Глава 3
Месяц бежал за месяцем и Катя, наконец, устала-таки выживать Кристину, изводить её. Она резко снизила обороты, как будто смирилась, утратила запал, тем более что вывести мачеху из себя так ни разу и не удалось. "Стальная Кристина" - прозвала про себя новую родственницу Катя. О том, чтобы наладить и создать хоть какое-то подобие отношений с ней, речи все ещё не шло, но пакостить Катя раз и навсегда перестала. Девочка просто не разговаривала с Кристиной и никогда к ней не обращалась, как если бы той не существовало вовсе. Было это не так-то просто, случалось, что Кате хотелось поболтать с Кристиной, чем-то поделиться, узнать поближе, но она себя одергивала, решив, что то время не наступило и сдаться окончательно означает потерять лицо. Димка же, заметив перемены в поведении сестры, страшно обрадовался.
- Кристина больше не ведьма? - лукаво спросил он однажды вечером.
- Больше нет... Она окончательно превратилась в человека и не желает нам зла. - вздохнула Катя, тем самым признавая свои ошибки.
- И ты не обидишься, если я немного побуду с ней? Если она почитает мне перед сном? - Димка положил Кате на руку тёплую ладошку.
- Если тебе это доставит удовольствие, то нет, я совсем не обижусь. - целуя брата в висок, изрекла Катя.
Бабушки, присутствовавшие при диалоге, переглянулись и улыбнулись друг другу.
Жизнь потихоньку налаживалась.
А в десятом классе Катя стремительно и бесповоротно потеряла голову, влюбилась без памяти, полностью отдавшись первому чувству. Объект был недоступен абсолютно и оттого ещё более желанен и соблазнителен. В лицее нарисовался новый учитель алгебры, поскольку старый был вынужден уволиться по семейным обстоятельствам и вернуться на родину в Вильнюс. Скатертью дорога.
Антон Семёнович Белецкий двадцати девяти лет от роду без труда и намерения свёл с ума если не всех учительниц и старшеклассниц, то большинство - без сомнения. Стоило Антону Семёновичу появиться в школе, как вся женская половина затаила дыхание, замерла в восхищении, восторге и трепете. Типажем вновь прибывших слегка походил на актёра Михаила Пшеничного, оттого и получил прозвище "Пшеница".
Пшеница был ярким, высоким брюнетом с зелёными глазами. Прекрасно сложенный, со вкусом одетый, обаятельный и совершенно неотразимый он походил на древнегреческого Бога, по прихоти сошедшего с Олимпа. То, что такой красавец выбрал профессию учителя, вызывало вопросы и порождало слухи, один другого нелепее, фантастичнее и смешнее. Держался Пшеница просто, без пафоса, себя не нёс, более того, будто не вполне отдавал себе отчёт, в том, какое впечатление производит, или же мастерски делал вид, что ничего не замечает. Ему удавалось быть любезным со всеми, но никому не давать повода надеяться на нечто большее. Пшеница виртуозно скользил средь восторженных, теряющих дар речи женщин, не задерживаясь ни с одной рядом. Он мало говорил о себе, никто ничего о нем толком не знал и не смотря на то, что графа о семейном положении в его паспорте пустовала, никто не сомневался, что спутница у него имеется. Иначе быть просто не может. От вопросов Пшеница уклонялся, все сводил к шутке, и загадочный, манкий флёр сопровождал его повсюду. Личная, непременно бурная и страстная, в представлении общественности, жизнь математика, на долгое время стала излюбленной темой в школьных кабинетах.
Стоило Пшенице появиться, как девочки, едва вытягивающие "тройку", вдруг встрепенулись, взялись за учёбу и, все как одна, подтянулись. Ни одной не хотелось выглядеть бестолочью в бездонных очах загадочного Пшеницы.
Ученики в лицее носили строгую, но стильную и качественную темно-синюю форму, пользоваться косметикой разрешалось, но весьма умеренно, маникюр исключительно короткий, аккуратный, в пастельных тонах, и уж конечно, никаких беспорядочно распущенных по плечам и спинам волос.
С появлением Пшеницы девочки заметно оживились. Каждая по своему, старалась привлечь его внимание, но ни одной он не давал ни малейшего повода возомнить себя особенной, избранной. Девочки соперничали за каждый взгляд, каждую улыбку, жаждали одобрительного слова или жеста. Стоит ли говорить, что мальчики Пшеницу не жаловали.
- А ведь он не женат, кольца нет... - задумчиво произнесла Катя, рассеянно возя вилкой в тарелке с рагу.
- Ты о Пшенице, Катюша? - спросила бабушка Оля, метнув короткий, многозначительный взгляд на Юлию.
О том, что Катя влюблена знали все, поскольку говорила она теперь только О НЕМ. Вздыхала, мечтала, грезила, строила прожекты и планы, один другого радужнее. И если иные о чувствах молчат, то Катя болтала без умолку, расписывая очевидные и не очень, достоинства Пшеницы.
- Да, бабуля, я об Антоне Семеновиче, об Антоше... - Катя томно прикрыла глаза и улыбнулась блаженной, широкой улыбкой. Увлекшись какой-либо идеей, Катя погружалась в неё от кончиков пальцев до самой макушки, ни на что более не отвлекаясь.
- Если мужчина не носит кольца, это не значит, что он свободен. - жёстко заметила Юлия, не склонная поддерживать вредные, на её взгляд, иллюзии внучки. - Кроме того, Катерина, ты ученица, он учитель. Между вами не может быть ничего кроме уроков. Это табу. Не стоит об этом забывать, моя милая.
Катя нахмурилась, громко, недовольно фыркнула.
- Катюша, тебе всего шестнадцать... - робко напомнила Ольга, легко коснувшись плеча девочки.
- Ты думаешь, что немного подрастешь и выйдешь за него замуж? - спросил Димка, с интересом слушавший разговор.
- Да! - серьёзно подтвердила Катя, - Я непременно выйду за него замуж! Вот увидите! - девочка выпятила подбородок и обвела родных вызывающим взглядом.
- Здорово! - восхитился Димка. - Правда же здорово? - обратился он к бабушкам.
- Я думаю, что не стоит спешить. Этот разговор ни о чем... - начала было Юлия, но Катя её перебила:
- Ты, бабуля, не веришь, что Пшеница женится на мне? Ты, может быть, думаешь, что я недостаточно для него хороша?!
- Что ты, детка, дело же совсем не в этом! - возразила Ольга.
- Погоди, бабуля, пусть бабушка Юля ответит! - потребовала Катя, отодвинула от себя тарелку и сложила на груди руки.
- Катя. Катя...Ну как ты не понимаешь? Это же утопия! - Юлия мягко улыбнулась и пожала плечами. - Мечты, девичьи мечты. Нет?
- Нет! - выкрикнула Катя. - Никакие это не мечты! Вот увидите! Все вы увидите! - пообещала Катя и выскочила из кухни.
Закрывшись в комнате, Катя ломала голову над тем, как бы соблазнить Пшеницу? Ни одна из тех идей, что подсказывал интернет, собственная голова или многочисленные подружки, никуда не годилась.
Надежда Ровицкая