— Дим, ты можешь вместо меня позвонить жене, а я послушаю? Мне она не скажет, что с ней. Жаловаться не будет, а тебе пожалуется.
Голос Матвея сел от невероятно долгого и подробного рассказа, был хриплый,низкийй.
— А если пожалуется, что? Ты просто хочешь знать, о чем она на самом деле думает, и решил, что со мной фройляйн будет честнее. Уверяю тебя, будет просить и всё. Нет у нас секретов. Но я не всемогущий джинн!
— Я же всё понимаю. Мог бы ты что-то сделать – я уже дома бы оказался. Пожалуйста, сам будь с моей Лизой, побереги и не обижай её. Лизе нужна стена, за которую можно спрятаться. Если доверится тебе, я очень прошу, сбереги её, пока меня не выпустят. Ты сможешь быть ей защитой, я знаю. Всё, что она боится сказать отцу из-за его здоровья, она скажет тебе. И вы вместе подумаете. Только защити их, успокой. Я тебя умоляю. Уже вечер…
— Матвей, ты считаешь свою жену слишком слабой. А она сильная. Её мать выпускают сегодня. Может быть и такое, что она уже свободна, а я сейчас действительно поеду к твоей Лизе. Ты переночуешь здесь. Завтра привезу часть её допроса, и мы еще подумаем. — Он усмехнулся и прикоснулся пальцем к виску, — Тебе помогут, ты просто задержан на срок до трёх суток, уже оформили. Имеют право. Я понял из твоих слов, что какой бы ни была твоя тёща, она всё время признается в любви к своему первому ребёнку, и к Максу. Чего не скажешь о муже и о тебе. Ко всем своим деяниям тщательно готовится. Всё, что происходит спонтанно, непредсказуемо, выбивает её из намеченной колеи, но не сбивает с пути. ... Эй, Лиза твоя будет в безопасности. Я даю слово.
— Сегодня ночью возвращается её отец. А что Элеонора? Тоже на трое суток?
— Элеонора тоже скоро поедет домой… С ними вместе будет жить наш человек, женщина.
— Вы приставили охрану?
— Да, и опытную. Прекрасный оперативник, штурмовик и телохранитель. Женщина. С виду не скажешь.
— А моя жена в таком не нуждается?
Дмитрий сдавленно засмеялся.
— Твоя жена будет со мной. Я тебя не устраиваю?
— Устраиваешь. Позвони ей.
Лиза схватила трубку моментально. Она почти крикнула:
— Где мой муж? Дима! Ты обещал!
— Всё в порядке, а ты где? В машине?
— Я еду за детьми в школу, потихоньку. Где он? …Марсик, милый не волнуйся… Дим, у меня дети в машине. Просто скажи… Это связано с тем, что мама на свободе? Она мне звонила. Сказала, что придёт.
— Ты же умная девочка.
— Дима, спаси его, Димочка!!!
— Я не всемогущий джинн, мне нужно время.
— Дима, я боюсь!!
— Дай мне её срочно! – взревел Матвей и выхватил телефон.
— Он вдохнул и нежно произнес,
— Лизонька. Солнышко моё, кошка любимая. Ты прости меня, я еще задержусь.
— Матвей, маму выпустили, она звонила… Сказала, что придёт. - голос Лизы стал спокойней.
— Я тебя умоляю, проверь все камеры на улице и не впускай её. Если заметишь что – вызывай полицию. Сразу, Лиза. Дмитрий едет к тебе. Вы будете вместе. А мне пока нельзя.
— Почему? Матвей, а как же я? … Ты с Элей? – вдруг спросила она совершенно ровным голосом.
— Лиз, да. Я с ней. Ты прости меня, кошка, что мы с ней о многом говорили. Были такие вещи, которые записались на видео и аудио. Ты осторожней на дороге.
— Матвей, скажи всё! Я остановилась. Вышла.
— Лиза, я тебя люблю. Всё больше и больше люблю. Лиза… Жди у школы, ладно? Забери детей и посиди там, в машине. Дима уже едет. Он будет вас сопровождать.
— Я тебя сейчас… Что случилось с вами? Что вы натворили? Вы… идете по сценарию? Играете да? Опять? … Вместе? И Макс???... Матвей, пожалуйста, ответь мне. Скажи правду!
Голос у жены дрожал и переливался всеми цветами эмоций.
— Лиз, я не играю точно. - тихо сказал Матвей, - Эльза и Макс… не знаю, она говорит, что нет. Его я не спрашивал. Ангел подставила меня. Дима тебе всё расскажет. Мне это сложно сделать. .. Но ты должна знать, всё, что делаю - ради вас.
— Я знаю. Знаю. Не волнуйся за нас. Я услышала твой голос и успокоилась. У тебя отобрали твой телефон?
— Да, проверяют.
— На предмет угроз?
— Она сказала тебе?
— Нет. Она просто сказала, что свободна и придёт. Она спрашивала, почему я отказалась сразу привезти ей одежду! ... Матвей, я так тебя люблю, дорогой мой… Я хочу сказать тебе что-то очень важное. Я назову дату. В этот день могло произойти плохое. Это каждый год происходит. В ночь с первого на второе марта… Матвей, я ждала… Я думала об этой одежде… Думала, что уже всё, ничего не произойдет… И третьего марта … ты всю ночь сидишь у Эли, а рано утром уезжаешь с полицией. Любимый, я не виню, что ты мне ничего не сказал. Ты не мог, да?
— Лизка, прости. Ничего не мог сказать, правда… Кошка, ты слышишь?
— Я бы подумала, что моя мать … уже не сможет вернуться, - задумчиво произнесла Лиза, - Но в этот день она, наоборот, родилась. Заново. … Я же люблю цифры, ты знаешь… Я их уважаю, они во всём. Они являются спасением и знаком. Помогают прийти в себя, и скрыть то, что хочешь утаить. Тихо, Марсель, пусть Анечка сама попьёт, не мешай.
Лиза говорила ровным голосом, а к детям обратилась спокойно и ласково. Но Матвей знал, чего ей стоит такой разговор и какие у неё в этот момент глаза.
— Детка, ты мне когда-нибудь рассказывала об этом? Я не могу вспомнить.
— Матвей, я сейчас опять вышла из машины, детки там сидят, всё хорошо, пьют сок из трубочки, один на двоих… Я скажу… Да, в этот день мама поехала терять ребенка. Она как будто запланировала. И что-то сделала. Я думаю… сама. А потом уже поехала в больницу. Тоже сама. Это было именно первого марта. Когда я обратила внимание на эту цифру… сделала запрос в Новосибирск. Столько лет прошло… Хотела сама узнать. Но мне ничего не ответили, в архивах искать не стали. Я как-то спросила у отца. А он точно помнит, когда мама осталась одна, беременная. Ей стало плохо, как она сказала. Сама поехала в больницу, а потом обвинила его, что его не было рядом. Ребенка она потеряла. … Это точка отсчета. Я знала, сколько мне было лет тогда, мама тоже блокирует эти воспоминания, и намекнула мне сегодня. … Она всё время возвращается в ту дату. Я тогда притворилась, что уверена - это ребенок ее и папы. Матвей, ты помнишь, как мама это всё выдала Максу в последний раз во время их встречи, игры. Правда или действие... Помнишь? ...Она вообще всё во имя игры стала делать… Макс начал спрашивать, что мама сделала с его ребенком, думал, что это двойняшки и открыл ей то, что она блокировала и успешно скрывала. Поэтому мама его так заразила. И меня напоследок ему дала поиграть, перед гибелью. Я не верю в магические действия, в магию числе, но я думаю, что именно он – цель. Мама будет очень жестока с ним. Макс не должен был тогда выжить. А для меня были лучше условия, я была здорова, могла есть, пить… И наручники на меня надела, чтобы я помочь ему не смогла. Я бы там прожила несколько дней… А ему оставались считанные часы. Когда это произошло, я всё думала, за что его-то? Эльза по маминой наводке сделала тоже самое, избавилась от ребенка Макса. Мама убеждала его, что и я беременна, а потом с легкостью… Что она сделала на этот раз? Правду сказала или действие сделала? Что она сделала, Матвей? Скажи! Скажи… миленький… не жалей меня, я справлюсь.
— Она делала вид, что боится нас. Боится, что мы закажем её, Лиз.
— Но она прекрасно знает, что вы этого не сделаете.
— Она – да.
— Но почему вы в полиции? За покушение на её жизнь?? – догадалась Лиза.
— Я тебя люблю. Скоро вернусь… Дима уже едет… Пусть сопроводит вас от школы.
— Хорошо. … Целую тебя. Береги свою честь и достоинство, не сдавайся, не бойся за нас. Я сама всё смогу. Только Малыш куда-то исчез, он был со мной, мы заснули, а он ушел… странно. Милый, я поехала за детками, они ждут.
***
— Молодец. — сказал Иванцов и положил мобильный в карман, — Истерика у неё в себе. Вот здесь. — Он похлопал по груди и невесело усмехнулся, — Я поехал, Матвей. Как только смогу - вытащу тебя, понял?
— Понял.
— Давай обнимемся, брат. … И последний вопрос…
— Ты, как сыщик Коломбо. Тоже меня подозреваешь?
— Почему ты так думаешь?
— Глаза у тебя странные, умные, глубокие. Допрашиваешь меня.
— Ты не прав, я в тебе уверен. Один вопрос: что ты думаешь о …безумии?
— Она не безумна. – ответил Матвей уверенно, — Она расчетлива, как старая крыса, которая считает себя мертвой царевной. Её одежда истлела, тело уже спит, а разум нет….
— Среди преступниц много таких, кто сходил с ума от своего прежнего успеха. У мужчин особенно. Но ты прав, это чистый расчет, шахматный ход, крестовый поход… Стратегия, игрока. Будет захват замка или не будет?… Теперь наш ход. Эта одежда, о которой Лиза говорила, с воли… Она ей была нужна раньше, чем 8 марта. Что же с ней связано? Лиза приводит нас к событию, к дате, когда была инсценировка. Она была первого марта. Ты получил фото на следующий день. Одежда для воли... Повтори, Матвей, что ты там плёл Янбаеву? …В чем она была на фото, ну-ка, мне надо еще раз взглянуть! — Дмитрий снова достал телефон и уставился на фото, которое ему прислал Матвей.
— Она была в брюках, и какой-то кофте светлой. — произнёс Матвей, вспоминая, — Дим мы создали план идеального устранения, да это было. Но это просто чушь…. Я не помню, чтобы Эльза когда-нибудь пила, а я тогда был пьян. И сидел у Валеры в кресле перед камином. Он начал петь, что выпустят её. Выиграла она дело. Что я должен встретить тёщу сам, у ворот тюрьмы…. Я произнёс, что встречу с цветами, и скажу: «Я знаю, что ты хочешь! Я знаю, что тебе больно! Но ты выжила!» Стану для неё добрым самаритянином. Валера спросил: «А что потом?» Я ответил, что потом отвез бы в лес прямо к вырытой яме. И приказал бы повернуться ко мне спиной. Я бы сначала вернул бы ей письмо к дочери, которое мы нашли, а потом толкнул бы её и начал закапывать.. Заживо. А когда она не на шутку испугается… Достал бы отряхнул и напугал еще раз. Сказал бы, что никто не найдёт никогда, если она приблизится к моему дому и моей жене. Но это чушь.
Эльза предложила сделать это вместе. Страх удерживает людей от поступков. Страх замарать руки, стать на тёмную сторону, нарушить закон, потерять любимых. Страх - самое сильное чувство, он является инстинктом сохранения своей и чужой жизни. Но только не для неё. Езжай к моей жене. И скажи ей, что я помню, как мать ласково пригласила в кафе, словно ничего не случилось. «Моя мама ждёт меня», - умоляюще смотрела на меня Лиза. – «Ей лучше, Макс живёт у неё дома и нянчится с Машей, всё, как она хотела». Так сказала Лиза. А потом влетела на машине и чуть не погибла, после встречи с милой мамочкой.
Да, Елена цеплялась за своего возлюбленного, как за источник жизни, а он выбирает её дочь. И откупается. Меня должны отпустить. Я даже не знаю, где произошло .это преступление, которое инсценировала полиция.
— Пытать тебя не будут. Одежда… Что она хотела показать? Так… я спрошу у твоей жены. Стоп. Я понял!
— Что ты понял?
— Твоя жена сразу приезжала с передачей, когда она просила?
— Всегда. Мать просит – она покупает и едет. С тех пор, как её перевели в эту колонию поближе, естественно.
— С тобой?
— Да, со мной конечно. Кто её пустит одну.
— Дети?
— Дети с Элькой и дедом оставались. Мы часов на пять шесть уезжали. Иногда без свидания, только передавали.
— Она хотела, чтобы Лиза привезла ей одежду. И думала, что, как обычно привезет её сразу. Что мы имеем: женщину должны отпустить. Она начинает делать вид, испытывать страх, что её сразу прикончат. Договаривается на инсценировку. Ждёт от дочери одежду, которая явно побывала в её руках. Или в твоих тоже.
— Следы ДНК. — прошептал Матвей, прикрыв глаза ресницами.
— Молодец. Да, следы ДНК. Цель не только ты, но и Лиза. Вы вместе. Я думаю, она уже готовила сцену, что родная дочь покусилась на мать вместе с мужем..
— Но Лиза улетела во Францию. А я не привёз передачу.
— Да, не совсем по плану пошло. Но она уже назначила дату. И не стала отступать. Это нам на руку. Если бы на её одежде были ваши ДНК – твои, Лизки – капут ребята. Надо же, а… Могла бы отложить, дождаться, пока дочь привезет то, в чем её бы ей прикончили, выйти по настоящему. Именно первого марта вы бы напали.
— Я не понимаю, как?
— Инсценировка была запланирована заранее, чтобы Ангел знала, когда будут фото, на которых изображена её, якобы, гибель. Вас бы взяли. А потом... она бы на самом деле подверглась нападению Лизы. Ей нужны следы ДНК дочери.
— Как это, Дим??
— Ну как ты и рассказывал, только напала бы еще и дочь, по настоящему, чтобы отомстить за тебя. Это же вещдок, факт. По ДНК вообще сразу сажают. НО мы отмоемся! Я уверен! А всё из любви к красивым датам. Правда? Глупая любовь.
— Она хотела, чтобы мы женились одиннадцатого ноября. А я сделал всё, чтобы это случилось намного быстрее.
— Одиннадцать одиннадцать… Ух ты. А Макс с этой своей первой женой, Элеонорой?
— Да. И первое января у неё любимая дата, чтобы новую жизнь начинать. Дима, пожалуйста.
— Да еду, еду! Мы с тобой не просто сидим, а дууумаем! И смотри, уже что-то есть хорошее! Что-то даже очень хорошее! Ты поспи, поешь… Не будешь бутерброд?
— Нет.
—Я возьму с собой, голодный, ужас. Ну всё, поеду твою Лизку охмурять! Люба она мне, ох как люба…
— Убереги… — прошептал Матвей вслед.
****
Катя выслушала педагога в перерыве между уроками.
Запомнила, что парный танец в партии Ромэо и Джульетты - очень контактный и эмоциональный. И нередко пары решают этот танец превратить во что-то большее. И превращают. Может и до семейного очага дойти.
Романы были у всех девчонок.
Лия вчера вернулась со свидания с Малышом поздно, непривычно задумчивая. Все ждали, что она расскажет. Вика спросила её, Светка присела рядом и обняла, а Лия вдруг заревела: «Глюпая Катька! Ты даже придставить не можешь… Он же, как в сказке!..»
— Он Малыш, Лия. – вздохнула Катя, - Мне такой не нужен. Понравился?
Лия посмотрела на неё с безумными глазами, а потом — вышла и хлопнула дверью.
— Брыкается. – усмехнулась Вика, - Лийка не похожа на воздушную фею, когда злится.
— А почему на некоторых вообще ничего не влияет? На Катьку даже земное притяжение будто не действует. - Вика подошла и потрясла её за плечи. - Как тебе удаётся зависать в прыжке?
Катя, молча, растирала икры и стопы. Они раньше были твердыми только в напряжении, а сейчас просто деревянные, как ножки стула. Ах, эти ножки балерин. Мышцы сильные, как железо. Удерживать вес своего тела приходилось на маленьком носочке туфель, пуантов.
Вес тела на площади двух-трёх сантиметров.
Сейчас только закончился предпоследний урок, должна быть получасовая перемена перед гимнастикой. Катя вся мокрая от пота вышла из аудитории и увидела, что Эмиль поджидает ее в коридоре.
— Ну что? Идём?
— Я не пойду. Вдруг кто-нибудь узнает!
— Разве тебе не интересно? Почему ты не хочешь?
— Не интересно.
— Так почему же ты до сих пор стоишь здесь? Тебе нужна помощь, я весь к твоим услугам
— Эмиль, не надо. Это очень мило с твоей стороны, но…
Катя увидела странный и очень тревожащий её взгляд. И была готова даже грубо ответить, обидеть, отказаться.
— Я очень благодарна, что ты хочешь помочь. Я действительно очень благодарна. Но... Я не могу… Не могу!
— А он знает о том, что ты несчастна? Твой парень? Что ты ему позволяешь?
— Ничего.
— Идём, ты не пожалеешь!
— Я не вижу… смысла.
— Тебе же всё объяснили. Брось, Кать, я же не кусаюсь. Представь, что нам надо искупаться вместе. Что ты теряешь? Обещаю, что против закона не пойду. Идём. Потанцуем, привыкнем, освоимся.
Нахмурившись, Катя несколько секунд рассматривала его лицо.
Но когда душевая опустела, и они зашли, Эмиль схватил ее за руку и потянул к себя, повернув спиной.
— В купальнике? — резко уточнила она.
— В купальнике.
Катя пыталась понять, что будет, если они так танцевать начнут. Во время репетиции, когда смотрят преподаватели, она не хотела истерить. Желание стать известной прельщало, хотелось красиво передавать чувства. А Эмиль казался самым безопасным, самым знакомым, к тому же они уже были вдвоём и не раз. Горячая вода после жёсткой усталости должна расслабить. Но вместо расслабления почувствовала неприязнь.
— Эмиль, всё… Хватит… – Катя попыталась отстраниться, но он не отпускал. Хватка была железной. А потом резко развернул к себе, начал поднимать и приближать лицо. Катя широко открыла глаза, ей стало совсем плохо. Вспомнила отца, покраснела от стыда. Взмолилась, чтобы отпустил, но он удерживал силой.
— Не бойся. Что ты боишься. Это нормально. Это просто танец.
— Нет!!!
— У нас мало времени, Кать. Я должен с тобой нормально танцевать. Это будет круто! У нас тридцать минут. Чтобы всё получилось.
Катя сглотнула и заплакала так горько, что любой бы отпустил, но не он.
Когда поняла, что не отпустит, сама схватила его за шею и сжала руки так сильно, как могла.
— Отпустил меня, быстро!!! – зашипела, сквозь слёзы, - Я тебя посажу за это, понял? Пусти!
Но ничего не действовало. Катя начала царапать, оставляя на его плечах полосы, и открыла рот, но вскрик был зажат ладонью.
— Почему? Почему ты такая? – прошептал Эмиль ей в ухо, - Это ненормально, ты дикая. Тебя отчислят!
Он не собирался отпускать. Через секунду Кате стало нечем дышать, но со стороны казалось, что все в порядке.
— Наконец, парень разжал руку, Катя вдохнула и посмотрела с ненавистью.
— Я ничего не сделал. Я просто танцевал с тобой. Думаю, что на сегодня мы закончим. И просто посидим рядом.
— По моему, ты не закончил издеваться… Эмиль. Это было гадко.
— А мне нормально.
— А мне нет. Я ухожу. Я не хочу танцевать, я хочу сказку. Аленький цветочек.
— Но кто же чудище? Я ждать тебя с аленьким цветком не буду.
— Эмиль, я знаю, кто чудище…
Катя села в углу и заплакала.
— Твой?
— Мой.
— Ему ты позволяешь спокойно с тобой общаться?
— Он это не делает.
— Ладно, прощаюсь до вечера!
— Нет!!!
— Я сказал, до вечера. Мне ни с кем не было так трудно в паре танцевать. Но и ни с кем я не смог бы стать великим артистом, а с тобой - может быть.
Катя сидела и плакала.
Душевая опустела, все собирались на следующее занятие, а ей было невозможно собраться с силами и выйти к ним.
Подошла какая-то девочка лет одиннадцати, погладила по руке.
— Устала? Я тоже! ... Водички зашла попить. Не сиди на полу, вытрись, простудишься.
Девочка ушла, а Катя медленно поднялась и мокрая пошла в сторону раздевалки, достала из рюкзачка полотенце, начала переодеваться, как робот. Из зала раздавался топот и легкая прекрасная музыка, а у неё было состояние близкое к тому, чтобы уйти отсюда навсегда. Мечта, которую она лелеяла с детства – пуанты, белая лёгкая пачка, черный лебедь…
В рюкзачке завибрировал телефон. Он безостановочно жужжал. Катя вздрогнула. С мамой сейчас говорить нельзя. С папой тоже. … Малыш?
Она ответила.
— Привет. У меня занятия, что ты хотел?
— Катёнок… я … меня не пускают. Мне кажется, что тебе плохо. Кать, я тебя люблю. Ты в порядке? … Скажи… И я успокоюсь.
— Малыш… — только и произнесла Катя, а потом отвернулась и заплакала.
— Кать, - доносилось из мобильного, Катёнок… А когда ты выйдешь? Мы могли бы с тобой… погулять… Я на улице жду.
— Я сейчас выйду, Максим. Подожди немножко.
— Хорошо, жду. Катя…
— Ты мой родной. Я приду.
Она поняла, что с ним не надо притворяться. И можно дышать полной грудью. Зная, что Малыш никогда ничего плохого не сделает. И никогда от него не почувствуешь осуждения. Чтобы ни случилось.
Родной.
Катерина последние годы не была искренней с ним. С момента свадьбы Машки поняла, что не может больше быть верной подружкой Малыша. Они поссорились. Он назвал её слишком тощей.
Нежность и дрожание сердца, которое вселял его отец ни с чем невозможно было сравнить. Просто положить голову ему на плечо и сидеть так вечность. Была в душе какая-то странная и сильная, поглощающая всё вера, что она может спасти его. А он в этом нуждался. В спасении.
«Неизвестно, к чему эта любовь меня приведет» - прошептала Катя, глядя на завершенный вызов.
Она вышла, на ходу застёгивая куртку. Малыш встречал возле входа. Его не пускали – вахтерша была строгая в этот день. Не пустила даже погреться.
— Привет, Максим.
— Дома без тебя пусто, Кать, – сказал он, скользнув по зданию академии растерянным взглядом.
— У меня всё хорошо. И хорошо, что ты есть.
— Кать, я снял здесь квартиру, нашел одну вообще близко. – нерешительно произнёс он. – Там всё, что нужно есть. А если надо будет – купим.
Катя глубоко дышала, чтобы не заплакать.
— Тебе просто нужно… сказать мне… «Да». Мы можем жить, как в твоей комнате. Ты утром будешь вставать всего на десять минут раньше.
— Да, хорошо, Максим. Я согласна. – она сделала попытку улыбнуться.
— И всё таки что случилось?
— Не приставай.
— Кать… А ты сегодня…
— Сегодня приду. Скинь мне адрес, я соберу вещи.
— Правда?
— Да, правда. У меня будет свой душ.
Пока он не увидел слёзы, Катя развернулась и быстро пошла снова в эти двери. Но сердце её билось тревожно, хоть и радостно. Вот так просто. Пришел, когда нужен. Мой верный друг… Малыш.
Лежа в темноте ранним вечером, когда еще восьми не было, она уже хотела спать.
Катя слушала, как он возится на кухне. Готовит что-то вкусное. К её приходу заказал пиццу и сделал творожный пирог. Она утешала себя тем, что завтра сможет увидеться с Эмилем, что ей станет лучше. Но почему-то знала, не будет. Ничего не получится с парным танцем.
Это было только начало.
Малыш зашел в комнату и увидел её открытые глаза.
— Кать, тебе свет мешает?
— Не, не мешает. Я так там устала… А здесь хорошо. Ты рядом, я спокойна, что с тобой ничего не случится, - она усмехнулась.
— Да, я тоже. Хорошо, что не тратил деньги.
— У меня тоже есть. Скинемся. Будем жить вместе.
— Я работу ищу.
— Малыш! – Катя не выдержала, улыбнулась и хихикнула. – Кем?
— Не знаю пока.
— Иди моделью, там так платят… Будешь одежду демонстрировать.
— Кать! – он рассмеялся, - Ты от моей мамы научилась?
— Ты симпатичный просто. Ладно, я сплю. Можешь шуметь, мне не мешает.
— Да ладно, я музыку в наушниках послушаю.
— Опять свой тяжелый рок?
— Нет, не очень тяжелый. Когда ты рядом мне другое хочется слушать. — он сладко вздохнул, — Катёнок. Спасибо, что ты согласилась. Одному действительно плохо жить.
***
Матвей вспоминал свой разговор о женщине, которая была матерью его прекрасной жены. Он помнил, как пугал её голосом, взглядом, а сейчас сидел один в полутёмном помещении для допросов уже который час. Перед ним стояла тарелка, стакан с чаем и хлеб. Но никто больше не допрашивал.
ДНК на одежде она не дождалась. Иначе пропустит свою выбранную для «рождения» дату.
Рождения или смерти? Кто знает, что у неё в голове? Никто. Боже, только бы ничего! Ни с кем!…
И что он натворил с Ангелом? Зачем?… Зачем он это тогда сказал?
Ангелина подкралась в самое пьяное время и спросила:
— Если бы тебе угрожали, Лизке, Катерине, кому-то из наших, а ты хотел бы остановить, что бы ты сделал? Как мужчина, муж… отец…
— Если кто-то посмеет… прийти в мой дом с мечом…
— Что бы ты сделал?
— Знаешь, сколько людей гибнет от несчастного случая? — произнес он, — Никто не удивится, если это будет несчастный случай.
— Что именно ты мог бы сделать ради своей жены? — непонимающе уставилась она.
— Я бы не стал. Но можно просто случайно упасть на ровном месте и удариться затылком. Или получить перелом основания черепа. Случайно, — Матвей помнил, какой у него был голос, и слышал его сегодня на записи. Вкрадчивый и утомлённый. Как будто он уже не раз отправлял на тот свет именно этим способом. — Летальный исход, чтобы с моей женой и детьми она ничего не сотворила, ты ведь имеешь в виду именно эту женщину?
— Она немного психопатка. — сообщила Ангелина.
— Конечно. Она может выйти из тюрьмы снова, и не бояться приблизиться к дорогим мне людям. И тогда мне придётся действительно довести дело до конца.
Иванцов сидел за столом и смотрел в одну точку. Молча и неподвижно.
Лиза только что уложила самого буйного сегодня ребенка – Диану, которая собиралась сидеть с Никитой за компьютером до полуночи. Вышла из детской и спустилась к нему. А когда увидела, как Дмитрий выглядит, ощутила, что задрожали ноги. Ощущение беспомощности сковало грудь.
Матвей там один, мама вышла, и никто не знает, что у нее на уме.
— Число зверя. – произнёс Иванцов и улыбнулся.
— Зверя?
— Да. Есть ли у неё под волосами число зверя? Надо проверить.
— Не шути так.
— Я не шучу. Никто не знает, пройдёт ли зверь мимо или решит разорвать в клочья. А ты просто сидишь и ждёшь его решения. Такое у тебя чувство, фройляйн?
— Да, ты угадал, Дима. Мне снился почти тёмный коридор, мама и такая же… тёмная, такая же тихая… ярость в её глазах. А я в своей ночнушке, как маленькая, стою перед ней и умоляю ответить на немой вопрос: За что? Чем, чем мы заслужили такую ненависть?
— Число зверя – единица. Три единицы. Вспоминай.
— Первое января, первое марта… не знаю. Июнь? Июль? … Не помню.
— Ты волнуешься. Сядь и подумай.
— Есть хочешь? … Надо у Макса это спросить. Они подъезжают.
— Отлично.
— А Максим младший написал, что дома на квартире. Он квартиру снял рядом с Катиным балетом. Приедет завтра.
— Я думаю, третья дата связана с третьим мужчиной.
— Но 1 января… папа, признание... 1 марта – нерождённый сын, которого мама хотела назвать Максимом…
Лиза быстро дошла до открытого панорамного окна.
— Кажется приехали. Папа не знает, что Эли нет. Он думает, что мы все ночуем у нас.
— Пусть все и ночуют у вас. А я пока спрячусь, до поры до времени. Куда мне?
— На третий, Дим. Там комната Матвейки, Катя её арендовала, и рядом еще две. Маленькие, но удобные. Любую выбирай.
Лиза быстро надела легкую курточку и, как была, не прихорашиваясь, выбежала на улицу встречать.
Из машины показался отец, вышел Макс и подал руку дочери.
Лиза же смотрела в лес. Ей показалось, что за деревом мелькнула тень. Или только от страха показалось.
Но она побежала в ту сторону и проверила. Никого не было.
За её пробежками наблюдал отец. Он неожиданно снова сел в машину и включил зажигание.
— Пап, ты куда?
— Я видел кое-что по дороге, Хотелось бы … рассмотреть получше.
© Алиса Елисеева
Следующая глава:https://dzen.ru/a/ZfXntGqlQk6NjQOd?share_to=link
Началоhttps://dzen.ru/a/ZRfmqFrR8x1eQl0Q?share_to=link
💘 Дорогие мои, спасибо за всё. За то, что вы есть. Не волнуйтесь, они справятся! Как и все мы. Больно, страшно, обидно до слёз... но мы живы, и это самое главное. Моменты в этой истории о настоящих живых людях.
Не забывайте ставить Лайк, а то я думаю, что вам неинтересно. Завтра пятница, самый сладкий день рабочей недели. 🙏
