Федя всегда знал, что он – богатый жених. Так говорила ему бабушка, подарившая еще в детстве мальчику квартиру. Баба Настя бОльшую часть жизни прожила при социализме, когда квартиры раздавали просто так, за здорово живешь. И ее мужу – деду Мише – тоже дали квартиру от завода: в ней сейчас и жил Федя с сестрой и родителями.
А деду дали не только квартиру: еще и дачный участок, точнее, два рядом расположенных – бери, не хочу. Отказываться было глупо. И теперь у семьи был неплохой дачный домик с хорошей территорией и огородом: спасибо бабе с дедом. Поэтому, сегодняшние разговоры насчет тяжелой жизни в то время без дорогой колбасы и смартфонов выглядят абсолютно абсурдными.
Жилье мальчик получил, будучи в возрасте 10 лет: после ухода любимой бабушки из жизни, на деньги, оставленные ей для внука, родители купили Феде квартиру. Договорились, что будет оформлена на родителей. Семья жила дружно, и никаких разногласий по этому поводу не возникало: какая разница, на кого записано – пользоваться будут все вместе.
В этом возрасте квартира еще не представляет для человека такой ценности: в детстве совершенно другие приоритеты. Да, конечно, можно было похвастаться во дворе: дескать, у меня теперь есть квартира!
Но это все тут же разбивалось ответными фактами и аргументами: Зато, у меня есть собака! А у меня квадрокоптер! А мне подарили игровую приставку! Короче, квартира котировалась не очень высоко.
Поэтому, когда через несколько лет выросшая сестра Любка собралась замуж за перспективного Сережу, было решено больше сталинскую двушку не сдавать, как было до этого, а заселить туда молодую семью: не снимать же жилье за большие деньги, если собственное, можно сказать, простаивает.
Для смеха спросили у Федора, можно ли пока пожить Любе с мужем у него в квартире? И мальчик, гордый от сознания, что у него спрашивают разрешения, как у большого, естественно, согласился: Конечно, можно - я же пока живу с папой и мамой!
Как приятно, когда в семье лад! И никаких тебе ссор и распрей – ведь это происходит исключительно с глупыми и недалекими людьми. А тут все были людьми интеллигентными и с высшим образованием: да и чего, собственно говоря, делить? Ведь умные люди всегда смогут договориться.
Любка вышла замуж «по залету», который, конечно же, случился по большой и чистой любви. Результат этой любви был уже хорошо заметен, несмотря на пышную юбочку и платье на кокетке. Почти, как в песенке на стихи Барто: пышненькая юбочка, ленточка в косе… Только юбочка там была синенькой. Короче, горько!
Мальчик стал дядей Федором через четыре месяца после бракосочетания: к тому времени ему исполнилось 13 лет. Ура! Как в мультике! – радовался Федя, когда ему дали осторожно подержать крохотную племянницу.
В квартире быстро сделали косметический ремонт и оборудовали розовую детскую: а потом стали жить-поживать и добра наживать.
Время шло, у сестры с мужем все было хорошо: дочь и внучка Марина росла и радовала родителей и бабу с дедом. Федя тоже не отставал: шел на медаль. На крайний случай, серебряную. Но отлично сдал ЕГЭ, «взял золото» и прошел на бюджет – это было огромной удачей.
Маришу отдали в сад, а Люба вышла на работу. Летом все тусовались дружной компанией на даче - внучку привозили на целое лето: бабушка уже ушла на пенсию – успела «по старому стилю». А родители внучки приезжали на выходные. Все было ладненько и складненько: а иначе и быть не могло – интеллигентные же люди.
Федя перешел на третий курс, Мариша в этом году должна была пойти в школу: «событиев у людей, событиев»! И все – радостные! Мечт и перспектив была уйма: Федору уже предложили работу – таким сыном можно было только гордиться. И внучкой тоже: она уже умела читать и довольно ловко складывала числа. Жизнь удалась!
Одним замечательным субботним утром родители собрались на дачу: надвигалась посевная. А все дачники знают, какое это горячее время. Но сын, обычно ездивший вместе с ними, неожиданно отказался: то ли коллоквиум, то ли семинар – хотя раньше по субботам занятий не было.
Настаивать не стали – конечно же, сынок, учись! После 15 минут пути заметили, что забыли дома рассаду перца. Конечно же, нужно было возвращаться. Поднялись оба – вдвоем можно было все унести за один раз. Увиденное потрясло: в комнате сын был не один! И все происходило, как в кино в постельных сценах.
Как так? Не успели родители уехать, девку притащил? И как быстро! Наверное, она все время была на низком старте – не иначе. Вот гадина! Кот из дома – мыши в пляс?
Сразу забыли, что они – интеллигентные люди. И мама выорала все, что думает по этому поводу, наивно полагая, что сын сейчас сделает реверанс, выгонит эту тощую дрожащую дрянь и извинится за свое поведение. Но неожиданно золотой медалист и идущий на красный диплом Федор извиняться отказался, а выгонять партнершу тем более.
- Это моя невеста, - гордо объявил он. – И мы уже подали заявление. Потому что любим друг друга. К тому же, я уже могу начать потихоньку работать и одновременно продолжать учебу – меня согласны взять. Поэтому, женюсь!
Невеста за весь разговор не проронила ни слова. А молча смотрела в угол, почти с головой закрывшись одеялом.
- Да, кстати, - добавил сын, - кажется у меня есть квартира? Я бы хотел после свадьбы туда переехать: помнится, мне обещали ее освободить, когда понадобится. И вот этот радостный момент настал. Вы поговорите с сестрой или мне самому это сделать?
Отец, ошеломленный происходящим, молчал, а маме стало нехорошо - это был бунт на корабле: впервые за всю жизнь ее не послушались. И, вообще, какая свадьба в 20 лет? Ведь даже с невестой не познакомил, не говоря уже о родительском благословении: сегодняшняя встреча в расчет не шла.
Папа немного пришел в себя и увел жену, захватив свою порцию рассады – остальное осталось стоять на окне. В машине какое-то время ехали молча, а потом мама закричала. В этом потоке сознания можно было разобрать всего несколько слов – остальное было нецензурной бранью. И стало понятно, что, возможно, интеллигентные люди тоже часто не могут договориться.
Потом позвонили дочери и оказалось, что она уже в курсе: братец, получивший, как он считал, незаслуженных люлей, после ухода родителей сразу позвонил сестре и попросил к его бракосочетанию освободить причитающуюся ему жилплощадь.
Люба, уже вошедшая в роль хозяйки квартиры, даже не нашлась, что ответить. И сейчас тоже находилась в состоянии, которое принято назвать оторопью. Как у классика: А что Вы будете делать, если оторопь возьмет? Да, оторопь взяла, но делать что-то было надо.
Что – было ясно: съезжать! Но куда? На съем? За все это время никто не позаботился о своем жилье: думали, что так будет всегда. Жили, не экономя: накоплений на ипотеку не было. Брать кредит? Но они не потянут! Да и за съем платить будет накладно!
К тому же, девочку уже записали в хорошую школу рядом с домом. И работу Люба себе подобрала рядом с домом: даже обедать для экономии ходила домой. Все было так ладненько и складненько!
Но этот урод, акселерат и обалдуй захотел преждевременно жениться! Наверное, его тварь беременна – не иначе. Разве нельзя было укротить свои низменные инстинкты? Нет, интеллигентные люди так не поступают! Тем более, что они уже сделали ремонт на кухне и недавно поменяли мебель!
Про рассаду уже никто не вспоминал: какая, вашу мать, посевная, если такое в семье творится? Причем, все были по-своему правы: и Федя, и родители, и Люба. Но эта своя правда одного из членов семьи совершенно не устраивала остальных.
Свадьбы допустить было нельзя: так решили мама и дочь – папа держал нейтралитет. Но как? Оставалась слабая надежда, что у невесты Федора после сегодняшнего «показательного выступления» будущей свекрови сдадут нервы и она просто «сойдет с дистанции», как бы сделали многие.
И девушка сначала хотела поступить именно так. Но разозленный поведением мамы жених просто не позволил этого сделать и постарался утешить, найдя для этого уйму нежных слов: в данном случае, он уже сделал свой выбор и не хотел отступать от цели.
И это его качество идти до конца всегда приветствовалось родителями и сестрой: но только до сегодняшнего дня, когда все пошло вразрез с желаниями остальных. Хотя следует учитывать, что золотые медалисты и краснодипломники не будут менять свои пристрастия и желания в угоду кому-то: они видят цель и не видят препятствий.
Поэтому, свадьбе быть – так решил Федор. И, конечно, же горько! Причем, всем остальным. А там – что получится. А не надо было зажухивать чужое жилье! Родители, конечно в печали, дачу придётся продать, дочке на квартиру деньги отдать, вот только не запустит ли это новый виток не справедливости они надеются, но время покажет. Согласны?