Расскажу о нашем житье-бытье. Почти ежедневно я переписываюсь в Вацапе с одной моей хорошей виртуальной знакомой, с которой мы подружились много лет назад на форуме о деменции. Она тоже одна ухаживала за мамой. Недавно её путь с мамой подошёл к концу, но общение на этом не закончилось, наоборот, мы пишем друг другу много и часто. Приходит день - и: "Здравствуй, Лариса" - "Здравствуй, Таня".
Не знаю, как ей со мной, а мне с ней легко, просто, спокойно, хотя пишем мы о тяжёлых вещах, о важных, о главных, о том, о чëм не принято говорить вслух. А мы говорим, потому что знаем, что каждый будет понят друг другом, и даже если в чем-то будет расхождение - всё равно при этом будет безусловное и безоговорочное принятие.
Целая книга у нас получается из этих каждодневных писем "здравствуй, Таня, - здравствуй, Лариса".
Дзен продолжает мне не нравиться своим форматом: обилие рекламы в статьях, мелькающая куча блогов - и я в этом потоке тоже чувствую себя, прости господи, блогером. Хочется порой писать короткими заметками - как дневник, но Дзен требует статей и картинок к статьям. Наверно, уйду я с Дзена. Но пока не придумала куда - буду писать здесь.
Моя кроха по уму вырулила на своё прошлогоднее, дотрубковое состояние. Мама активная; ворчит, если что не по ней; с тряпками возится, события за окном комментирует. Ест и пьёт нормально, глотает. Ест в основном сама, иногда я помогаю.
Я старательно пихаю в маму гемоглобин. Сироп Феррум Лек, паста из чернослива, кураги, изюма, меда и грецких орехов, каждый день - печёные яблоки, печёночный паштет, блюда с красным мясом. Мама явно стала бодрее. Но у окошка всё равно подремывает. У нас сейчас солнца с каждым днём всё больше и больше, оно уже весеннее, маму пригревает, она кемарит.
С ножками у мамы ситуация такая. Когда едем на санстуле, а когда мама идёт с моей поддержкой. Но я боюсь этих хождений, поэтому даю маме ходить не часто. В туалет - всё, мама не ходит, только на санстул, этот маленький порожек в туалете стал для мамы Эверестом. Думаю, сточить его, что ли, нафиг - тогда и мама сможет туда кое-как забираться, и санстул можно будет закатывать.
Что с ногами у мамы - всë-таки не могу понять. Многие ухаживающие пишут, что у дементных ноги слабеют и в какой-то момент они перестают ходить, не понимают, как это делать. Мама понимает, как двигаться, но ножки у неё слабые, дрожат. Я ей раньше трусы-подгузники надевала так: мама опиралась на стол, поднимала по очереди ноги. А сейчас ей тяжело на одной ноге даже 5 секунд простоять - пока я надену на ногу трусы.
Без плохого, конечно, никуда. Позавчера уложила маму спать, сама пошла отдохнуть на кухню, набраться сил на завтрашний день. Через пару часов пришла к маме слить мешок с мочой. Откидываю одеяло и вижу, что у мамы на ноге кровь, под ногой мокро, мама кряхтит. Я перепугалась до дрожи, думала, что началось онкологическое кровотечение такой интенсивности, что пролилось из памперсов до ног.
А это оказалось другое. Мама где-то (где?!) умудрилась содрать на голени лоскут кожи. Эту многострадальную голень мама ранит уже не первый раз: кожа у неё там тоненькая, слабая. У меня единственный вариант, откуда эта рана.
Так как мама сама ложиться на кровать не может - еë укладываю я. Происходит это так: мама присаживается на край кровати, я берусь одной рукой маме за шею, другой - под ноги и с заносом и одновременным поворотом кладу маму на бок на кровать. Потом хорошо её там устраиваю. Возможно, когда я её так ворочала, то зацепила за что-то мамину ногу или просто от резкого укладывания ног кожа повредилась.
Теперь к заботам прибавилась ещё одна - лечение раны. Каждый день делаю перевязку, рану обрабатываю. Сегодня купила гемостатическую губку, которая на ране всё впитывает, заживляет и сама собой растворяется.
Мамочке болезненны эти перевязки. Она, как ребёнок, дрожит, просит не трогать, трогательно называет меня то мамой, то дочкой: "Мама, не надо, горько... Лорочка, хватит, не надо". Руками тянется, чтобы меня отстранить, но какими-то остатками разума понимает, что я её лечу, что надо потерпеть, что отстранять меня не нужно. Как ребёнок, маленький, беззащитный ребёнок.
Я ухаживаю за мамой около 10 лет. И все эти годы мама меня по имени не называла. Я и моё имя Лариса - это были два отдельных человека. Мама беспокоилась, что "ребёнка нет долго из школы", что "надо оставить котлет Ларисе", выговаривала мне, что сейчас вот придёт Лариса и я ей пожалуюсь на тебя, и она увезёт меня в деревню, домой.
А в этом году мама несколько раз назвала меня по имени. И не просто по имени, а так, как меня звали родители. Меня дома звали не Лариса, а Лора, а папа, увлекающийся немецким языком, шутливо называл на германский лад - Лорхэн. Я, маленькая, не выговаривала Лорхэн и именовала себя Лëха. Так вот мама уже несколько раз за этот год назвала меня моим домашним именем.
И хотя я понимаю, что это не возвращение памяти, а что-то из привычного, глубокого, неосознаваемого, но тем не менее мне тепло и хорошо побыть для мамы не "завхозом, акушеркой и хорошей женщиной", а Лорой.
К нефростоме я вроде приспособилась. Даже порой думаю: нет худа без добра. Если бы мама писала через мочевой пузырь, то лежала бы ночью в мокрых трусах, да и днём ходила бы во влаге прела. А так - моча бежит по трубке, мамин нижний этаж сухой. Что-то там у мамы снизу выделяется, но его мало, с полстакана за сутки.
Трубка стала меня тревожить меньше. Раньше я в течение дня постоянно лазила её смотреть и волновалась, что мочи мало. Мои наблюдения показали, что мама основной объём мочи выдаёт ночью. Я посоветовалась на врачебном форуме, почему ночью, что делать, с чем это связано.
Мне урологи написали, что это, с одной стороны, хорошо: мама необходимый литраж мочи всё же выдаёт, значит, почка и трубка функционируют. С другой - это, конечно, не хорошо, ночной диурез, скорее всего, вызван прогрессированием сердечно-сосудистой недостаточности.
Тут если лечить всё, что тонко, то утонешь в таблетках. Поэтому я перестала на все изменения у мамы реагировать, за всё хвататься - свои усилия направляю на то, чтобы маме было просто комфортно, не больно, чисто и тепло. Если маму будет что-то беспокоить - тогда лечить. А если ухудшения есть, но маму они не тревожат, то я реагирую на них без фанатичного рвения.
Я никак не впишусь в режим, когда всё надо успевать делать за то короткое время утром и вечером, пока мама спит. Дома у меня срач, всё заброшено, потому что я решила ставить в приоритет себя, своё здоровье, мне важно сохранить себя.
Поэтому вечером между мытьём полов и сном я выбираю лечь пораньше спать - а полы можно мыть реже; между варкой супа утром и прогулкой я выбираю погулять - а обед покупаю в "Кулинарии" или готовлю первое реже обычного. Но всё равно чувствую, что мне не хватает движения, прогулок, сна.