Оказывается, по мнению психологов, жизнь в чужой стране можно сравнить с психологической травмой. Была ли у меня эта травма?
Какой я была, живя в Германии?
Я была неуверенной и всё ставила под сомнение, а еще постоянно находилась как будто в состоянии обороны. Понимаю я это только сейчас. Мне надо было обороняться, чтобы остаться собой. Я защищала свою личность, свои принципы, язык и веру. Мне было важно вырастить детей, похожими на меня, и передать им то, что мне важно. Это было сложно особенно в последние лет 10, ведь именно в это время западные ценности начали интенсивно меняться.
- Меня зовут Светлана. У меня есть муж и трое детей. После 25 лет жизни в Германии мы вернулись назад в Россию. Пишу о том, как это было. Возвращаюсь мыслями к жизни там и пишу, как мы теперь привыкаем к новой жизни. Мы не стали немцами, но и немного отличаемся от русских. Пытаюсь описать, в чем отличия в жизни двух стран, сравниваю и смотрю вперед с оптимизмом! Если вы думаете о возвращении, переезде, или вам просто интересно, как жили и живут переселенцы, то подписывайтесь на мой канал: « Уже не в Германии». Возможно, мои мысли помогут вам принять правильное решение.
Кризис идентичности проходит именно в эмиграции, потому что представления о своей личности требуют изменений.
Это происходит от того, что нам как будто заново надо подтверждать, что мы что-то можем. Это морально очень тяжело. Знаю многих людей с высшим образованием, не нашедших себя в Германии: адвоката, работающего на заводе, врача – на кассе в магазине продуктов и других наших земляков.
Многие не смогли работать по специальности, потому что Германия не признавала наших диломов.
До сих пор помню, как я со слезами вышла с биржи труда после того, как мой диплом о высшем образовании приравняли к немецкому школьному аттестату. Немцы тогда не использовали трудовой потенциал переселенцев, а сейчас они пожинают плоды своей глупости. В настоящее время в Германии катастрофически не хватает специалистов.
Трудности закалили меня. Сначала я мыла пол у детского врача, чтобы увеличить хоть немного наш семейный бюджет. Потом организовала свои курсы по русскому языку для детей. После этого узнала, что существует программа, позволяющая преподавать языки в школе. Тогда я стала собирать подписи родителей, желающих возить своих детей на уроки русского языка. Всё это было нелегко, но результат стоил того.
Между делом я успела поработать в медицинской клинике переводчиком, это тоже была школа жизни. Там я увидела немецкий коллектив изнутри и многому научилась.
Жизнь в новой стране связана также и с тем, что человек теряет свои прежние контакты. Психологи даже называют это термином «социальная смерть».
Конечно, в Германии я потихоньку обрастала новыми знакомыми и друзьями, по многим из которых я сейчас очень скучаю. Но мы остаёмся в контакте. Кстати, некоторые знакомые «потерялись» после нашего переезда в Россию и перестали общаться. Наверное, это естественный процесс, и ушли как раз те, кто и не был нам особенно близок.
Что же сейчас в России? Мы как будто опять оказались на новом месте. Мне, конечно, легче всех, ведь я вернулась туда, откуда уехала. Я начинаю жить по-другому и понимаю, что я больше не должна ни от кого обороняться – я попала к своим. Я радуюсь тому, что мои жизненные принципы в общем и целом отвечают тому, что происходит в России. Мне не надо больше вести двойную игру и чувствовать себя как в тылу врага. Моему мужу привыкание даётся тяжелее, но он очень старается. Я благодарна ему за то, что поддержал меня в таком сложном решении. Стараюсь помочь и ему.
Дети наши тоже адаптировались и влились в активную жизнь. Они видят своё будущее в России. И это для меня главное.
Немного скучаю по красивой и ранней весне в Германии, но будет и на нашей улице праздник. Всему своё время.
