После разговора с Анной, Женька съездила в районную поликлинику, сдала кровь. Там её предупредили, что теперь она должна это делать каждые три месяца на протяжении года.
— А потом что? — уточнила Женька у пожилой женщины врача.
— А потом если не будет никаких инцидентов, с учёта снимем. Так что питайся хорошо, веди себя правильно, организм восстановится после болячки и всё будет нормально, — улыбнулась докторша.
И Женька затаилась, больше к Сергею с угрозами забрать сына не подходила. Сидела тихо как мышка, понимала что кроме Берёзового кута, ей податься пока некуда. “Хорошо что хоть здесь зацепиться получилось, — размышляла она сама с собой, — если бы домой к родителям вернулась, а потом стало известно почему приехала, отец бы меня из дома сразу выставил. Так что год потерплю, а дальше видно будет”. Стройка общежития закончилась, туда даже заселились несколько жильцов, но Женька осталась квартировать у бабки Маруни. Удобно ей было у старухи. Чувствовала себя здесь свободно, с расспросами к ней никто не лез, жизни не учил, встречам с новым кавалером не мешал. Да к тому же готовила бабуля для неё. О продуктах заморачиваться не нужно было. Купит пару буханок хлеба, сахара и крупы какой-нибудь в магазине, молока с фермы принесёт, она и рада.
Успокоилась и Даша, однажды придя к Анне домой, поделилась с нею тем что Женька больше их не беспокоит.
— Знаешь Ань, я прямо вздохнула спокойно. Сергею не досаждает, к Егорке не подходит. Хотя у тётки Валентины попробовала бы это сделать. Иногда даже проходя мимо дома с работы, здоровается со мной, когда я на улице бываю.
— А ты что?
— Я киваю в ответ, не убегать же мне от неё за калитку.
— Подал бы Сергей на алименты, пускай платит ребёнку, если мамашей себя вдруг возомнила.
— Ой, что ты Ань, только не это. Мы без её денег справимся, не нужно нам от неё ничего, только бы не лезла к нам больше, — Даша замахала на подругу руками.
— Ну как знаете, это ваше дело, будь я на месте Сергея, обязательно бы так и сделала. В больницу когда собираешься?
— Недели через две, совсем мало осталось, скоро рожу, — улыбнулась Даша, — Катька с Егоркой уже расспросами замучили, когда им братика из города привезём.
В первых числах декабря, Даша родила сына, назвали мальчика Игнатом. Сбылись мечты Сергея, вновь под крышей их большого и уютного дома, жили Игнат и Катерина. Женька как раз с работы возвращалась, когда Плаксин привёз из роддома жену с ребёнком. Она видела как он бережно нёс белый свёрток перевязанный синими лентами, а позади шла Даша с огромным букетом роз.
“ Надо же, расстарался как. По всей видимости в Курск за цветами ездил. Их в такое время сейчас только у грузин на рынке купить можно. Деньжищ за эти розы отвалил наверное немерено”, неприязненно думала она глядя в след бывшему мужу и его теперешней жене.
А у самой Женьки с новым кавалером ничего не заладилось. Никакой материальной выгоды от него не поимела. Стас оказался патологически жадным. Он даже от колхозных ужинов отказался, чтобы меньше из зарплаты выворачивали. Подъедался на кухне у старухи, когда та уходила на ночное дежурство по ферме. Перед самым Новым годом, его бригаду рассчитали, и он быстро исчез из колхоза, прихватив с собой Женькину сберкнижку на предъявителя, которую открыл для неё Чеклунов ещё в Харькове, сумма там была приличная, и все драгоценности, что подарил бывший любовник. Придя с работы и войдя в свою комнатёнку, она сразу заподозрила неладное. Чемодан в котором прятала сбережения и подарки, наполовину выглядывал из-под кровати. Раскрыв его, и обнаружив пропажу, глазам свои не поверила, пакет в котором всё хранилось, исчез.
— Баба Маруня, у нас в доме кто-нибудь посторонний был? — спросила она старуху.
— Парень недавно заходил, — ответила Маруня.
— Какой парень?
— Высокий такой, смуглый, на лицо смазливый.
— А зачем заходил?
— Так яичек домашних спрашивал, говорил домой в город собрался, и хотел деткам гостинец привезти, яичек деревенских. Три десятка взял, я полтора рубля за них выгадала.
— Ты когда в сарайку за яйцами пошла он тут, в доме оставался?
— Конечно в доме, что мне его в сарайку тащить было, что ли. А что случилось то?
— Обокрали меня, и похоже, что твой покупатель.
— Как обокрали, да быть такого не может, парень то на вид порядочный, — старушка быстро подскочила и убежала в чулан. Там у неё стоял сундук с разным добром, а на дне этого сундука, в тряпице хранились деньги, которые Марфа собирала племяннику для покупки машины. Своих детей у неё не было, вот и старалась для него, в надежде что досмотрит как совсем немощная станет и похоронит потом. Замок на сундуке был нетронутый, но она всё же открыла его, пересмотрела всё содержимое, и убедившись что деньги на месте, перевела дух.
— Нет, у меня ничего не взял, — сообщила она Женьке вернувшись в дом, — а у тебя много пропало то?
— Всё, и деньги, и украшения, — Женька опустилась на стул и обхватила голову руками.
— Что, и серёжки те, с красными камушками?
— Я же говорю всё, — раскачиваясь из стороны в сторону простонала постоялица.
— Ох жалко то как, они мне дюже нравились, всё хотела спросить у тебя, где покупала такие. Думала жене племянника на именины подарить.
— Да отвяжись ты со своими племянниками, не до тебя сейчас, — прокричала Женька, — вот что мне теперь делать? Ведь без копейки гад оставил, всё забрал, и книжку, и деньги, что с зарплаты скопить успела.
— Так чего сиднем сидишь, беги в сельсовет, пущай милицию вызывают, может отыщут этого прохиндея пока далеко не умотал, — посоветовала бабка Маруня.
В сельсовет Женька пошла. Городных вызвал участкового, тот расспросил всё как было. Она рассказала, но утаила, что вор был её любовником. Участковый заявление принял, и пообещав что будут искать укатил обратно в район, на этом дело и закончилось. “Господи, вот за что мне всё это? Беда за бедой на голову падают, и пожаловаться некому”, жалела себя Женька бессонными ночами лёжа на кровати и уставившись в потолок. Словно оттуда, сверху мог прийти для неё ответ. Она давно хотела поехать в Харьков и узнать как поживает закадычная подруга Марина. Наконец ей это удалось сделать. В середине января, накопив выходных, получив зарплату и заняв денег у бабки Маруни, она уехала туда на неделю. Сняв комнату в гостинице первым делом пошла в парикмахерскую, подстриглась и сделала маникюр. А уж потом отправилась к проходной завода, где когда-то работала в библиотеке. Лиду Прядкину увидела сразу, как только она подошла к турникету.
— Лида, привет, — помахала ей рукой.
— Женька, а ты как тут оказалась? — удивилась Прядкина.
— Да вот, приехала погостить ненадолго, и решила вас проведать, узнать как живёте.
— Да всё одно и тоже, надоело до чёртиков, наверное уволюсь, — призналась бывшая коллега.
— А что так?
— Да подружка твоя. Мариночка, совсем заела, только и знает что придирается.
— Это она может, — согласилась Женька, — кстати, как у неё дела.
— Так она же замуж вышла, — Лидия сделала удивлённое лицо, — ты разве не знала?
— Нет, не знала.
— Странно, вы же подругами вроде были.
— Да мы и сейчас подруги, — Женька не стала признаваться что в ссоре с Мариной и что уволилась тогда по её приказу, — а она давно замуж вышла?
— Нет, две недели назад.
— Так это мы с Сергеем к моей родне в Агафониху ездили, я ведь к своему мужу снова вернулась, из-за этого и уволилась тогда. Поэтому телеграмму и не получили, — врала напропалую Женька, оправдываясь перед Прядкиной, — а тётка его старая, памяти совсем не осталось, вот и не сказала ничего. За кого она вышла?
— Как за кого, за Кречетова. Ты и этого не знала?
— Да Маринка что-то писала, только я не поняла. А Кречетов что, разошёлся с женой? — продолжила осторожно допытываться Плаксина.
— Умерла она. Вот Мариночка наша Эдуардика к рукам и прибрала. А как стала женой заместителя директора завода. Так словно с цепи сорвалась. Увольняться буду, не могу больше её самодурство терпеть.
— Так Эдуард стал заместителем директора, да, перемен у вас много.
— Толку от этих перемен. Так ты к Маринке шла? Тогда жди, сейчас на Волге с водителем выкатит.
— Нет, я ждать не стану, некогда мне, муж в гостинице наверное потерял меня, мы сегодня домой возвращаемся, — протараторила Женька, и поспешила прочь от проходной.