав перед ней, прищурился.
– Пап, – робко сказала она.
Выглядел папа неважно: хмурый, глаза тусклые. Рубаха не глажена, штаны с вытянутыми коленками, волосы взъерошены. Иван постоял с минуту, сверля пропащую дочь унылым взглядом, затем кивнул и отодвинул ногой чемоданы. Открыл калитку и подошел к дому. Не обернувшись, снял навесной замок, распахнул дверь и скрылся за шторкой.
«Вот и повидались» – подумала Надя, хватаясь за ручки чемоданов. Она не стала ждать, когда ее пригласят в дом. Решила отправиться к бабушке. Если и та поведет себя, как чужая, то нужно будет искать выход, где поселиться. Возвращаться в Рязань Надя не желала.
К счастью, бабуля была рада увидеть внучку, но вначале все ж пожурила.
– И как только ума хватило бросить меня? – плакала она, обнимая Надю. – Ни строчки, ни навестить… Да что ж ты у меня такая неразумная?
– Бабуль, ты извини меня, – Надя считала себя виноватой, так как все дурные слова, что сказала ей бабушка тогда, давным-давно превратились в пыль для нее. – Все, не плачь, я вернулась. Слышишь, бабушка, не плачь.
– Как судьба повелела, а? – Алевтина Егоровна, вытирая слезы кончиком платка, присела на табурет. – Верочка наша померла, а дочка ее вернулась. – всхлипнула она.
Надя, присев на соседний табурет, взяла старушку за руку, погладила ее кисть и нежно спросила:
– Можно я у тебя останусь?
– Ты еще спрашиваешь? – Аля обхватила внучку руками и горько зарыдала. – Вот ведь как, Наденька, сестренки твои меня не жалуют, сынок не разговаривает, а я тут за всеми гляжу, а сама никому не нужна.
– Отец до сих пор с тобой и словом не обмолвился? – удивилась Надя.
– Нет конечно, – отпустив внучку, она привстала, вынула из кармана летнего халата носовой платок и громко высморкалась. – Как ты уехала, так он и молчит. Не заходит, к себе не зовет. С Матвеем не здоровается. Что интересно, к Матвею Нинкиному ходит, а к нам, видимо, ноги не несут. Мы ж живем через три дома!
– Придет, бабуль, не переживай. Настанет время – придет.
Веру Алексеевну похоронили на следующий день. Отец к Наде так и не подошел, как и к своей матери. Он сторонился их обеих, чтобы не сорваться и не обвинить в смерти жены. Поначалу, когда Вера была жива, но уже страдала от тяжелой болезни, Иван был груб, принципиален, невыносим, так как не верил, что женщина действительно страдает. Сама не хотела ехать в областную больницу, сама же отказывалась от прохождения осмотров, которые назначались районным терапевтом.
Иван злился, когда Вера жаловалась на недомогания, а если уж не отправилась по врачам, значит не такая и больная. Вера часто плакала, вспоминая старшую дочь. Женщина хотела увидеть ее, попросить прощения перед смертью, но Иван, стукнув кулаком по столу, приказал забыть гулящую девку, которая опозорила их семью на все село. И до последнего дня мужик верил, что Вера умерла из-за Надьки. Если бы не сделала глупость, то мать не проливала слезы и не захворала.
Увидев старшую дочь, пришедшую в компании его матери, брата и невестки, Иван сжал кулаки и сунул их в карманы брюк. Пришли, кто их звал? Эта семейка должна уйти! Но Иван не стал разжигать скандал в такой прискорбный час. Он молча выдержал, когда Веру отвезут на кладбище и закопают. На поминках тоже молчал, тихо опрокидывая стопку за стопкой. Мать пыталась принести ему соболезнования, но Иван отворачивал голову и начинал разговор с тем, кто сидел рядышком. Когда все гости разошлись, Иван попросил родню тоже уйти.
– Прибраться надо, – сказала мать, провожая грустным взглядом старшего сына и его жену.
– У меня есть, кому в доме порядок наводить, — кивнул Иван на притихших Свету и Юлю. – А вы идите, нечего здесь рассиживаться.
Надя и Алевтина встали. Надя хотела что-то сказать сестрам, но, видя их безразличные лица, вышла на улицу.
– Вот ведь какой, – спустилась по ступням крыльца бабушка, – гордый.
– Бабуль, почему отец такой злой? Сколько его помню, всегда недовольный, – поравнялась с ней Надя по пути к калитке.
– А кто ж его знает. Как на мамке твоей женился, так и обозлился. Верка была неплохой женой, упокой Господь ее душу, а ему, видишь как, все не в нос. Жалко мне ее, и тебя жалко, и сестер твоих. Что-то не ладится в нашем семействе, аж тошно.
Выходя на дорогу, Надя услышала, как в доме разбилась посуда, потом последовал крик отца:
– Руки у тебя откуда растут?! Быстро собрала и вон на грядки!
Бедные сестренки, терпят оскорбления и унижения. Слава богу, Надя уже может сама решать, где ей жить, работать и с кем общаться. Батька ей уже не указ.
– Тут как-то Лёнька о тебе спрашивал, – бабушка взяла Надю под руку.
– И что ему надо?
– Не знаю. Сказал, что разговор есть, адрес просил. А мне почем знать, где ты живешь? Он, как с армейки вернулся, так другим человеком стал. Я ж помню, какой он раньше был, хулиганистый. А сейчас его не узнать, трактористом работает.
– А кто его жена? – Надя не знала, зачем задала этот вопрос, ей было неинтересна жизнь Пестрова.
– Так не женатый он. С мамкой и батькой проживает, а жены нет. – и тут Алевтина зашептала, прижимаясь виском к руке внучки. – Тебя он ждет, Надька. Ей-богу, тебя.
А вот ЗДЕСЬ мы читаем книгу "Потерянные судьбы".
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории 👌
Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖