Пост навеян размышлениями и догадками. Наше с вами общество, особенно российское, будоражат и будируют нестандартные сцены в кино. Особенно в западном.
Попробуем разобраться - в чем причина такого хода кинематографистов?
Мне сегодня стало очевидно, что дело всё в смене парадигмы, причем на уровне межвековом (шаг - не менее ста лет). Трюизмом стало уже выражение о том, что литература, например, делится на две части: до печей Дахау и после печей Дахау. Мое размышление во многом будет в этом ключе.
Итак, я считаю, что жестокость и аморальность в современном кино - это именно то, что "после Дахау".
Если, например, читателя-зрителя опер в позапрошлом веке могла до слез тронуть история Тристана и Изольды (как, например, Вагнера, написавшего одноименную оперу), то человека наших дней может тронуть только грубое и прямое вмешательство на экране, например, в телесность.
Отсюда утенок у фон Триера, внезапно всех возмутивший.
Или нимфоманьячное поведение Беллы из фильма "Бедные-несчастные" Лантимоса, а также множество других отклонений на экране.
Современный зритель стал не лапотный, вот в чем дело. Также и читатель. Их теперь может пронять только исключительно грубое и зримое."Над вымыслом слезами обольюсь" пушкинское - сегодня удел очень немногих.
Лирическое отступление. Нашла шутку про Грегора Замзу. Спрашиваю у молодого поколения - ты знаешь, кто такой Грегор Замза? Конечно знаю, отвечает, это - мем.
Этот "мем" мне стоил в 20 лет первых седых волос. Когда я прочла повесть Кафки "Превращение" - мир перевернулся, разделившись на до и после Кафки. Надо сказать, на почве текстов Кафки я слегка поехала даже, но, надеюсь, удалось восстановиться. Вот и вышел вымысел со слезами читателя. Но эти времена безнадежно прошли.
Итак, современные кинематографисты, которые не боятся "зажестить" оказывают нам неимоверную услугу - пробиваются к нашим сердцам. Не вымыслом слов, но мясом картинки своих фильмов они бьются за наши души. Они и есть чеховский человек с молоточком.
Поэтому я не боюсь "сцен" в кино. И никогда не буду их осуждать, если вижу за ними авторство, средство эмоционально-психологического воздействия на зрителя.
Если авторства нет, а только баловство одно и самоутверждение - "я такого не хочу даже вставить в книжку", - как писал В. Маяковский.
