Начало - здесь.
Валентина присела в постели. Вика подложила под спину матери подушку.
- Что же ты молчала обо всём этом, дочка? Ведь это страшные вещи… Я поверить не могу в то, что Лида, моя Лида, такой пакостью могла заниматься. Кто другой расскажи - ни в жизнь бы не поверила. Но тебе я верю, моя девочка, верю.
Валентина заплакала.
- Мам, не надо. Нельзя тебе нервничать.
- Да как уж тут сдержаться. Всё с ног на голову. Я-то дура всю голову сломала, как Лидушке помочь, думала-гадала, что за сволочина на её могилке шабаши устраивает, а тут вон оно что… Сама она, сама всему виной. Лида, Лида, что же ты натворила?!
Слёзы градом текли по щекам Валентины, и она только смотрела с тоской на дочь, ожидая продолжения рассказа.
- Ну что там дальше было, Вика? Давай уж, не молчи, я всё хочу знать. Ничего от меня не утаивай.
- Что дальше?... Встретились мы с Юрой в сквере, у памятника Пушкину. Там, где скамейки по кругу стоят, ты знаешь. Присели. Я ему потихоньку всё и поведала. Он, конечно, не поверил. Даже рассердился. Сказал: "Неужели у тебя совести нет, про тётку родную такую ересь выдумывать?» Я и так, и эдак. Вижу – не верит. Ладно, думаю. И говорю ему: «Как к Лиде в следующий раз придёшь, открой второй ящик комода в её спальне. Сам всё и увидишь». Он бросил, что мне лечиться надо и у меня не в порядке с головой, встал и ушёл. А мне так обидно сделалось, что я так и осталась на скамейке сидеть да слёзы глотать. А после злость меня взяла, ну уж нет, думаю, я тебе докажу, что я не чо.к.нутая и не завистница своей тётке. Стала я думать, что бы ещё предпринять, а тут Юра сам вдруг мне звонит, и двух дней не прошло. Голос поникший, растерянный, встречу мне назначил, там же, в сквере. Как же я волновалась, пока добиралась до места. Что же, думаю, он хочет сказать? Прихожу – он уже на скамейке сидит, я его издалека приметила. Поздоровались, присела. Он без слов достаёт из пакета что-то, в Лидкину футболку завёрнутое. Развернул, и я вижу – это та самая кукла, которую Лида вольтом называла и которую мазала чем-то. Вид у неё, конечно, тот ещё. Она из мешковины была сшита, и вся в грязных тёмных пятнах. Я так думаю, кр.ов.ь это была. Вот только чья, не знаю. И знать не хочу.
«Что делать?» - спрашивает меня Юрка. А я и сама не знаю, что. Он ещё не до конца во всё это верит, но уже засомневался. Уж очень жутко эта кукла выглядела. Да мало того, у неё к макушке клочок волос был пришит, уж не знаю Юркины ли, но по виду – один в один. Ночью-то я куклу не разглядела толком. А Юра мне и говорит: «Мы однажды с Лидой вместе поехали к парикмахеру. И она попросила мои волосы после стрижки в пакет собрать, мол, нельзя их просто так выбрасывать, они, де, на себе несут информацию о человеке и силы его в себе хранят, что-то вроде того. Я ещё посмеялся с её заморочек. Мне даже мило показалось это всё тогда. А Лида волосы взяла и говорит, что сожжёт их дома, она со своими, дескать, всегда только так и поступает. А оно, видишь, как обернулось». Стали мы думать, что же с куклой делать, и вообще к кому обратиться за помощью. Решили, что просто выбросить её чревато, и пока Юра спрячет её у себя дома. А тем временем мы оба будем усиленно искать того, кто бы сумел помочь. «А ведь я всё равно её люблю. Может всё не так страшно? Ну, увлеклась девушка мистикой. Поиграла да и будет. Может мне просто поговорить с ней откровенно?», - как-то неуверенно сказал Юра. «Только попробуй!» - пригрозила я ему, - «Не смей ничего ей рассказывать и нас выдавать. Давай просто проверим у знающего человека, и, если я не права, я попрошу прощения у вас обоих». На том и порешили.
А ещё через пару дней Юра мне позвонил и стал рассказывать жуткие вещи, что по ночам он слышит шаги в квартире и ему, взрослому мужику, так жутко, что хочется, как в детстве, убежать к маме в комнату и спрятаться с головой под одеяло, прижавшись к маминому боку. И кажется, что стоит кто-то в углу и пучит гляделки сквозь тьму. Еле утра, мол, дождался. И во вторую ночь то же. Я спросила, не нашёл ли он человека, кто мог бы помочь ему. Он ответил – нет. А я уже уехала тогда к себе, помнишь, мне работу предложили, я так рада была, что меня вчерашнюю студентку готовы принять без опыта. Так вот, я с Юрой поговорила и направилась в офис, документы оформлять. Иду, вся в думы погрузилась, где же найти нам мага, колдуна, не знаю, как и назвать-то его, не газетным же шарлатанам звонить. И так я задумалась, что не заметила красный сигнал светофора на перекрёстке, да и шагнула на проезжую часть.
- Господи помилуй! Вика! – вскричала Валентина.
- Мам, успокойся. Как видишь, я здесь, с тобой. В общем, я только успела услышать визг тормозов и мощный толчок в бок. Очухалась – а возле меня женщина стоит, склонилась ко мне низко, а я лежу на тротуаре. Рядом мужчина стоит в годах. Кричит на меня, ругается, куда, мол, ты д.у.р.а малолетняя лезешь, жить надоело? Я из-за тебя чуть и.н.ф.а.р.к.т не получил. А женщина его за руку взяла, и так мягко, ласково погладила по ладошке и говорит вкрадчиво: «Всё ладно, всё складно, что было, то прошло, на ветер унесло. Черти растащили, а мы всё забыли». И вижу я – дядька тот как-то разом успокоился, заулыбался. Кивнул нам, сел в машину и уехал. А я всё сижу на тротуаре, как не в себе. Женщина ко мне обернулась, руку протянула: «Вставай». Я поднялась, стою, смотрю на неё. А она такая необычная, мам, знаешь. Высокая, глаза голубые-голубые, прямо прозрачные, как у Снежной Королевы из сказки, а волосы седые, серебром отливают, в низкий пучок собраны. А женщина-то и не старая вовсе, может лет сорок с небольшим, а сама, как лунь. Прямо актриса в роли, отчего-то подумала я.
А она мне и говорит: «Ты уж не серчай, что я тебя так сильно толкнула. Другого выбора не было. Будь у меня побольше времени… А тут вижу, летишь прямо под колёса. Ну, я и махнула». «Так это вы мне жизнь спасли, получается?». «Выходит, что так. Ничего, ссадинами отделалась. Заживут. Есть у тебя беда пострашнее этой, женщина её навела. Очень опасная дама, злая, как чёрт. С ним она и дружбу водит». Я так и ахнула, мама. Забыла сказать ещё вот что, Лида ведь мне звонила, после того, как обнаружила, что кукла пропала. Уг.ро.жа.ла, мол, сделает мне, если не верну назад вещь. Ты, дескать, одна знала, про вольта. Ты и выкрала его. Верни. А я не созналась. Так вот, женщина эта, она Ольгой представилась, продолжает: «Это она на тебя помутнение навела, хотела под машину столкнуть, да не вышло. Хорошо, что я рядом оказалась. Случайностей на свете не бывает. Значит, нужна ты ещё на этом свете, девочка. А для колдовки этой час расплаты наступил. Вот тебе адрес мой. Приходите ко мне оба. Я помогу вам». Сказать, что я оторопела, ничего не сказать. Откуда ей про Юру было известно, мам? И я поняла, что мне её сам Бог послал. Иначе, как чудом назвать это нельзя. В офис я попала в тот день, хотя и с опозданием, да ещё в запачканной одежде. Но, к счастью, сотрудницы в отделе кадров и наш директор оказались людьми хорошими и понимающими. Ещё и пожалели меня, поахали, чаем отпоили, и назад домой на такси отправили. Представляешь, какая доброта? С ними я, как ты знаешь, и по сей день работаю.
- Знаю, знаю, - кивнула Валентина, - Что же дальше было? Ох, ты меня с ума сведёшь сегодня своими откровениями.
- Да я уже почти и закончила, мам. Слушай. Позвонила я Юре, так и так, говорю, хочешь верь, хочешь не верь, а нашла я нам помощника, точнее она сама нашлась. Приезжай срочно! А его и уговаривать не надо, он уже с этой куклой готов в петлю залезть. Она на него каждую ночь кошмары наводит, парализует, и ужасы показывает. Приехал Юра. И пошли мы с ним по адресу. Это был частный сектор, домик небольшой. Приняла нас Ольга приветливо, усадила, обо всём расспросила. «Это, чтобы проверить, насколько вы сами понимаете, что здесь творится. А я и без того всё знаю», - объяснила нам она. А я засмущалась, ведь только что мысленно усомнилась в ней, раз она столько вопросов задаёт. Покраснела я даже. «Выкладывай сюда куклу свою», - говорит она Юре, а сама на полу чёрную ткань расстелила. Юра уродца этого шитого положил на ткань. И Ольга стала над куклой ворожить, уж не знаю, как правильно это называется. «Терпи, - говорит она Юре, - Тяжело тебе будет. Надо выдержать. Вот, палочку в зубы возьми, кусай, когда совсем невтерпёж станет». Мне от её слов аж самой поплохело. Что после происходило, я не смогу тебе описать. Всё было, как в дурмане. Помню – дым, огонь, запахи, но приятные, не как у Лиды были, а навроде ладана и благовоний каких-то. Я на стуле сидела, и так в него пальцами вцепилась, что после кр.ов.ав.ые следы на ладонях остались.
А вот Юра… Ему вовсе тяжко было. Ой, мама, как это было жутко. Никогда прежде я такого не видела. Он и по полу катался, и выл, и в дугу выгибался, и пена шла изо рта, и ругался он таким м.а.т.о.м, каких и слов-то я не слыхала сроду, а под конец затих посреди комнаты. Я испугалась – не у.м.е.р ли? А ну как с.е.р.д.ц.е не выдержало! А Ольга, вся насквозь вымокшая от пота, усталая, покачала головой: «Не бойся. Жив он. Победили мы эту лихоманку. Поделом ей. Теперь обраточка полетит. Ну да уж тут, кто что заслужил. Высшие силы сами разберутся. Я ничего плохого на неё не делала. Всё, что будет происходить теперь – это только дело Высшего Суда». Она подошла к Юре, вынула у него изо рта палочку, а она напополам перегрызена. «Вот как тяжко ему было, видишь?» - показывает она мне. Я кивнула. А саму всю трясёт. «Теперь всё ладом будет. Сейчас он оклемается. Я вас напою отваром. И поедете домой. С куклой я сама завершу, сделаю всё, как полагается. А вы завтра и послезавтра снова ко мне приезжайте». Так и сделали. Юра в ту ночь остался у меня на квартире, возвращаться в другой город по трассе я бы ему не позволила, он был весь вымотан и выжат после того, что произошло. Да и к Ольге ещё два дня ходить нужно было.
В общем, на следующее утро это был другой человек, мам. У него даже взгляд прояснился. А какой он стал добрый, открытый, простой. А ведь до этого я его знала, как весьма высокомерного мужчину. Ещё помню думала, и что Лида в нём нашла? Да, при средствах, но характер – упаси Бог. А оно, видишь, в чём дело оказалось – человек сам не свой был под этим приворотом. Юра прожил у меня три дня. Нет, мама, ничего между нами не было. Мы просто гуляли, говорили много, как друзья. Потом он уехал. А вскоре началось то, что началось. Лида за.бо.ле.ла. Дальше ты уже знаешь. После п.о.х.о.р.о.н Юра приехал ко мне, я открыла дверь, он стоит, смотрит на меня и молчит… Мы просто обнялись и без слов поняли друг друга. Так и началась наша история любви, мама. Я не воровка и не разлучница. Я не подлая, как ты думала про меня, увидев нас с Юрой. Я потому и не хотела показывать тебе его раньше времени, чтобы подготовить тебя.
- Значит, Лида сама себя наказала, - произнесла Валентина, обдумывая услышанное, тяжело ей было принять то, что она узнала, да из песни слов не выкинешь.
Мы не хотим верит в то, что наши близкие способны на подлость, на предательство, на преступление. Всегда кажется, что это происходит где-то там, далеко, в передачах по телевизору или рассказах от третьих лиц о каком-нибудь пятиюродном деде его знакомой. Однако, все эти люди тоже чьи-то сёстры, братья, отцы, матери, дочери и сыновья. И когда приходит осознание того, что твой близкий совершил нечто страшное, мир рушится, земля уходит из-под ног. И стыдно, и жутко, и горестно нам. А жить надо. Жить и искупать добрыми делами это грязное пятно на чистой ризе твоего Рода. Ведь каждый из нас в ответе за своё Родовое Древо. В нём нет ни одной лишней веточки, ни одного случайного листика. И чтобы было то Древо могучим и сильным, чтобы крепко стояло на корнях своих, чтобы тянуло молодые ветви к солнцу, каждый из нас должен помнить, что за всё придётся держать ответ - как добро, так и зло, сделанные нами, вернутся к нам, сделав круг, и падут на наши головы. А уж чем именно – проклятием или благословением от Высших сил – зависит от чистоты наших намерений и помыслов. Не желай другому того, чего не желал бы себе.
P.S. Валентина подала за Лидию вечное по.ми.но.ве.ние в семи монастырях по совету батюшки Феофана, и вскоре та перестала являться ей во снах. Однако, ни один цветок, высаженный Валентиной на её мо.ги.ле, так и не расцвёл за годы, прошедшие с той истории. Даже сорняки и те вяли и не росли на этой пр.о.к.ля.той земле. Вика с Юрой поженились, и у них родились близнецы. Валентина тоже повстречала своё уже нежданное ею счастье, и вышла замуж за достойного мужчину, в.д.о.в.ц.а. Жизнь только начиналась…
КОНЕЦ
Дорогие читатели, вот и закончилась очередная история, надеюсь она пришлась вам по сердцу. Впереди вас ждут новые истории и новые герои. Если вы хотели бы поблагодарить автора за труды и поддержать моё творчество, буду благодарна вам за уважение к моему времени, посвящённому написанию этих рассказов. Поблагодарить по возможности можно здесь:
Юмани (карта МИР) 2204 1202 0075 0426
Большое спасибо!
Художник Аарон Вайзенфельд.