- Дяденька, дяденька, дайте копеечку пожалуйста, ради Бога, совсем кушать нечего. Тетенька, прошу вас, вы такая красивая, вам же наверняка совсем не жалко 100 рублей. Нет? Но может хотя бы полтинничек?
Нина Малинина перебегала от одного человека к другому, пытаясь заглянуть каждому из них в глаза и попытаться вымолить хоть каплю сочувствия, а заодно и немного денег.
Девятилетняя девчушка с пепельно-русыми волосами и удивительной глубины голубыми глазками сновала по улице в поисках денег и пропитания. Она была точно крохотная рыбка в огромном потоке разномастных равнодушных людей.
- Отстань попрошайка несчастная, — грубо отмахнулась от неё миловидная молодая женщина, одетая в дорогое шерстяное пальто.
Нина успела заметить на ее руках изысканный маникюр, который та наверняка делала в профессиональном салоне.
- Ну и пожалуйста, жаба, — высунула язык девочка в след жадной незнакомке, - Чтоб тебе твои дети так сказали когда-нибудь.
Нина одернула рукава старой болоневой курточки и поспешила уйти от центра подальше в сторону рынка. Она знала, там люди куда охотнее дают детям вроде нее денег, может общая обстановка тому способствовала каким-то образом или у обывателей при виде красивых вещей сами по себе загорались глаза, а сердца наоборот становилось более мягким. Точного ответа Нина не знала, но только ей очень не хотелось сегодня оставаться без обеда, а шансы что ее отчим Семён что-нибудь приготовит были равны нулю.
- Привет, как улов сегодня? — накинулся на неё с расспросами Витька Зуев, стоило ей переступить порог крытого рыночного комплекса. Все маленькие беспризорники как правило околачивались именно здесь, а уж оттуда разбегались по всей территории рынка, словно испуганные мышата.
- Да не особо что-то, — пожаловалась приятелю девочка, - Попалась была одна богатенька, да только грымза оказалась, даже 50 рублей жалко было, представляешь? А у самой пальто из журнала и ногти крашеные.
- Не переживай, — дружески похлопал ее по плечу Витька, - Подумаешь, фифа какая нашлась. Не ты ее по-хорошему, так кто-нибудь из наших по плохому обберет. Вот и вся разница. Считай сама нарвалась, — Витька улыбнулся во весь рот, продемонстрировав не небольшую щербину между передними зубами, а потом хитро подмигнул, - Ты мне покажи ее в следующий раз, я запомню, зуб даю.
- Не надо, — протянула отмахиваясь девчушка, - Мало ли кто она такая. Может у нее муж богач какой или с ментами она связана, не будем рисковать, слишком хорошо одета была, такие мстить любят.
- Ну как знаешь, — пожал плечами мальчик, - Я как лучше хотел.
Вите на вид было около 12. Он и еще пятеро местных детдомовцев сразу же подружились с Ниной. Вместе они частенько сбегали с уроков, после чего отправлялись прямиком на городской рынок в надежде раздобыть сладостей и немного наличные мелочи. Если день был хороший, ребята могли зайти в небольшую кулинарию рядом с рынком, где набирали себе разных пирожных и конфет, а потом объедались ими гуляя по парку. Если же день оказывался дырявым, то есть ничего достать не получалось. Бедные дети так и слонялись по улицам полуголодными, а Витя как главный заводила их маленькой компании иногда рисковал и утаскивал у какого-нибудь заезжего иностранца или ротозея туриста кошелек. Нина такое его поведение не слишком-то одобряла, но и не осуждала. В детском доме где жили и учились ребята, с ними обращались порой чересчур сурово, воспитатели могли иной раз не только прикрикнуть, но и пустить в ход линейку или даже скакалку. Нина своими глазами видела на телевидение страшные следы оставленные этими, казалось бы, безобидными предметами. Поэтому девочка хорошо понимала как дорог ему и остальным мальчишкам вкус свободы и возможность хоть ненадолго вырваться из-под жестокого приюта. Да и потом, их ведь там даже не кормили толком, не то что шоколадку или пару конфет раздать после обеда. Витя так налегал на сладкое каждый раз, когда ребятам удавалось его раздобыть. Поглощал пирожные, шоколадные батончики, словно ел с запасом на несколько недель вперед. Нине всегда становилось его безумно жаль в такие моменты, сама-то она хоть и бегала с приютскими, бездомный отнюдь не была. Нина жила в квартире своего отчима Семёна Гурина. Маленькая двушка в отдаленном районе города была для девочки не столько домом, сколько ночным пристанищем, в котором она могла укрыться от непогоды и тягот следующего дня. Семён много пил, не то чтобы он вел совсем уж жизнь алкаша, но прикладывался регулярно, из-за этого у них дома всегда было полно народу и разумеется спиртных напитков.
- Нина, эй, — хриплым голосом подзывал он девочку, когда та старалась прошмыгнуть мимо компании отчима как можно незаметнее.
- Чего? — насупившись спрашивала каждый раз она, хотя и так знала, что за этим последует.
- Ты же все равно со своими друзьями бомжатами шляться идёшь, выпроси тогда и для меня немного денег.
- А моська не треснет? — огрызалась в ответ девочка, - Итак вон с последней твоей получки ничего не осталось, все на водку спустил.
Лицо Семёна тут же темнело от злости и осознания того факта, что его падчерица давно уже выросла и прекрасно понимает его образ жизни.
- Ну-ну, — грозил он не небольшим кулаком, - Ты мне еще поговори здесь, сказал денег принеси в дом, значит принеси. Коль уж пошла работать, так зарабатывай на всю семью.
Нина в ответ только скривилась.
- Да какая же мы семья, дядя Сёма, ты целый день или на заводе, или вон с дружками своими квасишь до посинения, потом квартиру проветрить невозможно, еды в холодильнике толком нет, только заварная лапша в пакетиках в кладовке осталась. Да и та просроченная.
- Ты бы готовить научилась, вместо того чтобы дерзить, глядишь и пожрать бы чего в доме было. Привыкла что мать тебя все детство на ручках носила, теперь зато какая разговорчивая стала и чтоб ты знала, мы здесь не квасим, а культурно выпиваем, снимаем стресс после тяжелого рабочего дня. А не коптись я на заводе сутками, ты бы вообще в школу голой ходила, ясно тебе? Так что ты мне благодарна быть должна малявка, за то что воспитываю тебя, мучаюсь. Хотя давно мог бы в областной детдом сдать к твоим друзьям, верно вам там всем вместе веселее бы было?
Огромные голубые глаза Нины наполнились сначала ненавистью к отчему, но затем их затопило глубокая детское печаль и слезы. Мама, несмотря на то, что ее уже давно не было с ними, она до сих пор не могла принять тот факт, что осталось в этом огромном мире совсем одна, без единственного и самого родного и близкого на свете человека.
- Глупый ты, дядя Сёма, — проговорила с трудом сдерживаясь Нина, - Мама тебя любила, по-настоящему, а ты ее на дешевый коньяк променял, стоило первым трудностям появиться.
Девочка пулей выбежала в подъезд, на ходу натягивая куртку и резво поскакала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Ей нужно было срочно отвлечься и выпустить всю ту нервную энергию, что каждый раз накапливалась после очередной ссоры с отчимом.
Намучился он со мной, как же, думала про себя Нина, залезая в автобус. Я на прошлой неделе суп варила, щи конечно получились ужасными. Но ведь он все съел и не поморщился. Быстро же он стал такие вещи забывать.
Малышка еще какое-то время негодовала, прежде чем водитель объявил нужную остановку. Большой рынок, это именно то, что сможет сейчас ей помочь и поднять настроение. Вот бы Витька и Саша уже были там, все не так скучно, пронеслось в голове Нины, когда она быстром шагом прошла на рынок.
На водку Семёну она выпрашивать деньги точно не собиралась, во всяком случае не сегодня, обойдется, может подсохнет чутка к ночной смене. Девочка взглянула на большие электронные часы висевшие напротив на стене домика для охраны. Нина помнила, отчим уходил на вечернюю смену ровно в 5 вечера, значит у нее имелось пару часов в запасе. За это время можно было неплохо подзаработать, если удастся встретить правильных прохожих.
Однако, народу в этот день было не слишком густо. Девочка потолкалась с друзьями вдоль торговых рядов, но особого успеха это не принесло. Люди нынче пошли бережливы, каждую копейку экономили, не то чтобы беспризорником подавать. Так что в половине пятого Нина сдалась и решила вернуться обратно домой, все равно в школу идти было уже поздно. Она любила учиться, но слишком долго сидеть в классе и заниматься пустой тратой времени, пока другие успевали заработать по тысяче в день и даже больше, Нина позволить себе просто не могла. Под другими девочка конечно же имела в виду своих друзей детдомовцев.
Хотя Семён и жаловался, что им с падчерицей вечно нечего есть, на самом деле это было не совсем так. В те моменты, когда от его зарплаты оставались последние копейки из-за разгульных культурных вечеров, Нина потихоньку доставала деньги с собственной заначки, которую держала как раз для таких моментов в специально приготовленном тайнике под половицей в собственной комнате. Естественно, девочка была не настолько глупа, чтобы тратить все заработанное за день исключительно на угощение, часть суммы она неизменно откладывала в тайник, и вот когда у них дома действительно становилось хоть шаром покати, маленькая Нина брала дело в своих худенькие руки и закупала на эти деньги все то, что могла донести до квартиры. Чаще всего это были овощи, полуфабрикаты и различные крупы и вот из всего этого многообразия Нина пыталась что-то сообразить, орудуя поварешкой и вчитываясь в рецепты из старой маминой кулинарной книги.
Девочка попрощалась с Витей и остальными, и уже хотела было выйти из высоких ворот рынка, когда неожиданно заметила неподалеку от себя валявшийся на асфальте кошелек. Нина видела, как тот выпал из сумки одной очень хорошо одетой дамы, а потому тихонько поспешила за кошельком, опасаясь что расторопные цыганята сновашие здесь же сутками напролет, успеют забрать его раньше. Подняв с пола свою находку, девочка удивилась, кошелек был явно фирменный, из дорогой лаковой кожи с шелковой вышивкой. Подобную вещь на рынке не купишь, должно быть подарили его той бабульки, без хитросно подумала про себя Нина, сама бы она такую штуку никогда не смогла купить.
Однако, раскрыв кошелек, девочка грустно вздохнула. Внутри почти не было денег, только несколько монет, да множество банковских и магазинных карточек. Да вот так шляпа, — с досадой проговорила Нина, подражая своим уличным друзьям, - И стоило мне ради этого так суетиться.
Девочка еще пару минут не уверено вертела в руках кошелек, а затем взглянула в след уходившей незнакомки, из сумки которой тот и выпал. На что он мне, раз денег в нем нет, рассудила про себя Нина. А ей может он дорог, подарок все-таки.
Осторожно проследовало за женщиной, Нина остановилась прямо позади неё, когда та задержалась рядом с прилавком, на котором были аккуратно разложены всевозможные шелковые шарфы и небольшая коллекция зонтиков.
Дернув даму за рукав длинного осеннего пальто, девочка протянула ей кошелек и произнесла самом невинным тоном, на какой была только способна.
- Тетенька, извините пожалуйста, но вы кажется кошелек свой потеряли. Вот, — Нина смущенно потупила взгляд, когда женщина обернулась и взглянула на нее слегка удивленными, но все равно очень добрыми глазами красивого зеленоватого оттенка.
На вид даме было чуть больше 60. Элегантно одетая, в маленькой фетровой шляпке с вуалью, она производила впечатление гости из прошлого, будто сошла со страниц какого-нибудь исторического романа, где речь шла о богатых дворянских семьях и их бедных рабах крестьянах. Нина знала про это потому, что они в тот момент как раз проходили в школе на уроках литературы эти темы.
- Правда. Это мой кошелек, — медленно пробормотала незнакомка и с благодарностью приняла с рук девочки свою вещь, - Как же это я так не уследила? — она начала искать дыру в собственной сумке, когда Нина равнодушно пожала плечами и развернулась, чтобы пойти наконец домой.
- Не знаю тетенька, всякое бывает, — произнесла девочка напоследок больше себе самой. Она ведь на самом деле видела как кошелек выпал, когда дама пыталась вытащить из своей сумочки перчатки.
- Погоди-ка, — остановила вдруг та Нину, положив руку ей на плечо. Девочка моментально вся сжалась в комок, точно пойманый за съеденный без спроса хозяйкой колбасой котенок. Нина испугалась, что дама сейчас возьмет, да и обвинит ее в воровстве, страшно было представить, что на это скажет отчим, если узнает.
Однако, дама только ласково спросила.
- Послушай, милая, ты случаем не голодна? Если ты не возражаешь, я бы хотела угостить тебя десертом в благодарность за твою внимательность. Сейчас дети очень редко помогают посторонним взрослым, а ты была так добра ко мне.
Нина медленно повернулась и внимательнее вгляделась в улыбающееся лицо женщины. В той не было ни капли иронии или злорадства, только неестественная бледность и слишком остро проступающие на лице скулы, очевидно дама чем-то болела, но в целом выглядела достаточно бодрой и энергичной.
- Хорошо, — кивнула в конце концов девочка, - Только не слишком долго, мне еще домой нужно идти уроки учить.
- Само собой, — согласилась дама, а затем представилась, - Можешь звать меня Жанной Аркадьевной. Так нам легче с тобой будет общаться, а тебя как зовут?
- Нина Малинина я, — смущенно буркнула в ответ девчушка.
Жанна Аркадьевна осторожно взяла Нину за руку и они отправились в центральное городское кафе славившийся своим отдельным детским меню.