— Жизнь твоего Андрея в чужих руках, хочется тебе того или нет. Сегодня пришел жуткий тип, чтобы выдворить его из кофейни. А завтра придет новый человек, уже за тобой.
Наступает длительная и гнетущая пауза. Очень жаль, что Холодный старший не принимает сына таким, какой он есть. Неужели это так сложно? Или в их мире господствуют какие-то иные, непонятные мне правила?
"Вынужден влюбиться"
Часть 36. Лера
Стас бы должен урезать мою зарплату за мои постоянные душевные излияния. В этот раз тоже не удержалась и выболтала ему всё о том, что мне наговорили эти людишки в школе об Андрее. Мол, я для него кто-то вроде подопытной мышки, и ни о какой влюбленности здесь речи не идет.
— И что ты думаешь? — спрашивает Стас, когда я надолго умолкаю.
— А что думать? Андрей – птица высокого полета. О нем часто болтают всякое.
— Но дыма без огня ведь не бывает, — изогнув брови отвечает мой босс. — Лерок, подумай еще раз, нужен ли тебе этот человек.
— Нужен, — быстро отвечаю я. — Эти глупые сплетни меня не волнуют.
— Если бы не волновали, — парирует Стас, — ты бы не убивалась здесь одна, выплескивая эмоции на страницы ни в чем не повинной тетрадки.
Стас и правда обнаружил мою скромную персону в кладовке в гордом одиночестве, но в дневник я писала вовсе не о том, какой Андрей плохой. Наоборот. Когда Станислав меня прервал, я описывала то, каким романтичным может быть мой парень (мой парень… до сих пор странное сочетание слов!). Какие стихи он мне иногда читает. Выяснилось, что он – любитель лирической поэзии. Кто бы мог подумать?
— Разобьет он твое нежное сердечко. Вот увидишь.
Вместо того чтобы спокойно объяснить Стасу, что он всё неправильно понял, я вдруг начинаю злиться. Откуда эта предвзятость к Андрею? Почему-то мне хочется, чтобы Стас одобрил мой выбор, порадовался за меня. Всё-таки я отношусь к нему с большим уважением, как могла бы относиться к родному отцу, а он даже не скрывает своей неприязни к моему парню.
— Почему ты так говоришь? Ты несправедлив к нему! — обиженно говорю я.
— Я знаю таких, как он. Видел, что они вытворяют просто для потехи. Даже если я ошибаюсь, и он благородный рыцарь, у него есть небезызвестный родитель, который имеет на него сильное влияние.
— К чему ты ведешь? Причем здесь он? — мрачно интересуюсь я.
— Только что приходил человек, хотел, чтобы я немедленно рассчитал твоего Андрея, дескать, папеньке неприятно, что он занимает здесь такую «почетную» должность, — хмыкает Стас.
— Да ты что?! — искренне изумляюсь я.
Не ожидала такого, если честно. По словам Андрея, они с отцом теперь – чуть ли не лучшие друзья. Побег Холодного из дома многое изменил, по крайней мере, парень в это искренне верил, ну и я заодно. Мало того, ради сына Павел Владимирович забросил мэрство и стал простым смертным по собственной воле. Этим всем я и делюсь со Стасом, размахивая руками.
— Наивно было в это верить. Жизнь твоего Андрея в чужих руках, хочется тебе того или нет. Сегодня пришел жуткий тип, чтобы выдворить его из кофейни. А завтра придет новый человек, уже за тобой.
Наступает длительная и гнетущая пауза. Очень жаль, что Холодный старший не принимает сына таким, какой он есть. Неужели это так сложно? Или в их мире господствуют какие-то иные, непонятные мне правила?
— И что ты ответил? — мой неуверенный голос нарушает тишину.
— М? На что?
— Ты уволишь Андрея? — спрашиваю прямо.
Не знаю, зачем задаю этот вопрос. Ответ и так ясен. Холодный ему не нравится, а тут вроде и повод от него избавиться нашелся.
Мне очень не хочется злиться на Стаса: когда-то предложив мне эту работу, он здорово меня выручил. Я часто зависала в этом месте после школы, просто сидела и пялилась в окно, ничего не заказывая. Оттягивала момент, когда придется возвращаться домой. Помню, даже огрызалась на настырного мужика, выводившего меня из себя своими вопросами, и предлагающего кофе бесплатно, как какой-нибудь попрошайке. Но однажды мой поток гневных реплик иссяк, я позорно расплакалась и поведала ему о том, что дома чувствую себя чужой и ненужной. Много говорила, много личного и болезненного, а он сидел и внимал моим речам. Дослушав, сказал, что его зовут Стас, и с этого дня он мой босс, если мне нужны деньги на карманные расходы. Позже он признался, что заговаривал со мной только потому, что я походила на малолетнюю хулиганку, и он переживал, что я могу устроить в его кафе что-нибудь жуткое.
— Что? Нет, конечно! — удивленным тоном отвечает Стас. — Но это не из-за того, что я вдруг воспылал любовью к твоему другу. Просто мне не нравится, когда мне угрожают. Знаешь ли, никому еще не позволял садиться на шею и не собираюсь в дальнейшем.
Когда я вижу Андрея, заходящего в кафе, все мои мысли заняты тем, что мне поведал Стас. История с предостережениями Палачевой и ядовитыми выпадами Веревкиной теряется где-то в глубинах сознания. Я никак не могу понять, стоит ли мне выкладывать Андрею о том, что его отец продолжает играть его жизнью, или оставить его в неведении?
Но ответ на этот вопрос становится очевиден, когда Андрей рассказывает мне всё о разговоре с одноклассниками в коридоре. Он со мной честен, а значит, и я должна.
Реакция его вполне понятна, и мне больно смотреть на то, как он меняется в лице и даже не позволяет мне обнять его. Убегая из кофейни, он оборачивается и смотрит на меня так, как будто хочет запечатлеть в памяти этот не самый прекрасный момент.
— Куда это рыцарь ускакал? — интересуется Стас, глядя на то, как я повязываю фартук. — Ты ему рассказала?
— А у меня был выбор? Он скоро вернется, просил перед тобой извиниться.
— Без проблем. Лерок…
Его глаза снова источают трогательную заботу и печаль, но я не готова снова слушать его речи о том, какая я наивная овечка, и какой злой Холодный серый волк, поэтому и обрываю его:
— Стас. Пожалуйста.
Он кивает и удаляется куда-то в угол, тоже прихватив фартук. Народу сегодня – тьма. Работы предстоит много.
Андрея нет где-то около часа. Объявляется явно не в духе и, не глядя на меня, устремляется к кофе-машине. Приходится приложить некоторые усилия, чтобы не броситься сразу к нему с расспросами. Чтобы как-то расслабить мозг, обслуживаю не только свои столики, но и моей пышногрудой коллеги. Кажется, этим своим решением порчу кое-кому из посетителей настроение. Да и мое, если честно, тоже на нуле. Все время озираюсь, пытаюсь по лицу Андрея прочесть его мысли. Это мне, конечно, не удается.
— Познакомьтесь с ним, — шепчет мне неожиданно девушка, перед которой я только что поставила молочный коктейль.
— С кем? — хмурю брови я.
— Ну, с красавчиком баристой, — хихикает девушка, играя с коктейльной трубочкой. — Я же вижу, вы уже всю шею свернули. Вам проще, вы же вместе работаете.
Неопределенно хмыкаю и уже разворачиваюсь, чтобы пойти к следующему столику, но она смыкает пальцы на моем запястье.
— Если вы этого не сделаете, — с вызовом произносит она, — это сделаю я.
Закатываю глаза. Только вот этой любвеобильной швабры мне не хватало. Иду прямиком к Андрею и ловлю его рассеянный взгляд.
— Ну, что было? — перехожу сразу к сути. — Он признался, что прячет под шевелюрой рога, а в начищенных туфлях – копыта?
— Не смей так говорить о моем отце, — жестко произносит Андрей, пронзая меня злым взглядом.
Называется, попыталась вытянуть из него информацию, обратив всё как бы в шутку. Могла бы быть серьезней. Ты же знаешь, что его отец может быть очень жесток, и шутить было не к месту. А вдруг он опять разошелся и сделал что-то ужасное?..
— Э-э-э… Он, что…
— Не доставай меня, ладно? Позже поговорим.
— Но…
— Лерок, можно тебя? — появляется Стас и уводит меня в сторону.
Как же не вовремя он появился! Что это было вообще? Что ему сказал отец, что его так переклинило?
— Чего, Стас?
— Во-первых, я побоялся, что ты ему о голову кофейник разобьешь. А, во-вторых, можно твой телефон? Мой сел прямо во время важного звонка.
Засовываю руку в карман и вытягиваю телефон. Вообще-то я не люблю одалживать средство связи, но Стасу я доверяю.
— С чего бы мне драться с Андреем? — удивляюсь я, вкладывая мобильник в огромную мужскую ладонь.
— А, по-твоему, причин нет?