Ранее:
– А сейчас что-то и не тянет.…Бросил наверно. Кстати Петр Григорьевич, а отчего вас прозвали попом – расстригой?
– Да по ошибке…
Поморщился Сохатый, заходя в сени и веником сметая снег с мягких самокатаных пим.
– Я когда здесь появился, волосы богатые имел, не в пример теперешним. Вот людишки и подумали, что я из духовного сословия…
Он снял валенки и, приоткрыв обитую медвежьим мехом дощатую дверь, вошел в комнату.
В доме, Ивану, пришедшему с улицы, показалось слишком жарко и слегка угарно…
– Жарко…
Умиротворенно проговорил молодой офицер и, посмотрев на девушку, улыбнулся…
– А это и хорошо…
Наташа улыбнулась ему в ответ и глазами пригласив Веревкина к столу, спросила, перетасовывая старую, откровенно заигранную колоду карт.
…- Быть может в Акулину?
– Да почему бы и нет!?- поспешил согласиться штабс-ротмистр и присел рядом с девушкой, хотя игры этой и не знал.
За окном уже давно потемнело и на стекле вновь выросли необычайно красивые искристые цветы изморози, а молодые люди все перебрасывались в карты. Впрочем, игра уже пошла совсем иная: все чаще и чаще тонкие смуглые пальчики Наташи оказывались, словно невзначай прижаты ладонью штабс-ротмистра, да и в разговорах все реже и реже слышалось упоминание мастей и величины карт.
Вошедшему с охапкой припорошенных снегом дров профессору, даже послышалось, как Иван Веревкин рассказывал девушке про свое довоенное детство.
– А если б вы знали Наташенька, какое вишневое варенье варила моя grand-mère…
– Ого.…Уже Наташенька!
Хмыльнулся про себя старик и раскладывая дрова возле печки старался не шуметь что бы не спугнуть и без того довольно без связанные разговоры молодых людей.
…- От усадьбы до флигеля аромат разносился.
Извозчики на скаку лошадей останавливали. Барышни, случаем мимо проходившие разве что в обморок не падали…
-« Admirable, à merveille. Lequel arôme»! …Надо полагать думали что это последняя Парижская новинка парфюма…Правда-правда!
Иван откидывался назад и мечтательно закрывал глаза.
– Я, Наташа, варенье вишневое очень люблю…Особенно с холодным молоком…Ложечка вишни – глоток молока.…О, juste un bonheur!…
Девушка звонко рассмеялась и, покраснев, тихо спросила.
– А что, господин офицер, у вас, небось, там, в Челябинске много барышень разных было? Признавайтесь, ведь было? Да как же иначе: молодой, красивый, с саблей на боку…Выпускник Пажеского корпуса…
– Да что вы Наташа…
Молодой человек потупился, покраснев, пожалуй и поболее чем девушка.
– Какие там барышни? Когда!?
Сначала Германская.…Потом революция.…Потом гражданская.…Да и если честно, красивее вас, Наташенька я нигде барышень не видел…
– Правда!?- задохнулась Наташа…
– Правда…- уронил штабс-ротмистр и украдкой оглянулся на старика занятого растопкой самовара.
– Эх.…Видели бы вы меня на моей лошадина Зореньке.
Да при полном параде.…Да при сабельке, да в эполетах.…
Эх, тогда вполне может быть я бы вам и понравился.
Да где уж теперь? В ношенных кальсонах да рубахе с чужого плеча…
Он хмыкнул и начал перетасовывать колоду.
– Да вы мне и так нравитесь, в чужих кальсонах…
Чуть слышно прошептала девушка и, вспорхнув, убежала в сени…
– Я сейчас дедушка…Квасу холодненького принесу.
Раздался ее счастливый звонкий голос, слегка приглушенный обитой войлоком дверью…
– А вот и самоварчик.- Петр Григорьевич расправил по центру стола небольшую вышитую салфетку. На нее установил посеребренный поднос и уже только потом – самовар. Наполнив небольшой заварной чайник кипятком, старик поставил его на конфорку, и устало присев рядом с Иваном проговорил, медленно, словно подбирая слова…
– Что-то здесь явно не сходится, дорогой вы мой Иван Титович…Что-то не стыкуется.…Скажите, вы адмирала давно знаете? Я имею в виду лично?
Молодой человек поморщился, словно профессорские слова помешали ему думать о чем-то приятном и неуверенно ответил.
– Нет, Петр Григорьевич, с адмиралом, Александром Васильевичем Колчаком лично я познакомился только в поезде, во время нашего отступления. Но знаю верно, что он знаком с моей мамой с самого раннего детства: они родились в одном селе, в Александровском.… А что?
– Ну, вот теперь все складывается…
Удовлетворенно пробурчал Сохатый, и разлив чай в три глубокие чашки одну из них передал офицеру.
– У нас тут, к сожалению, вишня не растет, но могу предложить варенье из морошки и княженики. Попробуйте вам наверняка понравится…
Он пододвинул к молодому человеку розетку с вареньем и продолжил…
– Понимаете юноша. Как только я увидел банковский слиток золота и карту, я сразу понял, что вы имеете какое-то отношение к золотому запасу России и если не ко всему, то к его довольно значимой части.
Я изучил карту, пока вы были не в себе.…Не скрою, внимательно изучил. И вот что меня поразило: допустим, картограф сознательно не нанес наименования рек, сопок и станций, нарисованных на карте, допустим.…Но расположение их он указал довольно точно, а значит и без этих надписей относительно легко можно найти спрятанное золото.…Да не волнуйтесь вы так, молодой человек – я не собираюсь на старости лет заниматься поисками кладов. Зачем? Ровно в пятидесяти метрах отсюда, ниже по течению реки Томь, очень богатое месторождение природного золота. Встречаются самородки величиной с детский кулачок.
А уж весом с десяток лотов – вообще обычное дело. Но мне – то оно зачем? Разве что внучке на приданое. Но пока про приданное говорить рановато, женихов что-то не видно. Так что продолжим. Я понял, что адмирал вас послал куда-то, чтобы вы смогли подогнать координаты спрятанного золота, подо что-то относительно неизменное и надежное, например железнодорожный мост или основательное каменное строение…
Несомненно, доля разумного в этом есть, так как тайга не вечна, все может с ней случиться.…Обмелела река, высох лес, вот тебе и пропали ориентиры. Или допустим лесной пожар.…
Но еще раз хочу повторить, что все это не самое главное. Вершины гор и сопок, обрывы рек и железнодорожные станции, ориентиры практически неизменные, а главное то, что, скорее всего, Александр Васильевич Колчак, в память о вашей, Иван матушке, решил дать вам лишний шанс выжить и отослал вас как можно дальше от своего эшелона.
Мне думается, что адмирал предполагал о возможном предательстве союзников, да и скорее всего, предчувствовал, чем и как может закончиться этот великий сибирский ледяной поход.
Да-да, я не сомневаюсь, что адмирал предчувствовал свою скорую кончину, впрочем, как и кончину великой России, что впрочем, все равно не освобождает вас от обязательного исполнения его приказа.
Профессор отхлебнул остывший уже чай и, отбросив свою привычную, полудружескую, полунасмешливую манеру общения, заговорил с молодым офицером сурово, словно с сыном.
– Итак, Иван, недели через две – три, тронешься в путь.
Раньше нельзя – холодно, замерзнуть можно. Сибирь, она батенька Сибирь и есть.…С ней не считаться нельзя. Ну и позже тоже нельзя. Позже уже будет трудно идти. Снег волглый. Много талой воды. Уровень рек поднимется, болота оживут…
Так что где-то в конце марта и пойдешь. До Челябинска тебя внучка проведет, ну а дальше уж ты сам расстарайся.
Кстати об ориентирах: если мне не изменяет память, есть в Челябинске Кафедральный католический собор, построенный и освященный в честь Непорочного Зачатия Девы Марии.
На крыше собора, стоит беломраморный ангел. Вот под этого ангела ты и попробуй подогнать данные из своей карты. Которую кстати поспеши уничтожить.…Запомни юноша, иной за обладание этой картой по трупам пойдет…Золото оно всегда к слезам.…Кстати настоятелем в храме мой старинный приятель, ксендз Иосиф Сенвайтис…Прекрасный человек…Мы с ним в Сорбонне вместе на одном факультете латынь и право изучали.
Скажешь, что от меня, он тебе всячески поможет.
Старик внимательно посмотрел в глаза офицеру и вдруг широко улыбнувшись, поинтересовался.
– Ну, moncher Иван, как она, княженика, не хуже, поди, вишни-то?
Профессор, было, поднялся, но заметив вопрошающий взгляд Веревкина, повременил.
– Скажите, Петр Григорьевич,
Офицер, глядя на свое ломаное отражение в ярко начищенном тулове самовара, старательно подбирал слова…
– Скажите, отчего ваша внучка на вас совсем не похожа? Она похожа на вашу жену или …
– Никаких или…
Сохатый начал набивать трубку, хотя в доме обычно не курил…
– Наташу я в Екатеринбурге у цыган за сотенную выкупил, когда девчонке еще трех лет не было. Вижу на вокзале среди цыган пляшет девочка, грязная, в рванье каком-то несусветном, но по рожице – явная русачка.…Украли должно где-то.…Вот я ее и выкупил.
А жена моя, в Санкт-Петербурге, при родах умерла. Роды были тяжелые, а у нее с сердцем проблемы были.…Хотя я и не знал об этом.…Одним словом ни жены, ни сына…Сыном она должна разрешиться. Вот тогда-то я и решил: науку свою забросить и сбежать куда подальше.…Вот и сбежал. Кстати Наташе об этом рассказывать совсем не обязательно: фамилию она мою носит и дедом считает.…Зачем девчонке лишние разочарования, или я не прав?
Он улыбнулся, взъерошил еле-еле отрастающие волосы Ивана и направился в сени.
– Что-то долго Наташа в дом не возвращается? Уж не влюбилась ли она в тебя, солдатик?
Старик ехидно хохотнул и вышел покурить на крыльцо.
…Все оставшееся время Сохатый вместе с внучкой и Иваном, заготавливал припасы в дорогу.
Прямо на берегу реки, Иван, пользуясь распоряжениями старого ученого, выкопал большую яму, в которой они устроили небольшое «коптильное предприятие».
Сам же Петр Григорьевич, в это время, скоро перебегая по ноздреватому льду, от одной полыньи до другой, ловко пользовался небольшими обрывками рыболовных сетей, периодически выбрасывал на берег крупные упруго извивающиеся рыбины, которые офицер торопливо складывал в большую корзину.
Чаще всего попадались хариусы, муксуны и таймени. Реже, чиры , по словам старика рыба эта в копченом виде необычайно хороша.
-Поймите юноша,
Тут же, на берегу, вспарывая животы все еще живым рыбинам, вещал как бы даже помолодевший на морозце, старик.
– Да разве ж можно сравнить затхлый воздух кабинета с этим чудным сибирским эфиром? Да нет же! Тут брат, дышится много легче.…Я так думаю, что останься я в Петербурге, давно бы уже дуба дал, как говорят местные казачки…
Кровавые рыбьи внутренности, Сохатый отбросил далеко от берега (куница или писец непременно сожрут) и промыв рыбин в проточной воде приступил к «священнодействию».
В большом жестяном корыте старик развел крепкий рассол, тузлук и побросал в него всю выловленную и выпотрошенную рыбу, после чего с явно заметной жалостью опустил туда же два лавровых листочка.
– Понимаете, monchere, в Сибири есть практически все, что необходимо для жизни человека. Мясо, рыба, дичь самая что ни на есть разнообразная. На песчаных откосах, хорошо прогреваемых солнцем, можно выращивать картофель и некоторые злаковые. Летом в тайге изобилие ягод: малина, земляника, черника, брусника и прочая морошка.…Даже чай можно кипрейником заменить…Но вот со специями плохо. Лавровый лист, перец, гвоздика – огромных денег здесь стоит.
Иногда в престольные праздники в соседнее село купчишки заглядывают: пушнинки подкупить, медвежатинки, медку таежного опять же…Так вот они иной раз за десяток листьев лаврушки, рубль просят…Серебром. Про кофе я вообще молчу. Впрочем, я уже отвык от кофе. Да оно и к лучшему: не тот возраст уже, что бы с давлением шутки шутить.
Он помолчал, пожевал губу заметив, что молодой человек не столько слушает его разглагольствования, сколько любуется Наташей, которая ловко орудуя небольшим топориком рубила на мелкие кусочки трухлявый ольховый пень загодя (еще с осени) принесенный им же Петром Григорьевичем из ближайшего перелеска.
…- Ладно, ребята…Я, пожалуй, поднимусь в дом, прохладно все ж таки.…Да и вы здесь без толку не мерзните…Рыба крупная, ей просаливаться не меньше двух суток нужно, а то и трех.…Так что не задерживайтесь особо…
Молодые люди дружно кивнули и, проводив взглядом профессора, пошли вдоль реки, к обрывистому скальному берегу, где на высокой гранитной плите навсегда застыли странные рисунки некогда живших здесь народностей.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Автор: vovka asd
Источник: https://litbes.com/bezymyannyj-sczenarij-prodolzhenie-2/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Ставьте лайки, делитесь ссылкой, подписывайтесь на наш канал. Ждем авторов и читателей в нашей Беседке.
Литературные конкурсы Литературная беседка Поэзия Рассказы
Понравилось? Читайте! Подписывайтесь!