-Рита, да что же это такое? Ты почему молчала, дочка? И давно у вас так?
Рита кивнула головой, мол давно.
Начало тут
- Он сначала не дрался, мам. Просто кричал, ругался. А потом бить стал, только так, чтобы не видно было. По лицу не трогает, то в живот стукнет, то по спине. Полотенце на кулак намотает, и по рукам, ногам... А сегодня он совсем с ума сошёл, я ещё там, у Лиды поняла, что что-то будет. Он когда ребёнка увидел, аж в лице сменился, а дома концерт закатил, а потом вот... Я сама не знаю, как у меня получилось убежать, а то вообще может прибил бы.
-Уходи ты от него! Было бы ради чего терпеть, Рита! Я одна с двумя детьми осталась, когда отец ваш ушёл, и мамке шибко не нужна была, а у вас что? Ни ребёнка, ни котёнка! Идти есть куда, я вот она, рядом. Завтра с Иваном сходим, вещи свои заберешь, и чтобы ноги твоей там больше не было! А то надо же, гусь какой! Юрочка мой жизнь за него отдал, а он... Хороша благодарность, нечего сказать... И ведь как пыль в глаза пустил!
Плакала Валька, жалела свою дочь, свою девочку, которой досталось в этой жизни. За себя плакала, за неё, да за Юру, который ушёл так рано, не оставив после себя ничего, кроме памяти...
Рита, размазывая слезы по лицу сидела в родной квартире, и как затравленный зверек смотрела на мать. Под глазом наливался синяк, на шее чётко отпечатался след от пятерни. Разбитый нос распух так, что напоминал свиной пятачок.
- Да как уйти, мама? Стыдно же, будут потом сплетни ходить. Я ведь молчала, боялась тебе сказать, знала, что ты расстроишься. И так сколько нервов я тебе вымотала...
- Дурочка ты у меня, Ритка! Да и мать их ети, сплетни эти! То ли от большого ума люди языками мелют? Всю жизнь так было, и так будет. Коли на каждого оглядываться, так и жизнь пройдёт, не заметишь. Даром ли поговорка есть, что на каждый роток не накинешь платок? Ты молодая ещё, Рита, зачем себя гробить? Зачем терпеть издевательства? Знаешь, иной раз лучше рукой ударить, чем словом. Сколько ты уже наслушалась, а сколько ещё придётся? А если ребёнок родится, ты думаешь, лучше будет? Всё одно корить будет, все беды в голове у него сидят, и ничем их оттуда уже не вытравить.
-Как он без меня, мам? Пропадет ведь, совсем сопьется. Так- то он хороший, сама знаешь, и руки золотые, и не лентяй...
-Пропадет, как же! А ты замуж шла или в няньки нанималась? А ну как прибьет тебя, что тогда? Кому лучше от этого будет? Ты подумай хорошо, Рита, чтобы решение было правильным, разумным. Жалость эта твоя не приведет к хорошему, уж поверь мне, моя хорошая.
Ночью Рите не спалось. Не спала и Валька. Каждая думала о своем.
Ритка думала о своей жизни, такой непутевой, бестолковой и бесполезной. Вот чего она добилась в этой жизни? Для чего живет? По молодости покуролесила, сама себя опозорила, до сих пор некоторые сквозь зубы разговаривают, да глядят так, словно не человек она, а так, куча непонятной, противной субстанции. Ведь все вокруг говорили, мол учись, Ритка, учись, а она что? Друзья, подруги, да побегушки. Она и замуж- то пошла оттого, что слово ласковое от Никиты услышала, поддержку увидела, вот и решила, что вот он, тот, кто ее понимает и поддерживает. Никита ведь не побрезговал, женился на ней, а она даже родить не может! Понятно, что и злится он, и сердится. У всех вокруг уже есть дети, и не по одному, а они так и живут, сами по себе.
Все больше и больше убеждала себя Рита, что то, как относится к ней Никита- это нормально, и она такое отношение заслуживает. Зря она из дома сбежала, зря матери все рассказала. Теперь мать на Никиту будет волком смотреть, а он еще сильнее злится будет.
Валька, ворочаясь с боку на бок думала о том, где же она недоглядела дочь? Разве учила она ее терпеть и молчать? Разве такой судьбы хотела она для своей девочки? Оооох, грехи наши тяжкие...
Ох, Ритка, Ритка...Ведь простит она его, как пить дать простит! У нее на лице написано, что едва явится он, так и побежит за ним , как собачка. Надо поговорить с Никитой, приструнить его, чтобы знал, что не одна она этом свете, есть кому за нее постоять, да заступиться.
Никита пришел после победа. Весь больной, помятый. Виноватый взгляд, тихий голосок, стоит, аж дышать забывает, мол Риточка, любимая, прости, сам не знаю, что на меня нашло! И ведь видно, что искренние те слова, и раскаивается и переживает.
Ритка опасливо смотрела то на него, такого виноватого, милого, трогательного, то на мать , которая была настроена воинственно, и не знала, что ей делать. Душа рвалась к мужу, хотелось прижаться к нему, обнять крепко- крепко, но обида, боль, да сердитая мать останавливали.
-Рита, ну хочешь, я на колени перед тобой встану?
Не дожидаясь ответа, Никита бухнулся на колени перед Ритой.
-Я тебе клянусь, Рита, чем хочешь клянусь, что такого больше не повторится! Хочешь- жизнью своей поклянусь, здоровьем, ты только не бросай меня! Пропаду я без тебя!
Валька, не выдержав, на повышенных тонах обратилась к зятю:
-А что же ты, зятек, на колени не падал, когда руки распускал? Чего тогда прощения не просил, не страдал, не маялся? Ты когда замуж Риту брал, знал ведь, что до тебя у нее в жизни было. Так ведь не остановился, клялся- божился, что ни словом, ни делом не обидишь! Сейчас- то что изменилось? Или ты в ней грушу боксерскую увидал? Все понимаю, войну ты пережил, вернулся оттуда таким, что каждый шорох тебя пугает, так а девочка моя в чем виновата? Что до тебя было, там, в прошлом и осталось, а коли потыкать ее собрался, так не позволю своего ребенка обижать! Вот ты как хочешь, Никита, а прежнего отношения у меня к тебе уже не будет! Я ведь тебя , как сына приняла, во всем поддерживала, и слова дурного сроду не сказала, а ты вон какой, оказывается? Дети тебе нужны? А точно ли ты знаешь, что в дочке моей дело, в ней проблема? Ты сам- то у врачей был, чтобы так уверенно ее виноватить? А мать твоя почему при нас ти-ти- мити, а за глаза гадости про Ритку говорит?
Рита стояла и плакала. Так ей себя в этот момент жалко стало, что слезы сами собой потекли из глаз. Никита, встав с колен, подошел к жене, и ни слова не говоря обнял ее, прижал к себе.
-Прости меня, Рита! Честное слово, больше не буду! Да если еще хоть раз я себе такое позволю, можешь молча уходить, я даже и не подойду потом к тебе, потому что слово нарушу. Я пить брошу, Рит, больше в рот не возьму, клянусь!
Иван, молчавший до сих пор, сказал:
-Ну вот что, девчата, сходите на кухню, чайку там выпейте, да на стол бы сообразить пора, а то время обед, а у нас кажись и нет ничего съестного. На сытый- то желудок и думается легче, правильно я говорю, Валюша?
Валя с улыбкой смотрела на мужа. Ну вот откуда это в нем? Вот любой скандал, любой конфликт с легкостью в шутку переведет!
-Правильно, Ваня, правильно. Пойдем, Рита, поможешь мне. Я сейчас по быстрому яичницу сделаю, с помидорами. Все будут?
-Все, Валя, все, что уж тут модничать? Что дадут, то и съедим, так, Никита Мазуров?
Никита, опустив голову едва кивнул в знак согласия.
-Вот и славно. Ну, девчонки, давайте, колдуйте там, а мы с Никитой пока выйдем, воздухом подышим, по мужски поговорим...
О чем разговаривали мужчины так и осталось загадкой, да только Никита, сидя за столом морщился при каждом неосторожном движении, да так и просидел, не поднимая глаз.
Как и предполагала Валька, помирились молодые. Никита под напором Валентины согласился идти в больницу, чтобы хоть немного успокоить свои нервы.
Вечером Валя спросила у мужа, мол Вань, что ты ему сказал? Я ведь поняла, что бил ты его. Зачем, Вань? Лишнее это...
-Ну, Валюша... Не бил, а показал на примере, каково это, битым быть, да униженным. Проучил, так сказать. Зачем? А затем, что словами тут и не поможешь, не поймет он, пока сам на себе не испытает, как это больно да унизительно. Не ругайся, Валя, прости, но по другому не мог. Ритка мне как дочка, и что бы меж ними не произошло, не по мужски это- на девку руку поднимать. Я ему так и сказал, мол пойди, о столб руку почеши, или на худой конец с мужиком подерись, а на дочке удары оттачивать я не позволю.
Улыбнувшись, Валя прижалась к мужу.
-Спасибо, Вань! Как хорошо, что ты у нас есть! Я тебе никогда не говорила, но так люблю тебя, что аж самой удивительно...
Ваня, обняв свою Валюшу, счастливо улыбнулся:
-А уж я- то как тебя люблю, Валечка!
И до этого Валька часто звонила Рите, а тут и вовсе, на дню по 5 раз взяла моду звонить дочери, да узнавать, все ли у них в порядке.
Рита смеялась, мол не переживай, мама, у нас все хорошо.
-Ой, мам, так все хорошо, что сама себе завидую! Как тогда, после свадьбы, мам! Оказывается, всего- то и надо было, к врачу сходить. Ему таблетки прописали, Никита теперь и спит лучше, да и вообще, спокойнее стал..
-Дай- то Бог, Рита, дай- то Бог, глядишь, все наладится.
У Валюши тоже жизнь шла своим чередом. Часто к Лиде в деревню ездила, а по приезду только и разговоров было, что о маленькой Дашеньке.
-Ой, Валь, я не могу! Такая крохотка, такая малышка, а такая умная! Знаешь, какая смешная? Вперед ползти не может, так как рак, назад пятится, кряхтит, красная вся, а ведь смотри, какая упертая, все равно ползет к своей цели.
-А ты как хотела , Валь? Растут детки, быстро растут.
-Ой, и не говори, Валь! Вроде только родилась, а уже ползает!
-Это еще что! И не заметишь, как пойдет, да не просто так пойдет, не абы куда, а замуж.
Женщины весело рассмеялись, мол точно, так и будет. Девчата-то наши, давно ли маленькие были? А уже у них дети...
Валька с грустью посмотрела на сестру, ничего не сказав.
-Ну что ты, Валь? Не расстраивайся, сестричка. Какие у Риты годы? Все еще будет, и родит, и воспитает. Просто сейчас не время еще наверное, вот и все. Никита бы тоже к врачам обратился, мало ли что? Может в нем проблема, а Ритка сама себя уже съела...
-Да куда там, в больницу! Уперся рогом, мол я здоров, и все тут. Да хоть наладилось у них, и то хорошо. Да что там, поживем- увидим..
Так и жили, всё хорошо, и слава Богу.
Ничто не предвещало беды. В один из дней Валька позвонила дочке, мол прибежала бы, я пирогов вкусных напекла, да не рассчитала, много вышло, сами не осилим.
- А с чем пироги?
- Да с печенью, с картошкой немного, с капустой.
- Ой, мам, ну знаешь ты мои слабые места... Аж сразу есть захотелось...
Рита, глянув на часы, прикинула в уме, что до возвращения мужа ещё больше часа. Успею, тут идти-то всего ничего. По быстрому туда- обратно, и Никита пирогов поест, любит он мамину стряпню.
Не говорила Рита матери, что Никита опять выпивать стал. Не часто, не много, а нет-нет, да и придёт выпивши, и с собой пол-литра приносит. Нет, не ругался, не дрался, просто сидел молча за столом, пил одну за одной, да зубами скрипел. Видела Рита, что злится муж, поэтому старалась лишний раз не попадаться ему на глаза, не раздражать, а он, напившись, молча уходил спать, а поутру опять шутил да улыбался.
Время у матери пролетело незаметно. Пока чай попили, пока поговорили, пока тогда се, глядь, а время уже восьмой час, темнеет на улице. Никита позвонил, спросил, мол не у вас Ритка?
Валя, ответив что вот она, чай пьёт, позвала Риту к телефону.
Рита сразу засуетилась, мол пойду я, мам, Никита с работы, уставший, голодный..
- Что-то мне по голосу показалось, что выпимши он, Рита...
- Нет, что ты! Устал он просто, мам.
Как-то неспокойно на душе у Вальки было после ухода дочки. Всё ходила, места себе найти не могла.
Когда зазвонил телефон, как- то обречённо сняла Валя трубку, словно заранее знала, что ничего хорошего не услышит...
-Мама, я Никиту у@ила! Мама, мамочка, что мне делать?
Валька не помнила, как бежала к дочери. Столько всего передумала, все гадала, что там у них случилось? Может живой он, Никита? А если нет, то что делать?
Рита, маленькая, худенькая, такая несчастная и беззащитная сидела на полу в кухне, вжавшись в угол. Никита, раскинув руки в стороны лежал посередине кухни в ярко- красной лужице...
Придя домой Рита поняла, что мама была права. Никита пьян. Молча она выслушивала упреки мужа о том, что вот он, голодный, холодный, уставший, спешит с работы домой, в надежде на то, что жена его накормит, а жены- то дома нет, шатается не пойми где...
-А что, Ритка, поди молодость решила вспомнить, а мама так, отговорка?
-Да ты что говоришь, Никита? Я у мамы была, она пирогов напекла, вот...
-А я что, мало зарабатываю, что ты у мамы еду просишь? Или что, у самой руки отвалились , пирогов напечь? Выходная сегодня, взяла бы, да напекла, чтобы мужа порадовать!
С этими словами Никита размахнулся, и скинул пироги со стола. Рита молча смотрела на то, как аппетитные, румяные пироги рассыпались по полу. Что- то щелкнуло у нее в этот момент, наверное, сработал инстинкт самосохранения.
Так, сейчас надо тихонечко, как можно незаметнее, спокойно выйти из кухни, и идти к маме. Пусть проспится, а завтра все будет нормально.
Никита, стоявший посреди кухни, загородил проход.
-А куда это мы собрались, такие красивые, а, Ритка?
-Никит, пусти, я в туалет.
-В туалет она! А мужа кто кормить будет?
Молча развернувшись, Рита взяла железную чашку, плеснула туда супа, и поставила ее на плиту, чтобы разогреть.
-А что, я нормальной посуды не заслужил? Я тебе что, собака, с железной миски хлебать?
Рита вздохнула: Ну вот, началось. Вовремя выйти не успела, теперь придется выслушивать концерт...
-Я сейчас разогрею, и перелью в нармальную тарелку, Никита. Мы же всегда так делаем, забыл?
-Я забыл? Я ничего не забываю, Риточка. Всёёёёё помню... И про молодость твою, и про то, что сына мне не видать, не можешь ты родить, так ведь, Ритка? Поди не раз на " курорт" ходила, а?
С обезумевшими глазами смотрел на нее Никита, надвигаясь все ближе, прижимая к столу. Наотмашь ударил по лицу, так сильно, что аж в ушах у Риты зазвенело. Холодные пальцы сомкнулись на шее. Рита считала секунды, знала, что еще немного, и он ее отпустит, всегда так было, едва начинала она хрипеть, и он разжимал пальцы.
В этот раз что-то пошло не так. Уже не хрипела Рита, и глаза начали закатываться, когда ее рука нащупала н@ж, лежащий на столе. Она и сама не поняла, как смогла, как хватило ей сил ударить мужа...
Когда поняла Рита, что натворила, сразу кинулась звонить в милицию, а потом матери.
Продолжение ниже
Спасибо за внимание. с вами как всегда, Язва Алтайская.