Через полгода Ванесса родила мальчика. Малыш родился крепкий, розовощекий и здоровый. Волосы были темные, как у мамы, а вот глазами в папу пошел, голубоглазый, только более яркого оттенка. Хотя, говорят, что у малышей цвет глаз и поменяться может с возрастом. В любом случае, взял что-то от папы, что-то от мамы, а назвали его по обоюдному согласию Константином. Вот так вот решили. Был он, правда, не Орлов-Смоленский, как его дальний предок, а всего лишь Грачев, да и по отчеству — Александрович, но, раз родители решили назвать Константином, значит, так тому и быть.
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»!
Данный рассказ — это 44-я и последняя часть из серии «Дурная кровь». Ниже ссылки на начало и на предыдущую часть.
Крестными маленького Константина стали Сергей Иванович и Эсмеральда. Родители долго спорили, можно так или нельзя, чтобы два крестных, в смысле, крестный и крестная? Потом решили прояснить этот вопрос в церкви, где, как не там смогут точно ответить и всё прояснить. Там и узнали, что церковные правила, оказывается, предусматривают одного крестного, причем того же пола, что и крещаемый. Однако, в России с XV века стало принято, что крестных родителей должно быть двое, разного пола. И, хотя русская традиция выбирать для ребенка двух крестных родителей с канонами не совпадает, она им не противоречит. Ведь, с точки зрения Церкви, главное не количество крестных, а их отношение к своим обязанностям. Ну, а уж в чем, в чем, а в том, что и Сергей, и Эсмеральда будут отличными крестными, Ванесса и Александр нисколько не сомневались.
Эсмеральда вообще сказала, что рождение ребенка, мальчика, которого к тому же нарекли Константином, поставило точку и логически завершило всю эту историю с проклятиями. Не только для Ванессы, а в целом для их рода, рода потомков Орлова-Смоленского. Александр склонялся к тому же. Коли спросить его, объяснить или как-то обосновать это он не смог бы, но вот чувствовал именно так. А интуиции своей он привык доверять, она ни разу его не подводила. Ванесса же — верила Эсмеральде, и почти не сомневалась в её словах, раз та сказала, что всё завершено, значит, так, наверно, и есть. А уж когда тоже самое, только другими словами и Александр сказал, все сомнения пропали, мужу в этом плане Ванька верила безгранично. И безусловно.
Прошло семнадцать лет
— Костя, Костя! Давай! Ты сможешь! Костя! — кареглазая и русоволосая девчушка от волнения схватила Ванессу за руку, — Мама, мама, смотри! Он прыгнул! Молодец ведь у нас Костя! Первое место его будет! Мама, ты что, не смотришь, тебе не интересно?
— Ну что ты, Серафима, конечно же, интересно.
— Фима, не дуй губы, тебе это не идет. Маме очень интересно, просто она волнуется, поэтому и глаза закрывает.
— Ага, в самые интересные моменты!
— В самые ответственные.
Еще полчаса соревнований, и мимо трибуны прогарцевал на лошади молодой человек, голубоглазый и темноволосый — публика вызвала победителя на бис, и тот уже, во время круга почета, показывал мастерство выездки. Народ заходился в овациях, особенно — барышни, они глаз не отводили от молодого человека, и на поле нет-нет, да летели небольшие букетики, к которым были прикреплены записочки с именем, номером телефона, замысловатым сердечком, а то и признанием в любви. Пару букетов молодой человек даже поймал, чем вызвал новый шквал восторженных эмоций.
Наконец Константин смог освободиться и подойти к родителям и сестре, которые терпеливо его ждали в небольшом кафе поблизости.
— Ну что, сынок, поздравляю! Давай, присоединяйся к нам, и мама тебя наконец обнимет и убедится, что ты цел, здоров, и никаких повреждений нет.
— Ну, ма… Я же не маленький… Пап, ну хоть ты ей скажи.
— Как это не маленький? — маленький. Еще какой маленький. Ты же ребенок. Как ты не понимаешь, что для нас ты всегда маленьким будешь. Руки-ноги точно целые? Ты ничего не скрываешь?
— Мам, ну ты чего, — перебила Ванессу Серафима, — У него же первое место. Если бы упал или еще чего, первого места не видать бы ему было.
— Точно не падал?
— Мам, — Серафима уже смеялась, улыбался и Константин, а Александр просто обнял свою жену, чтобы та успокоилась, — Мама, а вот не надо было глаза закрывать, тогда бы знала, что все препятствия он взял на ура.
Ванесса лишь сердито сверкнула глазами.
— Нет, я точно напишу письмо! В Олимпийский комитет, в Федерацию спорта, до министра дойду! Такие соревнования запретить надо! Да, они красивые, зрелищные, но, опасные. Дети не должны в них участвовать!
— Дорогая, ну а как тогда спортсмены расти будут? Они ведь из детей получаются, а не сами по себе.
— Ну как вы не понимаете!
— Да всё мы понимаем, — Александр обнял Ванессу и поцеловал ту в висок, легко и нежно, — Давай, успокаивайся, да домой поедем, а то скоро уже Сергей, да и остальные подъедут.
— А ты что, им уже позвонил?
— Да, как только призеров объявили, так и сообщил.
Вечером в квартире Грачевых собралась большая компания — многие желали поздравить Константина с победой, ну, и его родителей тоже — шутка ли, первое место в соревнованиях по конкуру. Есть чем гордиться и чему радоваться.
Приехали Сергей с женой и детьми, близняшками, ровесницами Серафимы, только самого маленького Петеньку оставили дома на попечении бабушки и дедушки, ребенку всего пять лет, куда ему во взрослые компании?
Приехали и Иван Ильич с Эсмеральдой, правда, без ребенка, но не потому, что тот — малыш, просто сын как раз гостил у бабушки с дедушкой в другой области.
Да, да, вы не ошиблись, за это время семьями обзавелись все: и Сергей Иванович, и Иван Ильич. Сергей женился на молодой женщине, которая волей случая или судьбы обратилась в свое время к нему как к адвокату. А потом как-то всё завертелось… Впрочем, это совсем другая история, и к нашей никакого отношения не имеет.
А вот женой Ивана Ильича стала Эсмеральда, та самая психолог-гадалка. Когда Ванесса с Александром узнали, кто невеста, долго поверить не могли, сначала даже посчитали, что это розыгрыш — ну, как-то не верилось, что такой серьезный Иван Ильич, полковник, и Эсмеральда, психолог, которую он сам называл то гадалкой, то ясновидящей, вместе.
И сейчас они все поздравляли Константина с победой.
На кухне шептались Эсмеральда с Ванессой.
— Я же тебе говорила, что всё хорошо будет, а ты переживала.
— Ох, Эсмеральда, я так боюсь за него! Вот, скажи мне, что это: гены? Или магия имени? Костей же назвали…
— Гены, скажешь тоже. Гены у него в своего отца, а не в далекого деда. А магия… — ну так ты же сама в детстве сыну рассказывала сказку-быль про его дедушку Константина, красавца, гусара и героя. Не рассказывала бы, так, глядишь, все по-другому было.
Гости разошлись, со стола было убрано, посуда вымыта, и в кухне заседали уже Александр с Константином, отец и сын.
— Что дальше решил? На республиканские соревнования?
— Нет. Эти последние были. Ты же знаешь, папа, я как ты хочу быть, на следующий год в высшую школу полиции поступать буду.
Рядом лежала Матильда, тоже черная, но другая уже — предыдущая не так давно ушла, возраст, все-таки третий десяток разменяла, а это даже для кошки много, очень много. Вечером уснула, а утром не проснулась. Тихо и спокойно ушла. Горевали, конечно, но долго горевать не получилось — буквально день на третий что ли Костя притащил домой котенка, маленького, черного и худого.
— Мам, пап, давайте оставим! Ну, пожалуйста! Я её с дерева снял, собаки загнали. Сидит, трясется, внизу собаки лают, она еще выше лезет.
Оставили, конечно. Назвали Мотей, уж больно история спасения котейки напомнила Ванессе её историю, как она сама давно, казалось бы, в другой жизни, лезла на дерево, чтобы снять черного котенка с дерева, которого её отец приемный в окно выкинул.
Матильда лежала и мурлыкала, а в дальней сибирской колонии, почти на краю географии, осужденная Софья Семенова строчила очередную апелляцию. В надежде на то, что, возможно, на эту отреагируют, и освободят её условно-досрочно. Поведение же у неё примерное, нарушений никаких нет, наоборот, она на хорошем счету, да и вообще, в церковь ходит, батюшка ей доволен. Ну, а как не довольным быть, если истинно в Бога верует? А Софья верила.
Вопросом «и как жить» она уже не задавалась. И в колониях люди живут. Освобождение же ей было нужно не ради мирской суеты, а ради свободы, чтобы не просто в церковь ходить и Богу молиться, а в монастырь уйти. Монашкой стать. И отмаливать грехи свои и своего рода.
КОНЕЦ
Ну что, друзья, мы справились! И я не побоюсь этого слова — «мы» — ведь без вашей помощи и поддержки я вряд ли бы осилила этот рассказ и довела его до логического конца. Спасибо вам огромное!
И я поздравляю нас (и себя, и вас) с тем, что рассказ «Дурная кровь» закончен! Ура, товарищи! Ура!
Что будет дальше? — «Эдик», естественно. А что еще — боюсь загадывать: сегодня позже как раз выйдет публикация, где я рассказываю, по какой такой причине опять пропала с ваших глаз.
В любом случае рассказы будут. А вот как быстро и как часто — это только время покажет )))